- О Розе? Нет, ничего. Что-то не так?

- Не так! - Я подавила почти истерический смешок. - Да, что-то очень не так.

- Она пострадала?

- Нет. Нет, она… Ваша светлость, Розу убили прошлой ночью. Она мертва.

Уши Луны прижались к голове.

- Мертва? - прошептала она.

Внезапный смех Рейзель помешал ответу, который я могла дать. Мы все повернулись и уставились на нее, она освободила руку мужа и, продолжая смеяться, вылетела из зала.

- Что… - произнесла я.

- Коннор, иди с ней, - велела Луна. Это была не просьба.

Уныло кивнув, Коннор засунул руки в карманы и поплелся за женой. Он поймал мой взгляд, проходя мимо, и выражение его лица было грустным, почти обессиленным. Кровь кицунэ текла в жилах Рейзель, но побитым щенком выглядел он.

Мы постояли секунду в неуютной тишине, пока Луна не взглянула на Сильвестра и не сказала:

- Она все еще не пришла в себя после всего, что… после всего. Моя семья всегда была подвержена… ладно. Мы не быстро приходим в себя после вещей вроде тех, что ей пришлось пережить. Такова наша участь. - Она мялась на месте, отказываясь смотреть мне в глаза, пока говорила.

Никто, похоже, не знает, какие «вещи» пришлось пережить Луне и ее дочери, пока их не было, но загнанное выражение лица Луны сказало мне, что все было хуже, чем я представляла.

- Конечно, - ответила я, чувствуя неловкость оттого, что стала свидетельницей вспышки Рейзель, и повернулась к Сильвестру.

Кровь отхлынула от его лица, он задрожал. Кажется, он не заметил драматичного выхода Рейзель.

- Мертва? - переспросил он.

- Убита, - уточнила я, глядя вниз, чтобы не видеть шока, который, я знала, отразился у него на лице. - Ее застрелили, потом перерезали горло железным клинком.

Пронзительное молчание повисло в зале. Я подняла голову, встречаясь со взглядом Сильвестра.

- Железным? - переспросил он.

- Да. Она умерла от ран.

- Значит, это могло быть только убийство. - В его голосе послышался какой-то надлом.

Чистокровки тяготеют к тому, чтобы держаться вместе, потому что им больше не к кому обратиться, и каждую смерть переносят тяжело. У подменышей не так. Мы слишком разрознены и отличаемся друг от друга, иногда проходят годы, до того как мы узнаем о чьей-то смерти. Смерть для нас, скорее, опасность и поэтому кажется менее невозможной. Правда, от этого не легче.

- Сочувствую, - неловко сказала я.

- Я… да. Да, конечно. - Его пальцы поискали руку Луны и крепко сжали ее. - О Роза! Это… это все, что ты должна была рассказать?

- Перед смертью она попросила меня найти ее убийц, - сказала я, внимательно за ним наблюдая. - Я здесь потому, что хотела, чтобы ты знал. И потому, что я должна попросить о помощи.

- Жаль, что ты не пришла раньше, - произнесла Луна очень тихо. - Нам не хватало тебя, и возвращение домой не должно омрачаться подобными новостями. Это плохое предзнаменование.

Сильвестра беспокоили более срочные дела, чем недобрые предзнаменования. Черты его лица заострились, когда он спросил:

- Ты сказала «да»?

Мне оставалось только кивнуть. Сильвестр знал, что мое слово свяжет меня, хочу я того или нет. Я не видела причин говорить ему о проклятии; он и так был достаточно встревожен.

- О Тоби, зачем ты согласилась?

- Потому что у меня не было выбора. - Я сложила руки за спиной. - Если ты не захочешь помочь, я пойму.

- Я этого не говорил. Я… черт!… Можешь дать нам пару минут? Пожалуйста. - В его голосе слышалось напряжение от сдерживаемых слез. Он хотел плакать передо мной не больше, чем я хотела это видеть.

- Я не была здесь какое-то время, - сказала я, уловив намек. - Я пойду посмотрю, что Луна сделала с садами. Пошлешь за мной?

Сильвестр молча кивнул. Луна повторила его жест, ее уши все еще были плотно прижаты к голове.

Захваченная странным порывом, я бросилась вперед и обняла их обоих одновременно, перед тем как развернуться и выбежать из зала, подобрав юбки обеими руками. Мне повезло, я выбралась достаточно быстро. Не важно, что еще случится до того, как я покину холм, но я не хочу видеть, как он плачет.

Меня не волновало, вежливо ли я поступила, выбежав из зала аудиенций. Я отпустила юбку и прижалась лбом к холодному камню ближайшей колонны, делая глубокие вдохи, стараясь не упасть и не зарыдать. Я избегала Торкилей шесть месяцев, потому что не хотела смотреть в лицо Сильвестру, и все, что я сделала, - так это позволила его мучить. Приношу я хоть кому-нибудь добро?

Паж отсутствовал, когда я подняла голову. Хорошо. Эта неделя была трудной и должна была стать еще труднее, и я не доверяла сейчас своей способности к вежливости, особенно после того, что только что произошло у Торкилей. Когда я расстраивалась, в первую очередь исчезали мои манеры, и кое-кто говорил, что они давно перестали возвращаться.

Убрав несколько выбившихся прядей с лица, я повернулась, чтобы двинуться по коридору, и чуть не споткнулась о шлейф платья. С горящими щеками я подобрала юбки и пошла дальше, шепотом ругаясь. Ненавижу придворные наряды.

По крайней мере, раздражение подняло мне настроение, и теперь мне было сложнее страдать на тему, как неправильно я спрогнозировала реакцию Сильвестра на мое возвращение. Я завернула за угол, переступив «классики», нарисованные на мраморном полу каким-то ребенком, и открыла дверь наугад. Стены коридора на противоположной стене были оклеены безвкусными горчичными с фиолетовым обоями, и я кивнула, удовлетворенная, что иду правильно. Я продолжала двигаться.

Впервые я пришла в Тенистые Холмы, когда мне было девять лет, и я благоговела. Потом я пришла в раздражение, а потом потерялась. Коридоры петляли и извивались длинными невозможными изгибами; двери, которые ты уже видел, вели в места, где ты никогда не бывал, а двери, которых вчера здесь не было, вели тебя к тому месту, откуда ты начал. Я научилась находить дорогу в этих краях, запоминая ориентиры, сочетая опыт с чистым везением, и тем не менее я иногда ловила себя на мысли, что мне не хватает хлебных крошек.

Желто- пурпурные стены сменились простым камнем, черно-белый мрамор пола -брусчаткой. Розовые гоблины наблюдали за мной с подоконников и углов комнат, заменив собой более привычных котов, которые имели склонность прятаться в холмах. Сильвестр, как это ни забавно, аллергик. К счастью, сады его жены обеспечивают множество колючих заменителей обычных котов. Розовые гоблины похожи на кошек, ведут себя аналогично и раскидывают шипы вместо шерсти. Идеальные гипоаллергенные любимцы.

Большая часть Тенистых Холмов выглядит почти вульгарно, но сады Луны компенсируют это. У нее их как минимум дюжина, и она ухаживает за всеми сама. Кицунэ не славятся умениями садоводов. Но Луна особенная. Она пастушка в одеждах леди, когда играет роль герцогини, но среди цветов она королева. Они делают все, разве что не кланяются, когда она проходит мимо.