— Почему вы заперли его в каюте?

Когда Пэтч снова не ответил, Холланд задал ему наводящий вопрос:

— Это правда, что вы его заперли, потому что он был не в себе?

— Да, он бредил, — пробормотал Пэтч.

— Это действовало на членов экипажа угнетающе?

— Да.

— Он их в чем-то обвинял?

— Да.

— В чем?

Пэтч обвел поникшим взглядом зал и произнес:

— Он обвинял помощников в том, что они крадут из его каюты спиртное.

— А теперь ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. — Холланд наклонился вперед. — Насколько вам известно, какова была основная причина смерти капитана Таггарта?

Возможно, Пэтч и дальше упорствовал бы в своем отказе отвечать на этот вопрос, но тут с кафедры раздался голос Бауэн-Лоджа:

— Я попрошу свидетеля ответить на вопрос, поставленный ему адвокатом. А чтобы ему было легче ответить, я повторю вопрос: какова была основная причина смерти?

Пэтч замялся, но в конце концов произнес:

— Алкоголь, сэр.

— Алкоголь? Вы хотите сказать, он умер от алкоголя?

— Да, сэр. От злоупотребления алкоголем.

В зале стих даже шепот. Все потрясенно молчали. И тут тишину разорвал высокий и пронзительный девичий возглас. Дрожащим голосом Джанет воскликнула:

— Это неправда! Как вы можете такое говорить? Ведь он умер!

— Прошу вас, мисс Таггарт, — мягко, почти по-отечески произнес Холланд. — Свидетель находится под присягой.

— Мне все равно, под присягой он или нет. Он лжет. — Джанет безудержно разрыдалась, а лицо Пэтча стало белым как полотно. Фрейзер пытался усадить ее обратно на стул. Но она повернулась к председателю и сквозь рыдания выкрикнула: — Пожалуйста, остановите его. — Высоко вздернув подбородок, она провозгласила: — Мой отец был хорошим человеком. Любой в этом зале мог бы гордиться знакомством с ним.

— Я вас понимаю, мисс Таггарт. — Голос Бауэн-Лоджа звучал очень тихо и мягко. — Но я должен вам напомнить, что этот суд расследует трагедию, лишившую жизни множество людей. Свидетель находится под присягой. Более того, у нас есть и другие свидетели. Можете быть уверены в том, что это обвинение будет тщательнейшим образом проверено и мы все равно установим истину. А теперь прошу вас присесть. Или, если вам так будет угодно, вы можете покинуть этот зал и войти, когда наступит ваша очередь давать показания.

— Я останусь, — с трудом сдерживая рыдания, ответила она. — Простите.

Она медленно опустилась на стул. Ее лицо было очень бледным, а руки лихорадочно шарили в сумочке в поисках платка.

Холланд откашлялся.

— Еще один вопрос на эту тему, а затем мы ее оставим. Я хотел бы знать, какое количество алкогольных напитков капитан Таггарт привык употреблять каждый день?

— Я не могу вам этого сказать, — еле слышно ответил Пэтч. — Я не знаю.

— Вы хотите сказать, что не видели, чтобы он употреблял какое-то определенное количество алкоголя?

Пэтч кивнул.

— Но вы должны иметь хоть приблизительное представление. Что он обычно пил? Виски?

— Да.

— Что-нибудь еще?

— Иногда он мог выпить бутылку коньяка. Изредка ром.

— Сколько?

— Я не знаю.

— Это все продолжалось с самого начала плавания?

— Думаю, что да.

— В таком случае, поскольку это непосредственно касалось вас как первого помощника, вы должны были попытаться выяснить, как много он пьет. Как по-вашему, сколько алкоголя он употреблял в день?

Пэтч снова помялся и неохотно ответил:

— Стюард говорил, что он выпивает бутылку или полторы, иногда две.

Зал ахнул.

— Ясно.

В наступившей тишине были отчетливо слышны сдавленные всхлипывания Джанет.

— Значит, в качестве капитана судна он был совершенно недееспособен? — продолжал свои расспросы Холланд.

— О нет. — Пэтч покачал головой. — К концу дня он бывал немного навеселе. Но в целом, я бы сказал, что он держал ситуацию под контролем.

— Вы хотите сказать, — наклонился вперед Бауэн-Лодж, — что он сохранял все свои способности, несмотря на то что регулярно выпивал одну или две бутылки виски?

— Да, сэр. То есть, я хочу сказать, что он сохранял их большую часть времени.

— Но вы сами признали, что он был не в себе и вам пришлось запереть его в каюте. Если он был не в себе, то наверняка… — Председатель вопросительно приподнял брови.

— Он бредил не потому, что был пьян, — медленно произнес Пэтч.

— Но почему в таком случае?

— У него закончился алкоголь.

Зал снова потрясенно затих. Джанет Таггарт перестала всхлипывать. Она сидела с прямой напряженной спиной и как зачарованная смотрела на Пэтча, хотя к ее изумлению примешивался ужас.

— Я хотел бы окончательно прояснить этот момент, прежде чем мы сможем двинуться дальше, — тихо, но властно произнес Бауэн-Лодж. — Вы утверждаете, что капитан Таггарт умер не от алкоголя, а от его отсутствия? Я вас правильно понял?

— Да, сэр.

— Вы в самом деле считаете, что отсутствие алкогольного напитка способно убить человека?

— Я не знаю, — с несчастным видом ответил Пэтч. — Все, что мне известно, это то, что он жил только на спиртном. И когда он его не получил, он обезумел и умер. Я никогда не видел, чтобы он принимал пищу.

Бауэн-Лодж задумался, чертя карандашом какие-то линии на лежащем перед ним листке бумаги. Наконец он посмотрел на адвоката.

— Я полагаю, мистер Холланд, что нам придется вызвать медицинских экспертов. Иначе нам эту проблему не разрешить.

Холланд кивнул.

— Я уже об этом позаботился. Когда я прочитал его показания, мне это тоже показалось необходимым.

— Хорошо. В таком случае мы пока приостановим рассмотрение этого вопроса, — с облегчением произнес председатель. — Прошу вас, продолжайте опрашивать свидетеля.

Следующий этап плавания событиями не изобиловал, но Пэтчу пришлось описать его в мельчайших подробностях. Перед слушателями предстал образ добросовестного офицера, изо всех сил пытающегося призвать к порядку разболтавшийся экипаж, чему нисколько не способствовало постоянное присутствие владельца судна. Неумолимые вопросы Холланда высветили множество, казалось бы, незначительных деталей. К примеру, стол, за которым принимал пищу экипаж, никогда не убирался и не протирался, повсюду бегали тараканы, у нескольких человек были обнаружены вши, на камбузе было грязно, а в шлюпках отсутствовали запасы продуктов. Один из членов экипажа был ранен в драке, а однажды пришлось остановить двигатели, чтобы заменить запчасти, перегревшиеся по недосмотру механика. Но, взятые в совокупности, эти мелочи оставляли впечатление того, что люди, составлявшие экипаж «Мэри Дир», очень плохо заботились о своем судне.