— Ну, знаешь, это уже не выдержка, а ледяное спокойствие.

— Убивают либо сгоряча, либо обдуманно. Но чтобы скрыть все следы, действительно нужно ледяное спокойствие. Ну что, видела достаточно?

— Более чем, — кивнула она.

Они зашагали назад. Рис вытащила бутылку с водой, попила, а затем передала ее Броуди.

— Говорят, нет такой вещи, как совершенное убийство.

Броуди пил жадно, большими глотками.

— Ну, говорить можно многое. Только по большей части это полная ерунда.

— Так-то оно так. И все же. Эта женщина жила среди людей. Почти наверняка у нее была работа, семья. Свой дом.

— Все это не более чем догадки.

Рис в раздражении сунула руки в карманы.

— С одним-то человеком она точно была связана. С тем, который ее убил. Наверняка между ними что-то было.

— Тоже не факт. Они могли встретиться за день до убийства, а могли прожить вместе десяток лет. А уж откуда они к нам приехали, вообще один бог знает. Может, из Калифорнии, может, из Техаса. Или же откуда-нибудь с востока. Да хоть из Франции, в конце-то концов.

— Из Франции?

— Убивают, знаешь ли, не только американцы. Суть в том, что эта парочка не обязательно из местных. Они могли приехать откуда угодно. Я даже ставлю на последнее. Народу в Вайоминге меньше, чем на Аляске.

— Поэтому ты сюда и перебрался?

— Отчасти поэтому. Когда работаешь в газете, особенно крупной, тебя в конце концов начинает тошнить от людей. Но суть не в этом. Кем бы ни были те двое, гораздо больше шансов, что они не местные, а приезжие.

— А драка эта случилась потому, что они заблудились, а он не пожелал остановиться и спросить направление? Да уж, подобная самоуверенность заслуживает хорошего пинка. Но я не думаю, что дело именно в этом. Они встретились там или пришли туда, потому что им нужно было о чем-то поговорить. Или поспорить.

Ему нравился ход ее рассуждений. Никакой прямолинейности: Это было похоже на то, как она готовит, занимаясь несколькими блюдами сразу.

— Всего лишь предположение.

— Да, предположение. И что такого? А еще я могу предположить, что они все-таки не были французами.

— Может, и итальянцами. Литовцев тоже нельзя сбрасывать со счета.

— Прекрасно. Выходит, литовская пара потерялась в этих краях, поскольку он, подобно всем прочим мужчинам, считает свой член еще и компасом. И что спросить направление — это все равно что расписаться в бессилии своего члена.

Броуди сурово сдвинул брови:

— Это страшно охраняемый мужской секрет. Как ты умудрилась разгадать его?

— Ты даже не представляешь, сколько женщин догадывается об этом. В любом случае эти двое вышли из машины и потопали к реке, поскольку это был единственный способ определить, куда они попали. Там у них завязалась ссора, и в итоге он убил свою спутницу. Ну а затем, будучи суровым литовским мачо, он умело замаскировал следы и оттащил тело к машине — чтобы впоследствии похоронить у себя на родине.

— Неплохой сюжет для детектива.

— Неужто ты пишешь подобную чушь? И как только тебя публикуют.

— Будь я автором, непременно остановился бы на французах — просто чтобы добавить истории колорита. Как бы то ни было, а мы опять остались при своем — они могли приехать сюда откуда угодно.

Пожалуй, лучше всего было думать об этом как о головоломке, перебирая один кусочек за другим.

— Если он сумел так ловко замаскировать следы, значит, он неплохо разбирается в таких вещах.

— Не такая уж трудная задача. Кстати говоря, эти двое могли бывать здесь и раньше.

Броуди и сам неплохо знал эту местность — ему не раз приходилось гулять в подобных местах. В скором времени здесь появятся первые подснежники, а за ними полезут из земли и другие цветы. Жимолость наполнит воздух своим благоуханием.

К июню здесь все изменится до неузнаваемости.

— Рановато для туристов, — прикинул он в уме. — Как правило, в это время года приезжают те, кому хотелось бы избежать летней и зимней толчеи, А может, эти двое направлялись куда-то еще и остановились здесь для короткого привала. Не исключено также, что они живут в Кулаке Ангела и являются большими ценителями твоих кулинарных способностей.

— Вот это действительно чудесная мысль. Спасибо.

— Ты видела, во что он был одет. Сможешь узнать при встрече?

— Оранжевая охотничья шляпа. Черная куртка. Я вижу это все каждый день. Надо сказать, я к нему просто не приглядывалась. Я могла бы подать ему суп и даже не догадаться, что это он. Не знаю, удастся ли мне… Боже ты мой.

Броуди тоже увидел его. На самом деле он заметил медведя чуточку раньше — секунд за десять до того, как тот попался на глаза Рис.

— Ему нет до тебя никакого дела.

— Так ты у нас, значит, еще и специалист по медведям? — Все происходящее казалось настолько нереальным, что она даже не успела как следует испугаться. — Боже, какой здоровенный.

— Мне доводилось видеть и побольше.

— Рада за тебя. Что, разве мы не будем убегать?

— Нет. Это лишь раззадорит его. Иди себе спокойно, говори о чем-нибудь… Ага, он видит нас.

Вот тут-то ее страх стал более ощутимым. Привет, медведь!

— Это хорошо или плохо?

Ей вспомнилась иллюстрация из путеводителя — человек, прикинувшийся мертвым при встрече с медведем. Похоже на позу трупа из йоги.

Рис этот вариант был как нельзя кстати. Потому что, напади на них сейчас медведь, она рухнула бы замертво от ужаса.

Впрочем, не успела она додумать эту мысль, как медведь развернулся и направился в другую сторону.

— Они редко бросаются на людей, — заметил Броуди.

— Редко бросаются… превосходно. Мне нужно сесть.

— Шагай-шагай. Впервые видишь медведя?

— Так близко — да. Я и думать забыла про них. — Она на мгновение положила руку на грудь, чтобы убедиться, что сердце все еще там. — Всегда помнить о медведях — так сказано в моем путеводителе. Ну и встреча, — она снова коснулась груди. — По-своему он был даже красив. Такая зверюга.

— Он был бы куда агрессивнее, почуй он мертвое тело. Так что труп либо увезли, либо закопали очень глубоко.

Теперь ей пришлось сглотнуть.

— Еще один приятный образ. Пожалуй, мне действительно не помешает бокал вина.

Лишь оказавшись в машине, она почувствовала себя в полной безопасности. И тут же на нее навалилась усталость. Захотелось вздремнуть. Сумеречная, тихая комната. Наглухо запертые двери. И забвение.