— Прости, Гаррик.

Сидя, его голова оказалась на уровне моей груди, и он положил руки мне на бедра и притянул к себе.

— Все в порядке, милая. Это должно было случиться рано или поздно.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты пошел со мной.

— Мне тоже, милая. Но все нормально. Мы поужинаем в другой раз. Тебе нужно переодеться. Чем раньше ты выйдешь, тем меньше вероятность, что нас могут застукать.

Я кивнула. Мои руки слегка дрожали, когда я прижимала одежду к своей груди.

— Я закрою глаза, — сказал он.

В благодарность я быстро чмокнула его в щеку.

Улыбаясь, он закрыл глаза, а потом уперся локтями в колени, а ладонями закрыл лицо. Насколько возможно быстро я сорвала с себя рубашку и стянула шорты. Я натянула через голову майку, а потом взяла юбку.

У меня ухнуло сердце.

Это была та ужасно короткая мини-юбка. Должно быть я издала какой-то звук, потому что Гаррик поднял голову. Со все еще закрытыми глазами он спросил:

— Все в порядке?

— Да, — ответила я.

Хотя я и подумала: «Черт возьми, нет».

Я натянула юбку, и она оказалась такой же короткой, как я и запомнила. Я вздохнула. Ни за что на свете я не могла одеть ее.

Я тронула рукой плечо Гаррика, собираясь сказать, что выйду, чтобы поискать что-нибудь еще, но он открыл глаза, и его взгляд замер на моих ногах, которые неожиданно стали ватными, как полосочки ткани, вместо мышц, плоти и костей.

Одна его рука обвилась вокруг моей ноги, чтобы погладить меня под коленом, и мне пришлось удержать себя рукой на его плече, чтобы не упасть.

— Ты пытаешься меня убить, да? — выдохнул он. — Разве не про эту юбку ты говорила, что никогда ее не наденешь?

— И я не одену ее сегодня. Я хочу вернуться в комнату и найти что-нибудь другое.

Я повернулась, и другая его рука коснулась моего бедра.

— Подожди.

Его руки скользнули вверх к неприлично короткому краю юбки и назад по бедрам, остановившись в нескольких дюймах от изгиба моих ягодиц.

— Ты. Невероятно. Сексуальная.

Его голос прозвучал как тихий рокот, чьи вибрации я ощущала своей кожей. Он наклонился и подчеркнул каждое слово целомудренным поцелуем в верхней части моего бедра. Я была похожа на глину в его руках из-за того, как он управлял мной. Если бы он попытался, я, может, без особой борьбы отдала бы свою девственность ему прямо здесь в ванной.

Но в дверь забарабанила кулаком Келси, вырвав меня из моего вожделения.

— Черт, Блисс. Ты бы уже поторопилась!

С ее словами вернулся мой страх. Конечно, сейчас он меня считал сексуальной. Но таковыми девственниц не назовешь. Изменит ли он свое мнение, когда все узнает?

— Мне нужно идти. Прости. Там, наверно, остались еще спагетти, если ты захочешь поесть после нашего ухода. Я… я позвоню тебе, ладно?

Он кивнул, его глаза все еще оставались темными и решительными.

Я вывалилась в коридор, представляя из себя беспорядок гормонов и эмоций. Я настолько была растеряна, что даже не вспомнила, что собиралась переодеться, пока не влезла в машину Келси, и мы не отправились в клуб.

Когда мы вошли в клуб «Экстаз», он был темным и туманным. Музыка грохотом отдавался в стенах и полу, проникая в мою кожу и заставляя меня нервничать. Все это совсем не мое, но Келси очень нравилось. Я поняла, что все, что мне нужно делать, так это болтаться у бара, может, поговорить с парнем или двумя, чтобы она отцепилась от меня. Потом, возможно, она уедет домой с каким-нибудь парнем и оставит мне свою машину. Обычно все так и происходит.

Чего я никак не ожидала, так это то, что мои изменения в одежде настолько изменят обычное развитие событий. Мы едва показались в дверях, как уже через минуту какой-то парень пригласил меня потанцевать. Я отказалась, чем заслужила недовольный взгляд от Келси.

— Что? — прокричала я сквозь музыку. — Ты сказала, что я должна прийти, а не то, что должна танцевать!

Мы стояли в баре, и я сигнализировала бармену, пока она отчитывала меня.

— Ты самый ужасный человек, которого я когда-либо встречала! Ты выглядишь сегодня просто нереально сексуально, а все, что ты делаешь, так это сидишь и как всегда дуешься!

— Тогда, может, тебе нужно было оставить меня дома и позволить дуться?

Меня по плечу похлопал парень, и я даже не дождалась его вопроса, как ответила:

— НЕТ!

Келси уперла руки в боки, но для образа Барби она выглядела все еще угрожающе.

— Я понимаю, что ты расстроена, и у тебя много чего произошло. Я стараюсь быть понимающей, но в чем у тебя проблема?

— У меня нет проблем, Келси. Мне просто не нравится, что ты считаешь, будто можешь меня везде таскать, даже не позаботившись о том, чего именно я хочу!

— Отлично! Проехали! Я сдаюсь! Сиди здесь и дуйся! А я пойду танцевать!

Она развернулась и стала протискиваться сквозь толпу, пролив несколько бокалов и отпихивая людей со своего пути. Ужасная Барби.

Я взобралась на табурет, осознавая тот факт, что из-за короткой юбки мои голые ноги прилипли к пластику. Я не удивлюсь, если моя задница оказалась на всеобщем обозрении, но в данный момент я была слишком зла, чтобы переживать по этому поводу. Я заказала джек с колой и в ожидании сидела там, кипя от злости. Я знала, что она хотела добра, но тусовки на вечеринках не являлись решением всех проблем в мире. Я всегда знала, что мы разные люди, но никогда не предполагала, что она настолько сильно меня не понимает.

— Могу я угостить тебя выпивкой? — раздался голос у меня за спиной.

Я подняла свой полный бокал и проигнорировала его.

Но парень все равно сел рядом со мной. Он наклонился вперед, чтобы спросить что-то еще, но я резко оборвала его:

— Мне не интересно!

А затем знакомый голос мне ответил:

— Рад это слышать.

Я чуть не упала со своего табурета, когда уловила в голосе акцент.

— Гаррик!

Парнем, сидящим рядом со мной, был Гаррик, на глаза у него была надвинута кепка, которая закрывала его потрясающие светлые волосы.

Но его голос не был как у Гаррика, когда он впервые заговорил.

— Но твой голос…

Когда он ответил в этот раз, его акцент пропал, и он звучал как у американца. Без какого-либо специфичного диалекта, просто… нормально.

— Я же актер, Блисс. Я знаю, как скрыть свой акцент.

Все еще потрясенная, я спросила:

— Что ты здесь делаешь? Что, если кто-то увидит тебя?