– Видела.

– Она пришла сюда только ради того, чтобы увидеть тебя. Разве ты не поняла? Женщины все чувствуют. А Махидевран уже начала считать тебя своей соперницей. Хафза Султан впервые так встречает девушку из гарема. Гюльбахар знает, что мать непременно расскажет сыну о тебе. И то, что повелитель непременно захочет тебя увидеть. А если падишах тебя увидит и ты ему понравишься, что будет с Гюльбахар?

– А что, у султана за столько лет не было никакой другой девушки, кроме Гюльбахар?

Руслана на мгновение замолчала и внимательно посмотрела подруге в глаза. Взяв ее руки в свои ладони, она сказала: «Извини, что об этом говорю. Но ведь с тобой он провел ночь. Потому что ты ему понравилась. Если он меня увидит и я ему понравлюсь, то какая в том опасность будет для Гюльбахар? Сегодня ты ему понравилась, завтра я. Ведь ты сама мне об этом говорила».

– Да, – отвечала Екатерина тихо, – все так, но ни разу еще Гюльбахар до сегодняшнего дня не спускалась к наложницам, чтобы увидеть девушку, которая готовится войти к повелителю. Она тебя видела и понимает всю опасность. Поэтому будь настороже. Внимательно смотри по сторонам. Не попадись в ловушку этой черкешенки.

Тем временем вновь все всполошились. Пока несколько темнокожих калф, размахивая руками, кричали: «Дорогу, дорогу Валиде Султан Хазретлери!», показалась мать султана во всем великолепии и в сопровождении своих служанок. Сюмбюль-ага немедленно подбежал к ней и низко поклонился. Хафза Султан вместе с окружившими ее служанками подошла и сказала несколько слов наложницам, почтительно склонившимся перед ней у одного из мангалов. Руслана внезапно заметила, что пожилая женщина тайком ищет ее в этой толпе. Их взгляды встретились. Екатерина тихонько хихикнула: «Ну что, моя красавица, вот опять к тебе пришли».

Пока Руслана стояла, поклонившись, она могла видеть только туфли на ногах у Валиде Султан. «Как мне надоело кланяться, – думала она. – Ненавижу кланяться».

Не поднимая взгляда, она проговорила: «Молюсь за здоровье нашей Валиде Султан».

Голос ее вновь показался Хафзе Султан прекрасной мелодией. Женщина медленно протянула руку и взяла девушку за локоть, дав ей понять, что приказывает ей выпрямиться, а затем сказала: «Не надо прятать такое красивое лицо от пожилых женщин. Всякий раз, когда я смотрю на тебя, я вспоминаю, как в детстве я бегала по лугам и степям, на которых каждую весну распускались цветы».

Глаза Русланы вновь встретились с полным нежности взглядом пожилой женщины. Внезапно девушка взяла и поцеловала Валиде Султан руку. На глаза ее навернулись слезы.

Дальше произошло то, что совершенно изумило всех наложниц, которые и так замерли в растерянности. Хафза Султан вытерла своим носовым платком слезинку, стекавшую по лицу Русланы. Сорок пять наложниц охнули от зависти и удивления. Это было нечто совершенно невозможное. Некоторые наложницы стали подталкивать других, чтобы лучше разглядеть происходящее.

– Девушка, улыбнись, – проговорила пожилая женщина. На лице Русланы показалась беспечная, как у ребенка, улыбка. – Тебе очень идет улыбка, – видно было, что Валиде Султан успокоилась. – Ну вот так. Знай, девушка, что твоя матушка Гюльдане мне тоже как приемная матушка. Какой счастливой она хотела видеть тебя, такой же хочу и я.

Изумлению окружавших не было предела. Сюмбюль-ага стоял, широко раскрыв рот. Наверное, эта девица – ведьма. Он уже сорок лет был в гареме, и никогда ничего подобного не видел и не слышал.

«Хорошо, что я подружилась с Русланой, – пронеслось в голове у Екатерины. – Наверняка она потом в чем-то сможет помочь».

Хафза Султан сказала своим служанкам: «Дайте-ка мне сесть». Сразу же у мангала освободили место, Хафзе дали самый большой тюфяк, подложили под спину подушки. Женщина взяла девушку за руку и усадила у своих ног. «Сюмбюль!» – позвала она, не отворачиваясь от Русланы. Старший евнух растолкал наложниц и бросился на колени перед матерью султана.

– Мы что, у себя в доме не можем уединиться с нашей девочкой, чтобы сказать друг другу несколько слов, а, Сюмбюль? Это что за столпотворение? Нам не хватает воздуха.

Евнух тут же отогнал от мангала всех наложниц и служанок.

Хафза Султан гладила Руслану по руке и говорила:

– Ты вчера вечером пела? Твоя песня лишила нас чувств. И не только меня. Заслушался весь гарем. Сам повелитель наслаждался таким прекрасным голосом.

Руслана вздрогнула. Сулейман слышал, как она поет?

– Каким красивым голосом наградил тебя Аллах! Но дело не только в твоем голосе. Ты поешь, вкладывая в песню всю душу. Так что песню переживаешь не только ты, переживает и тот, кто ее слышит. Вчера ночью, затаив дыхание, тебя слушали даже те, кто не знает твоего языка.

«Хватит об этом, – думала про себя Руслана. – Я не об этом хочу говорить». Что сказал Сулейман? Слышала ли песню Гюльбахар? Нет, не случайно она приходила сегодня в покои для наложниц.

– Сколько тоски в твоей песне, – продолжала Валиде Султан. – Я хорошо знаю, что такое тоска. Знаю, как душит и обжигает она человека. Твоя песня напомнила мне о давно ушедших годах.

Хафза Султан хорошо знала, что такое тоска.

– Ты знаешь, дорогая моя, – проговорила она нежным голосом, – что сегодня утром сказал повелитель? Он сказал: «Матушка, вчера вечером кто-то очень красиво пел. Наверняка весь гарем слышал. Ты знаешь, кто это пел?» Вот именно так и сказал.

Хафза Султан смотрела в глаза Руслане так, словно бы хотела разглядеть ее душу. Руслана не отводила взгляда. Ей стоило огромных усилий не выдать охватившее ее волнение. Раз повелитель спросил, кто пел, Хафза Султан непременно ему рассказала кто. «Что теперь я должна делать? – размышляла она. – Теперь он знает обо мне. Теперь Сулейман знает обо мне!»

Лицо Русланы раскраснелось от счастья. Почувствовав, что щеки пылают, она опустила голову. Но Валиде Султан все видела.

Неожиданно резво поднявшись, пожилая женщина сказала: «Если бы я была на твоем месте, моя дорогая, то я бы немедленно начала приготовления, как после брошенного платка. Немедленно бы начала!»

И пошла к своим служанкам. У самого выхода она повернулась, вновь посмотрела на Руслану и подумала: «Ну что же, пусть девушка поймает орла».

Не прошло и несколько минут, как Гюльбахар услышала, что Хафза Султан велела девушке из Московии начать приготовления «брошенного платка». Когда Руслана узнала, что брошенный платок означает приглашение в покои падишаха, она не находила себе места от радости. Но прошло некоторое время, и ее охватило беспокойство.

Гюльбахар Хасеки действительно не теряла времени даром, отправив султану Сулейману полное тоски и упреков послание, в котором писала: «Неужели наш господин забыл о своей рабе?! Вот уже долгое время дела государства так заботят его, что он перестал уделять время своей Гюльбахар. Разве не знает падишах, что роза – это такой цветок, который быстро вянет без солнца? Неужели же покорная раба падишаха допустила какую-то оплошность, раз он лишил ее своей милости? Почему падишах лишает нас счастья лицезреть его?»