Эмми почувствовала, что краснеет. Хотя она совсем не помнила отца, ей было неприятно, что кто-то говорит о нём подобным образом.

– И что дальше?

– Кто-то очень старался что-то найти в твоей комнате. Должно быть, какую-то ценную вещь. Если твой отец действительно что-то украл у этого человека, вещь определённо ещё не нашли.

– Тогда, может быть, Эмми следует хранить шкатулку у себя в комнате? – предложил Джек.

Лола склонила голову набок.

– Неужели?

– Ты ведь сама сказала, что они перевернули всю комнату вверх дном. Вероятно, они поняли, что у тебя нет того, что им нужно.

– Надеюсь, ты прав, – сказала Эмми. – Не хочу покупать Джайе новое покрывало. – Она открыла сумку и сунула в неё шкатулку. – Наверное, положу медальоны в другую коробку, на всякий случай. Думаете…

Она замолчала. Совсем рядом скрипнул пол. Кто-то был в соседнем проходе. Эмми крепко сжала сумку. Шаги приближались.

– Много материала нашли? – послышался весёлый голос.

Эмми вздохнула с облегчением. Это был мистер Барлоу.

– Да, полно, – ответила Лола.

Барлоу приподнял брови.

– В разделе зоологии?

– Да, – ответила Лола, – в лондонском Тауэре располагался зверинец, и мне надо было кое-что узнать о средневековых шимпанзе.

У Барлоу был такой вид, словно он старался не рассмеяться.

– Ясно, и это помогло тебе наконец-то выбрать пьесу?

– Вообще-то, да. Я возьму «Укрощение строптивой».

– Отлично, – ответил Барлоу. – Тогда приступайте прямо сейчас.

Они поспешили к лестнице, и Джек хлопнул Лолу по плечу.

– Средневековые шимпанзе? Не могла придумать ничего лучше?

– Тогда бы сам что-нибудь придумал!

Они спустились в главный зал, и Эмми остановилась на последней ступеньке. У неё было такое чувство, словно за ней наблюдают. Она подняла голову и увидела, что мистер Барлоу смотрит на них с вершины железной лестницы. Он улыбнулся, а потом повернулся и исчез среди книг.

На пасхальные каникулы в школе осталось больше учеников, чем на Рождество. Джек уехал домой, но Лола сказала, что Глазго слишком далеко, чтобы ехать туда всего на несколько дней.

Они с Эмми почти каждый день играли в футбол, хотя на поле почти всё время было ветрено и сыро.

– Так ты понимаешь, что находишься в Англии, – говорила Лола.

В столовой их всегда ждали чашки с горячим шоколадом, и они обычно брали их с собой в общую комнату и играли там в придуманную Лолой карточную игру.

В последний день каникул Лола разбудила Эмми рано утром.

– Сегодня последний день, прежде чем учителя снова начнут заваливать нас уроками. Надо как можно больше времени провести на поле.

Эмми застонала.

– Я ещё не доделала уроки с прошлой недели.

Лола лишь махнула рукой.

– Встретимся внизу через десять минут.

Через пятнадцать минут Эмми устало спустилась по лестнице.

– Может быть, сначала позавтракаем?

– Если ты настаиваешь. – Лола подала ей конверт. – Кстати, кто-то по ошибке положил это в мой почтовый ящик.

Эмми взяла конверт и нахмурилась. Он был адресован ей и имел ту же форму и размер, что и конверт, который она нашла в кармане своего пальто на Рождество. Это не могло быть простым совпадением.

Эмми сломала печать, и на пол выпал маленький листок бумаги. Она быстро подняла его и прочитала:

Эмми перевернула листок и прочла:

Эмми задрожала. Четвёртое октября 2004 года. Это было за две недели до её третьего дня рождения. За две недели до того, как отец исчез. Комната завертелась у неё перед глазами. Это не может быть правдой. Почему маленькое школьное общество хотело убить её отца? Эта шкатулка не могла быть настолько ценной. Она не могла стоить чьей-то жизни. Или всё же могла?..

– Эмми, ты в порядке? – Лола схватила её за руку. – Сядь, у тебя такой вид, словно ты вот-вот упадёшь. – Она подвела Эмми к креслу. – Что случилось?

Эмми молча показала ей письмо. У неё было такое чувство, словно она проглотила наждачную бумагу.

Лола оглядела комнату, где несколько человек ожидали завтрака.

– Давай вернёмся к тебе.

Они поднялись наверх, и Лола заперла дверь.

– Как думаешь, что это может означать?

– Это значит, что Орден пришёл за моим папой, – прошептала Эмми. – Они даже могли убить его. – Она подумала об обувной коробке под кроватью, где были спрятаны медальоны, и о шкатулке, которую сунула в свой чемодан. – Вероятно, у меня есть то, что они ищут, а значит, они и за мной придут.

Эмми никогда не видела Лолу такой мрачной.

– Тебе надо держаться от них подальше, Эм. Тебе надо прекратить ходить в латинский клуб и забыть о них.

Эмми ничего не ответила. Наверное, Лола права. Она могла вернуть Ордену шкатулку и забыть обо всём. Но от этой мысли ей стало ещё хуже, чем от письма.

– Не могу. Если мой папа предпочёл умереть, но не отдавать им эту шкатулку, как только я верну её, станет ясно, что он умер зря. Жить с этой мыслью ещё хуже, чем с Орденом на хвосте.

– Ты спятила?! – закричал Джек.

– Тише! – прошипела Эмми.

Она огляделась. Они стояли на берегу моря, где было, как всегда, пустынно. Как только Джек вернулся в школу, они с Лолой привели его сюда. Эмми хотелось оказаться подальше от членов Ордена, прежде чем она заговорит о своём отце.

– А что ещё мне делать? – спросила она.

– Перестань ходить в латинский клуб. Перестань пытаться разузнать об Ордене.

Щёки Эмми вспыхнули.

– Не могу!

– Но…

– Я знаю, что ты скажешь, Джек, и я не хочу этого слушать. Я не перестану пытаться узнать об Ордене.