– И посмотрим потом, и не только карманы. Только напиши сначала в декларации все, что там нужно, – уже теряя интерес к чеченцу, проговорил улыбающийся таможенник.

– Ну что там у вас? – спросил проходящий по коридору начальник таможенной группы.

– Да сейчас, тряхнем еще одного, и все! – ответил первый таможенник.

– Давайте быстрее и переходите в следующий вагон, – отдал на ходу распоряжение старший.

– Ну написал, что ли? – нетерпеливо обратился к чеченцу улыбающийся.

– Написал, – Аслан подал таможенную декларацию.

Улыбающийся бегло пробежал ее:

– Ну иди тогда сюда в коридор – сверим с документом фактическое наличие.

Аслан покорно вышел из купе в коридор.

– Пойдешь в купе проводницы или здесь тебя обыскать? – вполне доброжелательно предложил улыбающийся, которому не терпелось поскорее закончить с этим вагоном.

– Обыскивай, начальник, здесь, я не стесняюсь, – Аслан завел руки за голову.

Угрюмый служитель таможни в это время внимательно осматривал постель чеченца, прощупывал матрас, одеяло, подушку. Что-то ему показалось подозрительным – странным образом сбитая подушка. Если бы в этот момент он взглянул на чеченца, которого, особенно не церемонясь, обыскивал тут же, у двери купе, первый таможенник, то сразу бы заподозрил неладное. Однако мгновенно появившийся страх в глазах Аслана заметил только Сергей, который внимательно наблюдал за происходящим. Чеченец, застыв от ужаса, смотрел на добравшегося до подушки угрюмого таможенника.

В это время в коридоре из тамбура снова появился начальник.

– А ну давай быстрее, – закричал он подчиненным. – Что вы там, до утра шмонать будете? Я сказал, мигом ко мне!

Оба таможенника тут же бросили свои занятия и вышли из вагона. Аслан перевел дух. На лице его появилась довольная улыбка. Он снова вошел в купе и встретился глазами с пронизывающим взглядом Сергея. Улыбка сползла с лица Аслана. Ему снова стало страшно.

«Внимание, господа, одетые несколько своеобразно, вам навстречу движется страж порядка».

Профессор с Боцманом шли по центральному залу, когда до них донесся этот текст из динамика. Профессор метнулся за колонну и успел-таки за нее встать.

Боцман не успел. Им навстречу шел сам Хоменко. Роман, окинув совершенно равнодушным взглядом застывшего столбом бомжа, скрылся за дверью линейного отделения милиции. Ему сейчас было не до бомжей.

– Спасибо тебе, наш ангел-хранитель, – сказал, обращаясь к невидимой дикторше. Профессор. – Потрясающе, цепной пес рыночной экономики тебя не заметил! Нос к носу, – сказал он Боцману. – Этого не может быть.

– Может, я выгляжу?..

– Ага, с таким фуфелом? Нет, я чего-то не пойму, что-то тут не то…

Посмотри-ка… Кругом одни переодетые… Нет, давай отсюда ноги делать.

И они зашагали быстрее. Боцман в драном полперденчике и Профессор, от интеллигентности которого осталась правильная русская речь, очки со сломанной дужкой и берет.

Они дошлепали до трамвайного депо сравнительно быстро. Все потому, что не глазели по сторонам, сразу отшили все возможные «хвосты» и в дороге не очень вдавались в рассуждения, справедливо считая, что для этого еще будет время.

Трамвайное депо имени революционера, который к трамваям ни до, ни после смерти никакого отношения не имел, разве что катался безбилетником в дремучее время, – несколько зданий красного кирпича дореволюционной постройки – сдало в аренду американской благотворительной организации помещение бывшей столовой.

Все равно профсоюзная талонная система питания испустила дух, а кормиться за свой счет работникам стало не по карману. Те устроили свою столовую и кормили бесплатно бомжей всех мастей, малообеспеченных и тех же рабочих трамвайного депо. Погода стояла чудесная, и часть столиков была вынесена на улицу. Прямо под окна. Устроены навесы, а пищу получали прямо через окно. Бомжи, из тех, кто посовестливее, прибирали, мыли посуду и сами следили за порядком. В эту столовую некогда хаживал и сам Алексей Иванович Вавин, но с тех пор, как поселился в пакгаузе, перестал. Далековато. Да и совестно.

Итак, они дошлепали. Получили по миске супа. Половыми трудились два не знакомых ни Боцману, ни Профессору бомжа. Угадав во вновь прибывших своих коллег и увидев, как те деловито убрали с одного из столов посуду, взревновали.

Должно, показалось, что новенькие претендуют на их места. Потому довольно бесцеремонно принялись их гнать. Мотивировка была проста – идите жрать домой, нечего на халяву разговляться, здесь настоящим обездоленным не хватает.

Возможно, возникла бы драка, не выйди на улицу Лэрри. Увидев Боцмана, американец расплылся в улыбке. Все объяснилось, но еще некоторое время местные нет-нет да косились в их сторону.

– Ну что, как дела? Нашел брата? – спросил Лэрри.

– А ты уже сносно болтаешь, – ушел от прямого ответа Боцман.

– Полгода, Алексей. И не болтаю, а "ботаю по фене ".

– Учителя, – покосился на местных Профессор.

– О да, у меня прекрасная практика. Я думал написать книгу по русскому фольклору.

– Лучше не надо. Тем более что все уже написано до нас.

– Расскажи, как дела, как бизнес? Ты хотел сделать тачку…

– Сделал, – мрачно сказал Боцман.

– Что-то случайность?

– У него сегодня друга убили.

– О, я выразить мое сочувствование, – тщательно подбирая слова, тем не менее искренне сказал Лэрри.

– Мы по этому поводу взяли…

Профессор подмигнул и похлопал себя по карману.

– Я вас очень понимаю, но у нас этот категорий столовка не расположен…

– Что же делать, Лэрри? – угрюмо спросил Боцман.

– Ничего. Дринкай. Здесь все дринкай. И я дринкай. После вчера получил приказ домой. Не надо было дринкай.

– Сволочи, – определил американское начальство Лэрри Профессор.

Лэрри проворно достал записную книжку и записал слово.

– Это я для книги, – пояснил он. – Я это знаю – нехорошие люди.

– Вообще-то, по одному из источников, так называли людишек, которые работали на волоке. Между реками тащили суда. Это еще до постройки петровских шлюзов. Местные никогда не воровали друг у друга, а тут стали пропадать вещи. И люди придумали замки. Но все равно воровали. И тех воров с волока назвали сволочи.

– Нет. Наши не воруют. Наши не знают вашу страну. Наши…

– Бюрократы?

Лэрри кивнул. Боцман разлил по пластмассовым стаканам водку.