Она выпустила струйку дыма и внимательно следила, как сизые, зыбкие нити тают в воздухе.

Этого момента Чубаристов всегда ждал со страхом и пьянящим томлением.

Наступала как бы несвоевременная, страшная пауза. И что-то в этой тишине происходило внутри женщины. Что-то опадало с ее жесткой души, она застывала хрупкой статуэткой.

Что-то происходило и внутри Чубаристова. Что-то темное и жаркое.

Он тяжело встал, шагнул к женщине, она отвернула лицо.

Сегодня в мутной смеси злобы и нежности преобладала ненависть, поэтому Чубаристов нарочито грубо задрал юбку женщины и запустил руку под трусы, по-звериному оскалив зубы.

Как ему хотелось сейчас впиться в ее полуоткрытый рот, больно, до крови укусить ее губы, но женщина отворачивалась.

Чубаристов сильно прижал руку к ее лобку — промежность была влажной и горячей.

Чубаристов рывком приподнял женщину и развернул к себе спиной. Женщина охнула, когда он содрал с нее трусы.

Обычно он торопился, словно боялся, что она вдруг оттолкнет его и рассмеется в лицо, что он не успеет.

Но сегодня он даже сам удивился своей расчетливой неторопливости.

Он не стал сразу входить в нее. Он сначала раздвинул ее ноги пошире и даже чуть отодвинулся, чтобы рассмотреть. Провел рукой по округлости ягодицы, чувствуя, как вздрагивает ее тело.

Она чуть повернулась к нему. Ее затуманенные глаза смотрели на него умоляюще и бесстыдно.

— Ты блядь? — хрипло спросил Чубаристов.

— Да, я блядь, — так же хрипло ответила она.

— Ты грязная, похотливая курва?

— Да… Да… я грязная, похотливая… Возьми меня… Войди в меня, — простонала она.

— Нет, моя дорогая… — оскалился Чубаристов. — Только своими именами… Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?

— Чтобы ты взял меня…

— Нет.

— Поимел…

— Нет!

— Трахнул…

— Нет!!

У нее страдальчески исказилось лицо, и она выкрикнула, как выплюнула, грязное ругательство, которого ждал Чубаристов.

Ну что ж, он тоже может играть по таким правилам. Он тоже может унижать. И ему это нравится, он с ума сходит от этого.

Чубаристов и сам не ожидал от себя такой изобретательности и брутальности.

Что только он не заставлял ее делать. И чем бесстыднее, развратнее ласку он ей предлагал, тем сильнее она льнула к нему, тем с большим энтузиазмом и страстью откликалась.

Чубаристов опьянел, словно выпил много водки. И в этом полете безумия его вдруг хлестануло самое порочное желание.

Он отмахнулся от него, но оно нарастало удушающе, пока не заставило его предпринять неловкую попытку исполнить.

Женщина снова обернулась к нему, но в глазах ее он прочитал не испуг, даже не боязнь, а точно такое же безумное желание и призыв…

А потом она вскрикнула от боли. Содомистское соитие и для нее было неизведанным. Но она вовсе не постаралась отстраниться. А прильнула к Чубаристову сильнее, вбирая его всего, без остатка…

Когда все кончилось, Чубаристов упал. Просто свалился на пол как подкошенный. И закрыл глаза.

Он слышал, как она прошла в ванную, как лилась вода, как потом она вернулась и вдруг — даже сердце на секунду остановилось… Ковш ледяной воды вмиг выбросил Чубаристова в реальность.

— Иди, дверь закрой за собой, — зло сказала вдова.

Это было похоже на бегство. Он даже толком не смог надеть плащ. Так, засовывая руку в куда-то пропавший рукав, и выскочил на лестницу.

Только на улице остановился. Стал шарить по карманам в поисках сигарет и вдруг больно наткнулся пальцем на что-то острое.

Это был нож с узким лезвием. Бумажка соскользнула — вот Чубаристов и порезался.

Кровь капала медленными каплями, а Чубаристов стоял, смотрел на порез и тихо радовался, что не убил вдову, забыл просто.

«Это хорошо, что не убил, — думал он. — Я к ней еще вернусь…»

И еще он почему-то подумал про Клавдию: «Она никогда не будет хорошим сыщиком, потому что не знает этой темной стороны жизни…»

Понедельник. 7.11 — 10.01

Кровать теперь казалась такой огромной, и спалось очень плохо, потому что под боком никто не храпел.

Зато были и кое-какие преимущества — ванная была свободна.

Клавдия уже давно думала просить Федора, чтобы снял со стен эту зеркальную плитку, но поскольку муж когда-то соорудил это чудо сам, все не решалась, обидеть не хотела. Теперь-то уж непременно снимет.

Но из зеркала на Клавдию изучающе смотрела очень миловидная дама. Сорока ни за что не дашь. Не важно, что родила двоих — а вот грудь упругая, живот не рыхлый, бедра крепкие, даже талию можно вполне явственно различить.

Клавдия улыбнулась сама себе ободряюще — мы еще повоюем!

Отца Витиного снова дома не было, наверное, умотал куда-нибудь в командировку. И это Клавдию успокоило. Не хотела она Витю отдавать.

А как только вышла из дому, так тут же все семейные заботы отлетели и в голову полезла настырно, как старуха из очереди, работа.

«Сегодня допросить Смирнова. Да! И обыск на квартире. Это обязательно. Ах, зачем туда этот участковый полез, мог все следы перепутать. Так, а что, собственно, мне там искать? Нож. Конечно, орудие убийства. Впрочем, ножа-то как раз я и не найду. Сергей его выбросил, если… — Клавдия вдруг наткнулась в своих мыслях на некую преграду. — Если это он убил. А если не он?.. Кто же еще? Да нет, он. Только вот с мотивами пока что не очень… По пьянке? Возможно. Ревновал? Отметаем пока. Что еще? Что еще? — Больше ничего в голову не приходило. — Впрочем, по пьянке — разве мало? Большинство убийств в России именно по этой дурной причине и случается. Правда, есть тут одна неувязочка. Обычно это происходит дома, скандал, рукоприкладство, а там и до ножа доходит. Мог истыкать жену до смерти. Но ведь тут какой-то расчетливый садизм — зашил влагалище. Ага! Вот что надо поискать — машинку эту, которой мешки сшивают. Да, и оперативники тоже машинку могут найти где-нибудь в кустах. Может быть, они уже и нож отыскали?

Теперь с этим Худовским. Пусть-ка мне поищут эту Мартышку. Как ее там? Симонова, кажется. Да, интересно, приставал к ней депутат или нет? И Низовцеву снова допросить — что это она мне про политику напела? Зачем? Не было там политики — хоть убейте меня».

— Нерегулируемый перекресток! — бил себя кулаком в грудь Игорь, стоя на коленях перед Чубаристовым, который что-то искал в брошюрке с правилами дорожного движения.

— Сейчас найдем, сейчас я тебе покажу…

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась Клавдия.