веточка мяты, а само пирожное, как в заправских ресторанах, опоясывало оранжевое пюре из манго.

– Красиво, – признала Юля и взяла вилку. – И вкусно, – добавила, отправив кусочек в рот. Никита зачарованно проследил за тем, как она ловит крошки губами, и судорожно сглотнул.

– Интересно, – она кивнула на экран, – у героя Тимберлейка фишка не снимать носки во время секса. А у тебя подобные заморочки есть?

– У каждого есть, наверное, – пожал плечами Никита. – Я после секса меняю постельное бельё.

– Что, сразу? – Юлины брови подлетели вверх.

– Ну, не сразу, конечно, но спать ложусь в чистую постель.

– Если люди живут вместе, не всё ли равно, как часто менять бельё?

– Мне важно, чтобы оно было чистым. Вот такой вот я псих. А у тебя какие привычки?

– Не знаю. – Юля задумалась, честно пытаясь припомнить, вела ли себя когда-нибудь в постели необычно. – Говорят, что я иногда слишком громко кричу. Но если честно, я за собой этого не замечала.

– Даже так? – Никита выглядел крайне заинтересованным.

– Примерно так, – Юля издала протяжный томный стон. Затем ещё один, слегка запрокинув голову.

– Я понял, – взмахнул рукой Никита, прося остановиться. – Можешь не продолжать.

– Мне кажется, это негромко. – Юля сделала вид, что не заметила, как Никита резво закинул ногу на ногу. – Знаешь, когда переполняют эмоции, мне сложно сдержаться. Не представляю, как можно заниматься сексом молча. Может, ещё и свет выключать и под одеялом прятаться? – Она невинно хлопнула глазами и отправила в рот очередной кусочек пирожного. – Знаешь, десерт и правда потрясающий. Очень нежный.

– Спасибо, – машинально ответил Никита, стараясь прогнать из головы звуки, которые она только что издавала. Но разыгравшееся воображение в ярких красках представило, как он укладывает её на спину и вжимает в диван, поднимая платье наверх и оставляя в одних гольфах. И как она закидывает ноги в этих самых гольфах ему за спину и кусает губы, пока он медленно погружается в неё, срывая тот самый длинный, томный стон…

– Мне кажется, уже поздно, – резко подхватив пустые тарелки, Никита спешно направился к кухне. – Завтра рано вставать.

– Как и каждый день до этого, – скрывая разочарование, ответила Юля. Ей не хотелось спать. И вообще уходить не хотелось. А вот продолжать разговор, ступая по лезвию ножа, было приятно. И щекотало нервы. Но, кажется, она и так достаточно потягала тигра за усы, к тому же, испытывая на прочность собственную выдержку. А впереди ещё целых шесть дней, и одному Богу известно, как их пережить.

– А знаешь, – Никита поднял голову от посуды, которую намывал. – У меня есть ещё одна фишка. Не знаю, правда, насколько это можно считать глупым… В общем, у меня по всему дому разложены презервативы.

– Что, прямо по всему? – недоверчиво уточнила Юля.

– Ну да. Мало ли, где понадобятся.

– И здесь? – она провела рукой по дивану. Никита кивнул, скрестив руки на груди.

– И на кухне? Что, и в ванной тоже?

– В ванной расходуются едва ли не быстрее, чем в спальне.

– Предусмотрительно, – пробормотала Юля, прогоняя картинки моющегося в душе Никиты. Кто бы знал, что её самые тайные эротические фантазии на самом деле вполне себе реальны? Наверное, он был прав, лучше идти спать, хотя бы попытаться уснуть, чем смотреть на человека, вдруг ставшего почти ожившей мечтой, и пытаться сопротивляться собственным желаниям. Никита открыл было рот, собираясь что-то добавить, когда зазвонил его телефон. Нахмурившись, он посмотрел на него и ответил на звонок.

– Что-то случилось, Денис Николаевич?

Юля тут же напряглась, даже привстала с дивана и подошла ближе – поздние звонки директора явно не к добру. Никита переглянулся с ней и включил громкую связь.

– Как там проект, Никита Вадимович? В сроки укладываемся?

– Я бы сказал – опережаем, а что?

– Отлично. – Денис Николаевич помолчал и кисло добавил: – Можете не спешить.

– В смысле?

– Вы там с Юлей новости смотрите? Час назад президент выступил с обращением. Эта неделя объявляется нерабочей по всей стране. С сохранением заработной платы, естественно, – ехидно произнёс директор и тяжело вздохнул. До Юли и Никиты донёсся звук льющейся в стакан жидкости. – Несколько раз повторил, что это не выходные, а самоизоляция. Наши заказчики крайне вежливо сказали, что пока не будет ясности с положением в стране, они не станут запускать рекламную компанию – смысла нет. Так что, ребятки, могу вам сказать одно – отдыхайте. Будем надеяться, что это ненадолго.

– Как это: выходной для всей страны? – не выдержала Юля. – Откуда деньги на зарплату брать?

– Не знаю, – вздохнул Денис Николаевич, кажется, ничуть не удивившись, что говорит по громкой связи. – Неделю как-нибудь переживём. Ваш отдел я уже известил, все рады.

– Ещё бы им не радоваться, – скрипнул зубами Никита. – Мы уже почти всё с Юлей подготовили, за эту неделю довели бы до конца. Только не с твоими работниками, Денис Николаевич.

– Давай не будем сейчас о кадровых перестановках, а? – Юля могла поклясться, что директор поморщился. – Успеем ещё. Ладно. Я вас в известность поставил, с завтрашнего дня отдыхайте. Всё равно пока всё на стопе.

Телефон замолчал, а Юля и Никита ещё несколько секунд тупо смотрели в погасший экран, пока Никита, наконец, не выплюнул:

–Да ти еба майката! *

– Чего? – заторможено спросила Юля.

– Ничего хорошего, – вздохнул Никита и взъерошил волосы на затылке. Если первый же его серьёзный проект затухнет в процессе, ему нечем будет крыть перед отцом. А значит, никаких причин оставаться в рекламном агентстве не будет. И что, засовывать свою гордость куда подальше и принимать его предложение?.. Тяжело вздохнув, Никита потянулся за стаканом и достал бутылку виски.

– Завтра всё равно выходной, – криво улыбнулся он в ответ на вопросительный Юлин взгляд.

– Ладно тебе, всего неделя. Переживём.

– Переживём. – Никита подошёл к холодильнику и вытащил лёд. – Ты новости читаешь? Видела, что в мире творится? Если до нас докатилось, неделей не отделаемся.

– Переживаешь, что не получишь зарплату? – иронично поинтересовалась Юля.

– Конечно, – улыбка у Никиты вышла кривой. Он залпом опрокинул в себя виски и слегка поморщился. – Не бери в голову. Просто хотелось сдать всё вовремя.

– Ну-ну.

Юля прищурилась, но допытываться не решилась – захочет, сам расскажет. Явно дело было не в деньгах, тогда в чём? Она пожала плечами и начала убирать со стола остатки ужина. Значит, теперь их ждёт неделя ничегонеделанья. Это откровенно пугало.

Пока она убирала, мыла и вытирала посуду и расставляла её по местам, Никита продолжал мрачно буравить взглядом стакан. Даже когда Юля вышла из ванной в новой атласной пижаме, он не отреагировал, крепко задумавшись. Если так будет продолжаться всю оставшуюся им неделю, то лучше сразу повеситься.

– Слушай, а чем мы заниматься тогда будем? – спросила она, замерев в дверях спальни.

– Не знаю, – вздохнул Никита. – Хочешь, в шахматы будем играть. Хочешь, наберём ванну, запустим