Я же смотрю на его крепкую шею и закусываю губу.

Дикое желание пройтись по ней языком накрывает меня с головой. Сейчас, когда он так близко я ощущаю это каждой частичкой своего тела: сердце громко стучит отдавая в виски, грудь болезненно ноет, ног я вообще практически не чувствую, даже боль отошла на второй план.

Хочется руками закопаться в его шевелюру, пробежаться пальцами по широкому торсу.

Кажется я схожу с ума.

Я вовремя одёргиваю себя когда Макс отпускает меня на кухонный стул. Он кажется тоже тяжело дышит.

Наблюдаю как расширяются его зрачки и он проходится руками по своим волосам. Сейчас он смотрит с желанием, я чувствую это на расстоянии настолько сильно, словно все что происходит со мной, происходит и с ним.

Слышу как надрывается мой телефон и хочу уже подняться, как Макс кладёт свою широкую ладонь мне на плечо.

— Сиди я принесу.

Он приносит мою сумку и подаёт мне. На экране загорается Кирино лицо и я беру трубку.

— Мама, мама, я сегодня настоящую лошадь видел, — кричит надрывно Рома, я же поднимаю глаза на Макса и замираю.

Он смотрит своими демонскими глазами на меня и я вижу как он хмурится.

— Дорогой, я приеду домой и ты мне все расскажешь, — говорю это в трубку и мне кажется что я слышу не свой голос.

Макс все также продолжает прожигать во мне дырку, когда я кладу трубку.

— Он сказал мама, — его голос сейчас резок и я от неожиданности вздрагиваю.

— Он сказал мама, — повторяет он, как будто разговаривает сам с собой.

Я начинаю судорожно соображать как выйти из этого тупика. Мне даже кажется что я слышу скрежет его зубной эмали, когда он снова впивается в меня своим жгучим взглядом.

— Почему ты скрыла что у тебя есть ребёнок? И кто его отец?

— Ты его не знаешь, — говорю это и встаю со стула слегка пошатываясь. Я стою и чувствую как от волнения трясутся мои руки, ноги подкашиваются от дикого волнения и страха.

Он подходит ко мне и его пальцы сжимают мою шею.

— Кто его отец? Говори.

Сейчас его голос напоминает мне дикое рычание зверя. Он надавливает на мою шею сильнее, но я не чувствую боли, лишь недостаток кислорода.

Я лучше умру сейчас здесь, чем лишусь своего сына.

Этот ублюдок никогда не узнает кто его отец.

Кислород заканчивается и голова начинает мутнеть.

Я все так же с побелевшим лицом смотрю на этого зверя и чувствую как одинокая слеза стекает по моей щеке.

Макс резко убирает руку и хватает себя за волосы, я же начинаю усиленно дышать насыщая кислородом легкие.

Он отходит на два шага назад разворачивается и со всего маху бьет рукой в стену.

От громкого звука и напряжения меня начинает трясти ещё больше.

Громкий звук от последующего удара заставляет меня отшатнуться.

— Вадим, — кричу дрожащим голосом, — успокойся, Вадим его отец.

Глава 39

Ника

Я сижу в машине около своего подъезда и как загнанный кролик вжимаюсь в кресло.

Я не могу противостоять ему.

Он открывает дверь с моей стороны, и я прихватив туфли и сумочку смотрю на его плотно сжатые губы.

Одним резким движением он выхватывает туфли из моих рук и с силой кидает их на асфальт позади себя.

— Тебе они больше не пригодятся, — грубо излагает он.

— Я сама дойду, уезжай, — говорю ему и пытаюсь выпрыгнуть из машины.

В данной ситуации я готова ползти до подъезда, лишь бы он уехал, далеко и надолго и не влезал бы так бесцеремонно в наш тихий мирок.

Я как кошка, готова вцепится ему в глотку.

— Отпусти меня, — кричу ему, но он не слышит.

Берет меня на руки и несёт к двери.

Жмет звонок домофона, и эти длинные гудки отдаются эхом в моей голове.

Проходит каких то пять секунд, которые мне кажутся вечностью.

Этот придурок даже номер квартиры запомнил.

Слышу голос Киры раздающийся в трубку:

— Кто там?

Хочу закричать что бы она не открывала, но понимаю что это ни к чему не приведёт.

Он в любом случае рано или поздно увидит Ромку.

— Открывай это Ника, — шепчу осипшим голосом.

— Рома, встречай маму, — кричит Кира прежде чем нажать на кнопку.

Макс дергает на себя дверь и несёт меня на второй этаж.

Я цепляюсь руками в его рубашку мёртвой хваткой.

Кира открывает дверь, отходит в сторону и я смотрю на застывшее выражение страха на ее лице.

Макс осторожно отпускает меня на пол и начинает оглядываться.

Замечаю как Рома сжимая медведя в руках с любопытством смотрит на Макса.

Макс застыл и не шевелится.

На мои глаза наворачиваются внезапные слёзы, и я прохожусь рукой по лицу что бы стереть их.

Надежда на то что он не увидит свою маленькую копию в ребёнке с каждой секундой покидает меня.

Ну почему он не похож на меня?

Почему все в его лице, это отражение этого хмурого мужчины, который стоит и боится сделать шаг.

Первой очухивается Кира и подойдя к Роме, берет его за руку и тащит в комнату.

Всё-таки она слишком привязалась к нему, вижу это по ее трясущимся рукам и нервным движениям.

— Стоять, — Говорит Макс.

Кира замирает и Рома почувствовав свободу вырывает свою руку из ее хватки.

Прижимая своего медведя он бежит ко мне и я подхватываю его на руки, чувствуя как этот непоседа вертится на моих руках.

Макс подходит к нему и треплет его за волосы.

— Привет я Максим, друг твоей мамы, а тебя как зовут? — Даже подобие какой-то улыбки искажает его лицо.

Рома смотрит на него с интересом. Протягивает руку и Макс осторожно сжимает его маленькую ладошку.

— Ломан Максимович, — шепелявит он гордо.

Макс

Постепенно притупившееся от шока сознание начало проясняться. Я смотрел на мальчишку, что она так крепко прижимала к груди и воспоминания откинули меня на много лет назад.

Мать сидит у камина и на ее волосах я вижу отблески от огня.

Мне двенадцать, и я как заворожённый смотрю на альбом в ее руках.

— Макс, смотри тебе тут три с небольшим, — улыбается она.

Я смотрю на фото и вижу черноволосого мальчика, который сжимает в руках игрушечного робота.

Как давно это было?

С тех пор как не стало моей матери я ни разу не открывал этот фотоальбом, сейчас же глядя на ребёнка в ее руках я отчетливо вспомнил этот снимок: те же глаза,