– Не прикасайся к нему, Филип, – взмолилась она. – Не давай ему повода причинить еще больший вред нашей семье.

– Мама? – подала голос Джоан, взбегая по лестнице, чтобы подхватить мать под руку. – Тебе не нужно было вставать!

– Легки на помине, а, леди Сибил? – продолжал ёрничать Рон, и Филип, не удержавшись, схватил его за лацканы пиджака.

– Думаю, мы достаточно слушали тебя, – процедил он, сквозь зубы, удивляясь тому, какое удовлетворение получил при виде реакции Кинни. Как бы ни петушился этот человек, угрозы Филипа не оставили его равнодушным. – А теперь ступай. Ты уходишь!

– Пока нет. – Несмотря на усилия дочери, пытающейся заставить ее вернуться в постель, леди Сибил была твердо намерена завершить начатое. – Послушай меня, Филип. Рон никогда не соблазнял твою жену… Все это моя затея.

– Что?!

– Мама, о чем ты говоришь?!

Трудно было сказать, кого из присутствующих больше потрясло это откровение. Вполне понятно, что первым пришел в себя Рон.

Высвободившись из ослабевшей хватки Филипа, он оправил на себе пиджак и с презрением произнес:

– Такого я еще не слышал! – Он бросил убийственный взгляд на старую леди. – Чего только не сделаешь, дабы спасти дорогие сердцу руины! Что вы пытаетесь сказать? Что сами соблазнили свою дочь?

– Не… не смей говорить мне такие гадости! – Леди Сибил покачнулась, и Джоан с трудом удалось удержать ее от падения. – Тебе известно, что я говорю правду. Я велела тебе лечь в постель Джоан, когда услышала, что подъезжает машина Филипа.

– Что?!

Джоан, отстранившись, смотрела на мать так, словно впервые видела ее, а Филип пытался постичь смысл того, что говорит старая женщина. Это не могло быть правдой. Леди Сибил не смогла бы устроить все это самостоятельно. Джоан должна была добровольно участвовать в спектакле, какой бы потрясенной сейчас ни казалась.

– Это правда, – слабо произнесла старуха. – О, я не отрицаю, что добилась своего хитростью. Я никогда не хотела, чтобы Джоан вышла за тебя замуж, Филип. Считала, что ты ей не пара. Но на Рона она даже смотреть не желала, хотя он и любил ее много лет.

– Мама!

Леди Сибил покачала головой.

– Теперь я понимаю, что была не права, но тогда это казалось удачной идеей. И заманить тебя в Шелби, Джоан, было достаточно просто. Я знала, что ты не бросишь меня здесь одну, и воспользовалась этим.

– О, мама…

Голос Джоан дрогнул, и Рон поспешил вмешаться.

– Только не делай вид, будто не понимала, что происходит, – прорычал он. – Тебе самой до смерти хотелось оказаться со мной в одной постели.

– Нет!

Филип не знал, был ли ее крик ответом Рону или обращенной к нему самому мольбой не отвечать действием на наглые слова. Как бы то ни было, на этот раз Джоан не удалось предотвратить неизбежное и кулак Филипа с силой врезался в физиономию Кинни. У Филипа заныли костяшки пальцев, но носу Рона пришлось гораздо хуже, он мог в этом поклясться. Когда хлынувшая кровь залила тому воротник и грудь рубашки, Крис разразился слезами.

До этого момента Филип не вспоминал о присутствии мальчика, но теперь обнял его, утешая бессвязными словами и поглаживая вздрагивающие плечи.

– Все хорошо, все хорошо, малыш, – снова и снова повторял он, пока Рон вытирал текущую из носа кровь платком.

Но Джоан еще не закончила.

– Ты… ты напоила меня, – произнесла она, постепенно восстанавливая для себя ход давнишних событий. – О Боже, ты меня напоила, мама! Ты хотела, чтобы Рон соблазнил меня!

Леди Сибил подняла дрожащую руку.

– Я была дурой. Я же сказала тебе. Теперь я это понимаю. – Она судорожно выдохнула. – Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

– Ты даже не подумала о том, что я могу быть беременной. – Джоан с трудом выдавливала из себя слова. – А на мои чувства тебе вообще было наплевать. Единственное, о чем ты думала, – это о доме, тут Рон прав.

– Возможно, раньше так и было, но не теперь, Джоан. – Отчаянию леди Сибил не было предела, и Филип это видел. – Пожалуйста, поверь мне!

Но когда Джоан, не внимая мольбам матери, побрела вниз по лестнице, его самого потрясло внезапное открытие. Боже правый! Это означает, что Крис – его сын! Все долгие годы, пока он не признавал его существования, мальчик рос без поддержки отца!

– Джо, – протянув руку, сказал он, когда Джоан проходила мимо, однако она едва взглянула на него.

– Не прикасайся ко мне, – напряженно произнесла она. – Пусть никто не смеет прикасаться ко мне. Все вы хороши.

– Джо! – Теперь в голосе Филипа звучало такое же отчаяние, как и у леди Сибил. – Я не знал. Я не знал, что и думать!

– Ты не верил мне, – сказала она, взглянув на него прозрачными и холодными, как северные озера, глазами. – Неужели ты искренне считаешь, что, после того как мать сняла с меня обвинение в супружеской измене, я прощу тебе то, что сделал ты? Что я прощу кого-нибудь из вас? Пойми, Филип. Я не нуждаюсь в оправдании. Я вообще ни в чем не нуждаюсь.

И, не сказав больше ни слова, она вышла из парадной двери. Только услышав, как взревел мощный мотор, Филип вспомнил, что оставил ключи в замке зажигания.

– Папа, бабуля говорит, что по комнате летает муха и жужжание сводит ее с ума. Ты не мог бы поймать ее?

Филип тяжело вздохнул. Он понимал, что пора бы привыкнуть к выходкам леди Сибил, но, несмотря на уверенность в том, что муха чудесным образом исчезнет к моменту его появления в комнате старухи, покорно встал из-за стола и пошел вслед за сыном.

– Ты ничего не имеешь против, папа? – озабоченно спросил Крис, и Филип сумел улыбнуться ему.

– Конечно нет, – сказал он, обхватывая худенькие детские плечи и легонько сжимая их. Он испытывал огромное облегчение от того, что Крис наконец начинал приходить в себя после исчезновения матери. Ему как-то удалось убедить мальчика, что Джоан вернется, когда будет к этому готова, и Крис, по-видимому, постепенно привык к этой мысли.

Однако прошли уже долгие две недели с тех пор, как Джоан уехала на его «ягуаре». Филип представлял, в каком состоянии нужно было находиться, чтобы взять и бросить сына. Ему пришлось на время оставить работу, для того чтобы утешить Криса. С леди Сибил дела обстояли не лучше. Она во всем винила себя – не без веских на то оснований, – и Филипу пришлось оставить всякую мысль о Бирмингеме до возвращения Джоан… Если она вернется. Но о такой возможности ему даже думать не хотелось.

– Миссис Паркер говорит, что сегодня на ужин будут деревенские пирожки, – внезапно подал голос Крис. – Бабуля их любит.

– О, чудесно. – Филип сделал вид, что в восторге, хотя ему было абсолютно безразлично. У него начисто пропал аппетит. – А ты как думаешь?