– Сэм! – В голосе Пита звучало черное подозрение. – Уж не дал ли ты своим космическим гангстерам времярастягивающий приборчик? Вроде этой твоей шапочки, только коллективного пользования?

Сэм протяжно зевнул и сказал терпеливо, как идиоту:

– Конечно, дал. Только не сам прибор – его я спрятал в рубке, там у них полно электронного старья, – а пульт дистанционного управления. А с одним пультом без прибора они теперь ничего не сделают.

– С пультом – без прибора? – непонятливо повторил Пит.

Сэм вздохнул, снова почти засыпая.

– А для чего же, ты думаешь, мне нужно было, чтобы они открыли дверь? Пока ты ловил очередную затрещину, я надел шапочку и сходил за прибором. Там он, в углу, ведром накрыт, не споткнись, ты ведь такой неловкий!

Надо признать, это было красиво!

Пиратский катер, чуть накренившись, высился среди барханов – одинокий и гордый. Раскаленный воздух над пустыней дрожал и струился, и потому казалось, будто судно слегка покачивается на песчаных волнах. Ослепительно сияла обшивка, опасно скалился черный провал открытого шлюза. В представлении Пита в этой картине не хватало только развевающегося на штыке антенны черного флага с адамовой головой и парящих над ним чаек.

Зато на выброшенном из шлюза трапе, как на капитанском мостике, стоял подбоченясь самый настоящий, классический пират: рыжая борода от уха до уха, алый платок, стянутый на виске узлом, глаза скрыты за темными стеклами.

В театре он его нашел, что ли? – лениво удивился Пит.

– Но на глазах у пирата должна была быть повязка, а не светозащитные очки. Тоже черная, но матерчатая, – лениво сообщил он Сэму.

Тот прекратил ковыряться в песке, вскинул голову и, часто моргая воспаленными глазами, посмотрел на пирата. Потом перевел взгляд на Пита:

– Это зачем?

По лицу Сэма было ясно, что от жары он уже одурел.

– Не помню, – признался Пит.

У него тоже мозги почти закипали. Он поправил несвежую белую тряпку на своей разбитой голове – повязка пришлась кстати: не так сильно пекло голову.

– Зачем пирату черная повязка? Чтобы солнце глаза не слепило? – предположил Сэм.

На нем – прямо поверх сетчатой шапочки – была какая-то дикая, похожая на старый гриб бесформенная шляпа с обвисшими полями. Из-под топорщащегося бахромой края выдавался вперед обожженный солнцем горбатый нос.

– Нет, вроде бы это они не себе, а пленникам глаза завязывали, – припомнил Пит.

– Ну и что? – буркнул Сэм, опять принимаясь за раскопки.

Его личными трудами посреди песков была уже вырыта приличная яма.

– Да ничего. – Пит вяло пожал плечами. – Завязывали им, значит, глаза, а потом вздергивали на рее. Или на фоке? Или на гроте…

– Зачем? – снова спросил Сэм, не отвлекаясь от работы.

Это он потребовал, чтобы Пит непрерывно поддерживал разговор – все равно о чем: так, по его мнению, снижалась вполне реальная опасность незаметно для партнера отбросить коньки от солнечного удара. Пит, правда, не видел для себя лично большой разницы в том, заметит или нет Сэм Сигал момент отбытия Пита в мир иной, но все-таки добросовестно трепался, уже плохо соображая, что именно говорит.

– Это ты меня спрашиваешь – зачем? – слабо удивился Пит. – Ты спроси у своих дружков!

Он кивнул в сторону неподвижно стоящего на своем мостике картинного корсара.

– Ну, нас-то они не вздернули, – напомнил Сэм.

По тону его, однако, чувствовалось, что еще пара часов на солнцепеке – и он всерьез начнет об этом жалеть.

– Зачем! – Пит задумался. – Действительно, интересно, зачем они их вешали? Не стреляли, не резали, даже не топили, что технически было бы значительно проще, а именно вешали? Была, вероятно, от этого какая-то практическая польза… Может быть, таким образом они увеличивали парусность?

Сэм оторопело посмотрел на него снизу, явно подозревая, что у Пита начался предсмертный бред.

– Эй! – позвал он. – Вообще-то я всего лишь спросил, зачем им завязывали глаза!

– Ну, это совсем просто, – легко ответил Пит. – Чтобы бедняги не видели, как высоко их подвешивают! Знаешь, ведь высотобоязнь – очень распространенная болезнь!

– Весьма гуманно, – на полном серьезе одобрил Сэм.

Пит заглянул в шурф и спросил:

– Долго еще?

– Вероятно, – уклончиво сказал Сэм. – Вообще-то уже должна бы показаться крышка.

– И что тогда?

Пит с неожиданной тоской посмотрел на пиратское судно, из которого их – Сэма, Пита и Джонни – выбросили под утро. Тогда Пит возмущался, что ему не дали доспать, а Сэм урезонивал его, объясняя, что это очень удачно, что они приземлились ночью, потому что по звездам он сразу сможет определить, привезли ли их действительно на Землю. Выяснив, что пираты не обманули, доставили их не куда-нибудь, а прямиком в колыбель человечества, Сэм очень радовался, и Пит поначалу радовался тоже – ранним утром в пустыне было очень мило: просторно и свежо, но сейчас, в полдень… Пит поймал себя на том, что ему смертельно хочется плюхнуться на живот и в компании местных ящериц забраться в густую тень под корабельным трапом.

– Долго еще? – повторил он, вымученно улыбнувшись классическому пирату, наблюдающему за ними на расстоянии.

Пират стоял, прямой, как мачта, и столь же равнодушный к жаре.

Сэм деловито пыхтел в яме.

– Ты вообще-то уверен, что копаешь там, где надо? – с сомнением спросил Пит, опять заглядывая в яму.

Сэм фыркнул.

Проклятые конспираторы, сердито подумал Пит. Непременно надо было устроить проклятую штольню в проклятой пустыне с ее проклятым пеклом!

– Ага! – победно сказал Сэм.

Пит сначала не расслышал, а расслышав, не поверил.

– Ты что – докопался?!

Он склонился над ямой, но увидел только энергично шевелящиеся крыловидные лопатки Сэма.

– Люк на месте, – оживленно сообщил тот, не переставая яростно разгребать песок. – Ну же, Пит, скорее открывай Джонни и давай сюда коробку! Установим Парадиз, завалим яму песочком и уберемся с этой жаровни!

– Один момент! – встрепенулся Пит.

Он сосредоточился, погладил Джонни и попросил его открыться. Умница Джонни не заставил себя уговаривать.

Над краем ямы нетерпеливо навис подрумяненный нос.

– Ой! Это не Парадиз! – испуганно сказал Сэм.

– Конечно, это не Парадиз, – согласился Пит. – Это твоя времярастягивающая машинка, та, вторая, которая была у пиратов. Ты забыл, что ли? Я же сбросил ее Джонни!

Нарушив тем самым неписаное правило – никогда не помещать в кейс новый груз, не вынув старого, чуть виновато подумал Пит тут же.