— Солнце еще только взошло, до завтрака еще два часа. Мы с вами успеем долететь до моря и обратно много раз, — улыбнулся профессор.

Его предложение было таким заманчивым, что я стала сомневаться.

— Элан, а это точно прилично для замужней девушки? — уточнила я волновавший меня вопрос.

Элан рассмеялся.

- Ну что вы, я же не в пещеру брачную вас зову и не в свой замок. Единственное, что я не очень готов принять сейчас драконью форму. На смотровой площадке мало места, и это может быть опасно для вас.

— А как тогда? — спросила я, но не успела договорить, потому что Элан уже подошел мне и выпустил крылья.

Крылья у Элана были большие, сильные, бело-голубые, с серебристым отливом. Я улыбалась, глядя на это великолепие. Элан, мягко ступая, приблизился и пошевелил крыльями, словно красуясь. И это действительно было эффектно. Я протянула руку и вопросительно посмотрела на Элана. Он кивнул. Я коснулась крыла. Крыло было теплое, кожистое, мягкое на ощупь. Я провела рукой по крылу, оно затрепетало.

— Щекотно, — хихикнул Элан. — Ну что, вы готовы к полету?

Не отрывая взгляда от крыльев, я кивнула. Мягким движением Элан развернул меня спиной к себе, и, обхватив руками, прижал к себе. Я уже успела подумать, что летать вместе была не такая уж и хорошая идея, как дракон оттолкнулся ногами от крыши и взлетел. И тут я забыла обо всем.

Как прекрасно было подниматься все выше и выше к небу, смотреть, как уменьшается здание школы. Лететь выше птиц, ближе и ближе к облакам.

Словно услышав мои мысли, Элан, слегка притормозив, влетел в облако. Меня кольнуло сыростью и прохладой, я сморщила нос, но мы уже вырвались из вязкой сырости и взяли курс на море.

Элан пронес меня низко- низко над водой. Я протянула руку и коснулась воды. Он моей руки во все стороны разлетелись соленые брызги. Я восторженно выдохнула. Сердце колотилось от счастья. Я не могла перестать улыбаться, хотя щеки уже болели.

Сделав еще несколько кругов над морем. Элан повернул в сторону школы и мягко опустил меня на смотровую площадку. И как только мои ноги коснулись крыши, я впервые по-настоящему пожалела о том, что у меня нет магии. Нет, не так, не магии, а крыльев. Хотя, наверное, владеть магией полета на предмете с магическим резервом, тоже прекрасно. Но только не на метелке.

— О чем вы задумались? — спросил меня Элан

Я решила ответить честно:

— Я впервые за все это время пожалела, что не обладаю магией.

- Только впервые? — Элан приподнял бровь. — У вас потрясающая выдержка.

— Как вы думаете, ученики после этого случая с моим полетом, совсем перестанут меня уважать? — задала я тревожащий меня вопрос.

— Ну совсем плохо относиться, конечно, они не будут — им просто не позволит Азарат. — Но вообще-то по школе вчера ходили слухи о том, что якобы вы обладаете особенно мощной магией, и что вы летели верхом на метле и разбрасывали во все стороны магические потоки.

Я рассмеялась, но потом задумалась.

— И все-таки… Так прекрасно уметь летать.

— Леди Марианна, я готов Вас возносить к небесам каждый день! Рассветное небо, закатное небо, море — я готов показать вам столько всего интересного, — воодушевлённо начал Элан. — Сейчас вам нельзя улетать за территорию школы, но в будущем, я уверен, вы адаптируетесь к магическому фону нашего мира, и я смогу показать вам радужные водопады, магнитную пещеру, и еще много- много волшебства.

Я дернула плечами. Ощутив легкую остаточную боль. Это отрезвило. Уж слишком двусмысленно прозвучала его тирада. Но и отказываться от общения с Эланом было глупо. Мне нужен был союзник …и время подумать.

Поэтому я поступила так, как умеет только женщина — сменила тему разговора, а потом сбежала в свою комнату под каким-то малозначимым предлогом.

Последствия обоих моих полетов были не очень значительными. Если брать мой не очень-то элегантный полет на метелке, то, как и говорил мне Элан, ученики сильно приукрасили мой полет несуществующими деталями, из которых выходило, что магией я более чем обладаю, просто это скрывается из соображений этики преподаваемого мной предмета.

А вот последствия утреннего полета с Эланом были посерьёзнее. Вечером того же дня в коридоре меня после уроков догнал Азарат и немного резковато остановил за локоть.

— Значит, со мной Вы летать отказались, а с Эланом вы летали? — прошипел он.

— Директор Азарат, вы что, опять следили за своими подчиненными? — спросила я, раздражаясь и вырывая локоть из его цепких драконьих пальцев.

— От вас за версту чувствуются его запах, — возмущенно выпалил начальник, — и, кроме того, я улавливаю ваши эмоции восторга из-под амулета.

— Странно, ведь Элан говорил, что эмоции от амулета может улавливать только он, так как он создавал его, — задумчиво произнесла я, и тут же прикусила язык.

Азарат, естественно, насторожился. Но, помолчав, сказал:

— Если Элан говорит что-то в отношении амулета, который он делал — значит так и есть. Видимо, по вашему довольному лицу все читается и без ментальных усилий.

Сказав это, Азарат резко закончил разговор и ушел в сторону, совершенно противоположную той, куда он направлялся до этого. Я не поверила ему. Он явно зачем-то соврал.

***

Пролетел теплый сентябрь, а за ним пришел не менее теплый октябрь, сменившийся ноябрем, а на деревьях все еще были лишь слегка пожелтевшие листья. Я заметила, что климат в этом мире был намного мягче, чем у меня дома, а может быть, это было связано с расположением школы, я не могла знать точно.

В родном мире, по моим подсчетам, уже должна была наступить зима. Я часто закрывала глаза и представляла себе, как мои дети выходят гулять во двор и ловят ртом снежинки.

Будни проходили незаметно, а вот выходные… Выходные я не любила… Я часто сидела целыми днями в своей комнате, не желая никого видеть.

По субботам было еще терпимо, ведь по субботам проходили «дружественные гостиные» с учениками, прибывшими из других миров. Сначала приходили только первокурсники, а затем стали появляться ученики и более старших курсов. Мы с ребятами много говорили об их мирах, традициях, религиях, рисовали, лепили из глины цветы и животных из их миров, делились воспоминаниями об оставленных семьях. Так что утренние субботы мне даже отчасти нравились, а вот воскресения были тоскливыми.

Кот на удивление делил эти мои печальные дни со мной. Я даже научилась почесывать его за ухом, провоцируя его на монотонное урчание, которое успокаивало меня, напоминая о доме.

Еще одним утешением для меня становились книги, которые я читала в огромном количестве. Они скрашивали мои одинокие выходные, они же помогали мне от бессонницы по будням, когда я, начитавшись, просто без сил падала под утро на подушку и засыпала.