Ю. И. К. из Тронто

Свой выбор сделал я, пойми,

То лучший из сыров – сорт «бри».

Мой брат – он «датский» очень лю…

А шеф – тот только «пор салю».

Весь Пикакс словно озверел:

Люд жаждет кушать камамбер.

Я петь готов: до, ля, ре, ми.

Виной тому чудесный бри.

Дж. М.К.из Пикакса

В газете «Всякая всячина» праздновали первый выход разворота о еде. Вечеринка проходила в отделе городских новостей. Сотрудники пили шампанское и ели бутерброды с индейкой, на скорую руку приготовленные из птицы номер два. Все восхищались кулинарным талантом Милдред, интервью, которое Джилл взяла у шеф-повара, и потрясающей идеей Хикси привлечь читателей к работе в рубрике. Все были приятно удивлены, что Гастрономический форум стартовал с таким успехом. Личность Дж. М. К. была, конечно, немедленно установлена. Квиллер всех посвятил в теорию Джека Куска: если людям не произнести название продукта, они не станут его покупать, а у жителей Пикакса были нешуточные проблемы с произношением названий французских сыров. Но Квиллер не стал посвящать своих коллег в те трудности, которые он испытал, сочиняя остальные анонимные письма. Никто не заметил притворно серьёзных взглядов, которыми он время от времени обменивался с Хикси.

Эта пятница была важным днём в жизни Пикакса. Перед Манежным рядом протянули желтую ленту длиной в целый квартал. Уже в одиннадцать часов туда стала стекаться публика, желающая лицезреть полуденное перерезание ленты. Среди собравшихся были бездельники, пенсионеры, молодежь, которой следовало бы сидеть на уроках в школе, матери с маленькими детишками и средних лет журналист с пышными усами, который пришёл посмотреть на то, что показывают, и послушать то, что говорят.

Среди увиденного прежде всего привлекали внимание семь новых заведений, созданных при моральной и материальной поддержке Фонда К. Они должны были оживить жизнь местного общества. При чтении ярких вывесок получалась следующая картина:

ПИРОЖКОВАЯ – необыкновенный, качественно новый, творческий подход к выпечке.

ШОТЛАНДСКАЯ КОНДИТЕРСКАЯ – здесь вы сможете попробовать ячменные лепешки, песочное печенье, пироги с мясом и жизнеутверждающее лакомство с тройной порцией шоколада под названием «Пирог Королевы хризантем».

СТАРАЯ ДОБРАЯ СОДОВАЯ – вас угостят пломбиром с сиропом, орехами и фруктами, минеральной водой со всевозможными сиропами, а также превосходным банановым сплитом с мороженым, орехами и взбитыми сливками. Старинная мраморная стойка нашего бара, за которой стоит весельчак – продавец минералки, а также витые металлические стульчики, немедленно уносящие вас в старые добрые времена.

БУДЬ ЗДОРОВ! – продажа витаминов, экологически чистой пищи, фруктов и овощей, выращенных на органических удобрениях, а также вкусных диетических сандвичей.

КУХОННЫЙ БУТИК – отменные салатницы, стеллажи для винных бутылок, кофеварки-эспрессо, кулинарные книги, котелки для приготовления китайских блюд, экзотические горчицы и передники для шеф-поваров.

ГЛОТОЧЕК-И-КУСОЧЕК – замечательная коллекция вин и сыров, до сих пор неведомых жителям Мускаунти.

БОЛЬШАЯ ЛОЖКА – бульонная, где вас угостят всем, что только можно есть ложкой. В день нашего открытия мы предлагаем вам следующие блюда: суп из стручков бамии с кусочками колбасы, орехово-тыквенный суп с чесноком и кешью, борщ и томатный суп с рисом.

На время праздника движение во всём квартале перекрыли. Приближался час открытия новых заведений, и к Манежному ряду стали подтягиваться работники контор, расположенных в центре города, покупатели, снующие по магазинам, мамаши, выгуливающие своих детишек, члены Торговой палаты. Звук многочисленных голосов, ударяясь о каменный фасад старых конюшен, эхом отдавался во двориках каменных домов, окнами выходящих на Мейн-стрит. Но то были не только восторженные возгласы. Здесь можно было услышать и злобное шипение вперемешку с циничными замечаниями:

– В этом захолустье им никогда не добиться процветания своих лавок! Уж больно они манерные.

– Я слышала, цены у них страшно взвинчены.

– И снова в газетах напечатают наглую рожу нашего мэра. Ты за него голосовал? Я лично нет.

– Он тоже будет участвовать в этом дурацком аукционе. Я своей жене не позволю и пяти центов поставить на обед с этим очковтирателем!

– Кому нужна эта пирожковая? Лучше бы нормальные хот-доги продавали!

– И кому в голову взбрело готовить одни только супы? Они, должно быть, совсем спятили! Они нас за бродяг принимают, что ли?

– Ишь ленту натянули! Нет чтобы на парочку ярдов поскромнее. Вот куда наши налоги уходят!

Эти мрачные замечания, дойди они до ушей Дуайта Сомерса, не умерили бы его рабочего пыла. Он носился по всему кварталу и без умолку трещал по своему сотовому:

– Только что приехал автобус со школьным оркестром. Предупредите мэра, что он должен выехать из здания муниципалитета через пять минут.

Увидев Квиллера, Сомерс радостно бросился к нему:

– Ну, что скажешь, Квилл? Вкуснотека уже в разгаре, и больше никто ничего не взрывает, общественного порядка не нарушает!..

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, – нехотя проворчал Квиллер. – Возможно, кому-нибудь взбредёт в голову отравить судей конкурса выпечки.

Ларри Ланспик пробрался сквозь толпу, чтобы перекинуться парой слов с журналистом.

– Билеты на аукцион знаменитостей распроданы все до одного! Кэрол собирается ставить на всех мужчин, чтобы вдохновить присутствующих дам.

– Скажи ей, чтобы она была поосторожней, -предупредил Квиллер, – ей может достаться Уэзерби Гуд. Твой универмаг сегодня работает до девяти?

– Разумеется! Это профессиональная солидарность. Сьюзан Эксбридж была не в восторге от того, что все кому не лень будут шляться по её драгоценной антикварной лавке, но нам удалось её уломать.

– Ларри, а в твоём универмаге часто воруют?

– Только во время туристического сезона. Чем хороши маленькие городки, так это тем, что в них все на виду.

Музыканты школьного оркестра настраивали свои инструменты. Раздались звуки полицейской сирены, и к праздничному кварталу подъехала машина мэра, что, увы, не вызвало радостного оживления. Молодые музыканты, выучившие почти что все ноты, уверенно грянули «Марш "Вашингтон пост"«, в то время как офицер полиции расчищал путь для мэра. Грегори Блайт был мужчиной средних лет, одетым по последней моде биржевых маклеров, несколько рассеянный и неимоверно самодовольный. И всё же его вот уже который раз выбирали в мэры, и немудрено – ведь его матушка была из рода Гудвинтеров!

Дуайт Сомерс принялся аплодировать, пока Блайт поднимался на маленькую трибуну и готовился к речи. Наконец мэр заговорил: