– Чепа? – растерялся человек-паук. – Ну, не знаю. Не знаю… Ну, зови, если тебе так удобнее. Чепа, надо же! – пробормотал он. – Чепа…

– Чепа, а как вот с этим всем?

Пока он примерял новое имя, Янка успела распустить половину клубка.

– Дай сюда.

Она выхватила клубок из руки оцепеневшего Фёдора и начала быстро его разматывать.

– Вот это как, Чепа? Это что, на себя наматывать? Вот так, что ли?

Она обмотала верёвку вокруг большого пальца.

– Да, – начал говорить Чепа.

– Ой, а что это за верёвка у тебя? Фу, гадость какая. Это что такое?

Верёвка состояла из множества верёвочек, бечёвочек, шнурков, обрывков ткани, связанных узелками. Некоторые короче сантиметра, как он их связать умудрился?

– Денег же нет, – застеснялся человек-паук, – что нахожу на улице, из того связываю.

– Не-не, я таким обматываться отказываюсь.

Янка отпихнула от себя запутавшиеся верёвочные петли.

– Это как минимум постирать надо. Это же валялось неизвестно где, в грязи. А я это на себя? Ещё и на лицо? Нет, этим ты сам обматывайся, если хочешь, а мы не будем.

– Дык, а как?

Чепа совершенно растерялся. К таким претензиям он не привык. Он вообще ни к каким претензиям не привык, свои жертвы он получал уже спящими.

– А как? – развёл он всеми восемью руками.

– Верёвки, Чепа, это вчерашний день. Это ты у себя в деревне будешь с клубками, как кошка, играться. А здесь город. Надо жить по-современному. Есть такая штука, – Янка посмотрела ему в глаза, – называется скотч.

* * *

Если бы человек-паук, недавно приехавший из деревни гастарбайтер-неудачник, не хотел стать похожим на настоящего жителя современного мегаполиса, Янка ни за что бы его не уговорила. Но он хотел этого очень сильно, и она уложилась в десять минут. Оставив в залог Фёдора, которого объявила для ценности своим братом, Янка побежала искать скотч. В ночной Москве это не так-то просто, но она вернулась, когда ещё не рассвело, с пятью рулонами прозрачного широкого скотча.

– А как? – опять спрашивал Чепа, пробуя скотч на зуб.

– Плюнь. Смотри. Всё очень просто. Вот это приклеиваешь сюда. И сюда. И мотаешь.

Скотч затрещал, разматываясь. Всё действительно оказалось очень просто. Ошеломлённый напором Янки, которая обещала показать, как это делают настоящие москвичи, Чепа покорно дал обмотать себя скотчем. Второй и третий слой Янка с Фёдором наматывали, заклеив Чепе рот, потому что он понял, что происходит, и ругался какими-то особыми деревенскими словами.

– Тьфу, – ворчала Янка, когда они заволакивали спелёнатого человека-паука к ней в квартиру. – Даже неинтересно. А покажи мне, Баба-Яга, – заговорила она, как будто кого-то передразнивая, – как на лопату садиться. Тут-то Иванушка её в печь и засунул. Вот деревня, даже сказок не знают. Игорь? Вася? Вы тут как? Принимайте клиента.

Привидение Вася неслышно вплыл в прихожую.

– Кто это?

– Сейчас расскажу. А Игорь где?

– На шкафу сидит.

– Так и не слез? Всю ночь? Во даёт. Чемпионат по сидению на шкафу он у Федьки выиграл. Ну надо же, а ещё леший.

– Сказал, без тебя не слезет.

– Игорь, слезай давай, я уже здесь. Смотри, кого мы притащили.

Когда Янка с Фёдором рассказали о своих приключениях, осталось придумать, что делать с человеком-пауком. Игорь предлагал пристроить его на какую-нибудь фабрику, где плетут сети для рыбаков. Но когда Чепе расклеили рот чтобы спросить его мнение, он снова начал ругаться непонятными деревенскими словами. Перевоспитываться и становиться хорошим он явно не собирался.

– Вась. А давай его к тебе. А? – предложила Янка. – Туда, где страшилки оставшиеся живут. Там же у вас их ещё немного осталось.

Человек-паук задёргался, хотя понять, что именно с ним хотят сделать, он не мог.

– Ну, – задумался Вася, – а как ты себе это представляешь?

– Да запросто. Я страшилку расскажу, она его засосёт. Попробуем?

Так в стене, где жили привидения, в самом дальнем углу, появилась ещё одна страшилка.

Однажды в городском парке стали появляться гамаки. Дети, которые убегали в парк гулять без разрешения родителей, ложились в них отдохнуть. А встать не могли. И чем больше старались, тем больше запутывались. Потому что это были не гамаки, а паучьи сети. А по ночам к ним приходил человек-паук, и забирал детей к себе. И больше их никто не видел.

Страшилку эти привидения обходили стороной, но если совсем маленькие приви-дети в неё попадались, то, когда человек-паук их забирал, они оказывались в детском саду, где он детей развлекал и всячески за ними ухаживал. Такое условие поставила Янка. Будет хорошо справляться, может быть, она его из страшилки выпустит, когда-нибудь.

* * *

– Ну, что пора нам уже, наконец. Вася! – Фёдор постучал пальцем по розетке. – Давай скорей, пока к Янке еще кто-нибудь не заявился. Нас заждались уже, в гномьей деревне. Янка, спасибо, всё, пока, мы пошли. То есть полетели. Ну, в общем, исчезаем.

– Подожди, – придержала она Федора, когда Василий появился из стены с полупрозрачным чемоданом.

Сквозь крышку чемодана можно было рассмотреть футболки, шорты, ласты и полотенца.

– А ты чего приходил-то? А то заболтал меня, я даже не спросила. Может быть, тебе нужно чего-то?

– Янка, – проникновенно сказал бывший фей холодильника. – Я, если честно… Ты только не обижайся. Я, в общем, не к тебе приходил. Я, понимаешь… К холодильнику я приходил. Соскучился я очень по холодильникам. Там же у нас какие сейчас холодильники? Даже электричества нет… Понимаешь?..

Федор посмотрел ей в глаза жалобно-жалобно.

И Янка его поняла.