Запах крольчатины, тушенной с какими-то незнакомыми пряными травками, был чертовски заманчив, но Элия гордо решила, что она скорее удавится, чем попросит хоть ложку. Сами же эльфы, руководствуясь каким-то очередным правилом из длиннющего морального кодекса, к сожалению, ни разу не видевшего свет в печатном виде, предпочитали никогда не делиться пищей с подозрительными чужаками без крайней необходимости и сами были готовы сдохнуть с голоду, нежели принять хоть кусочек, тем самым наложив на себя оковы долга. А так как чужеземка еды не клянчила, следопыты спокойно приступили к трапезе, поровну разделив между собой орехи, фрукты и разложив по мискам тушеное мясо. Простая ключевая вода, которой они наполнили фляги из встретившегося по пути ручейка, стала для эльфов лучшим напитком.

Мысленно покрутив пальцем у виска, девушка уверилась в необходимости соблазнения эльфийского принца и, совершенно успокоившись, залезла в свою сумку, чтобы достать оттуда волшебную посуду для собственной трапезы. Погладив узор на крышке фляжки, принцесса заказала фельранское и, сняв крышку, тут же превратившуюся в высокий узкий бокал, налила душистое вино. Тарелка снабдила ее жареным цыпленком со специями и салатом из зелени, ветчины и грибов. Основательно проголодавшаяся после лесного кросса богиня удобно прислонилась к широкому стволу вяза, подложила под себя мягкий мешок и, поерзав в импровизированном кресле, с удовольствием принялась за еду. Девушка спокойно жевала, запивая нежное, тающее во рту мясо одним из лучших вин Лоуленда и прислушиваясь к потрескиванию веток в костре, крикам ночных птиц и отдаленному рычанию вышедшего на охоту хищника. Останками кроликов, судя по доносящемуся из кустов повизгиванию и фырканью, уже ужинала какая-то осмелевшая зверюшка.

Пока богиня колдовала с заказом блюд, старший следопыт бросил взгляд на перстень и, убедившись, что камень по-прежнему праведно зелен, моментально успокоился и потерял интерес к происходящему. Остальные сделали вид, что не заметили ничего необычного, лишь юный принц круглыми от изумления глазами наблюдал за магическими предметами, в которых из ниоткуда появлялась вкусная, судя по запаху, пища и неведомое питье. Заметив его незамаскированное внимание, Элия гостеприимно улыбнулась и, протянув эльфу флягу, спросила:

— Хочешь попробовать?

— Я не пью человеческих вин, — фыркнул принц, отшатнувшись и опустив глаза.

— Там будет любое, какое ты пожелаешь, — пояснила богиня, все еще не опуская руки.

Юноша, борясь с искушением, почти отвернулся от Элии и грубовато пробормотал:

— Я ничего не возьму у тебя, чужестранка.

Принцесса звонко рассмеялась: своим поведением юноша вновь напомнил ей выдрессированного дракончика, и, отпив из бокала фельранского, медленно, с явным удовольствием облизала губы.

Элиндрэль, продолжавший тайком коситься на девушку из-под полуопущенных ресниц, мучительно покраснел, испытывая уже хорошо знакомые ощущения, частенько возникавшие в последнее время в танцах с прекрасными эльфийками. Вскочив на ноги, юноша почти бегом бросился с полянки.

Старшие проводили его удовлетворенными взглядами: «Так и надо поступать юному принцу, когда соблазняют посулами чужеземцы». Эльфы глубокомысленно сочли, что принц удалился, не желая общаться с девушкой. Только блондинка-лучница с задумчивой подозрительностью прищурила глаза — что-то в поведении юноши показалось ей неестественным.

Пока Элиндрэль лазил по кустам, довольная его смущением Элия (уж богиня-то правильно истолковала его поспешное бегство) доела цыпленка с салатом и переключилась на десерт. Горячий шоколадный пирог с апельсиновой цедрой, мороженым и взбитыми сливками окончательно примирил принцессу с обществом эльфов, приключение начало ей по-настоящему нравиться.

Окончив трапезу в полном молчании (переговариваться в присутствии потенциальной шпионки следопыты старались как можно меньше), отряд выставил пару часовых и расположился на ночлег около затухающего костра. Поддерживать его всю летнюю ночь ради незваной гостьи привычные к ночевкам в лесу и в куда более холодную пору следопыты не собирались. Поплотнее запахнувшись в свой плащ, щедро дарящий хозяйке магическое тепло, Элия глубоко вдохнула удивительно чистый, напоенный сладкой свежестью воздух эльфийского леса, закрыла глаза и под гулкое уханье совы, выбравшей для сольного концерта ветвь ближайшего вяза, унеслась в страну грез. Всю ночь принцессе снился брат Нрэн, который беспощадно гнал ее по лесу, а на бегу монотонно, долго и путано рассказывал сестре о древних любовных эльфийских обычаях.

— Вставай, чужестранка!

Ветер еще только начал разгонять облака, а небо — окрашиваться в рассветные краски, когда в сладкую утреннюю дрему девушки ворвался приказ старшего следопыта. Не назвав себя, эльфы и богиню не собирались величать по имени.

Зевнув и потянувшись, принцесса выбралась из складок плаща, магические мощности которого были по-прежнему установлены на обогрев, и встала. Эльфы уже завтракали холодным мясом, лесными ягодами, собранными поутру, и хлебом, вновь запивая все это роскошное пиршество водой из ближайшего родника. Несказанно удивившись тому, что старший следопыт позволил ей поспать больше, чем своему отряду, Элия сняла плащ и, чуть поежившись от утренней прохлады, отправилась умываться, потом, расчесав длинные густые волосы цвета меда, вновь заплела их в длинную косу — самую приемлемую для лесного похода прическу. Пока принцесса прихорашивалась, Элиндрэль едва не рассыпал ягоды, невольно залюбовавшись переливами водопада ее светлых волос. Пристыдив себя, юноша отвернулся, но ненадолго: спустя несколько минут он уже вновь исподтишка принялся наблюдать за Элией.

На завтрак не страдающая отсутствием аппетита богиня решила обойтись горячим шоколадом, взбитым творогом со свежей земляникой, синикой, ломтиками персика и груш, а также булочками с ванилью и корицей. Принцесса решила, что, если проголодается до следующего привала, пожует что-нибудь на ходу. Девушка еще оптимистично надеялась, что ее спутники устроят краткий дневной привал.

Не знающие шоколада эльфы жадно принюхивались к сладкому запаху, соблазнительно витавшему по полянке, но не подавали виду, что вообще что-то чувствуют. Зато на лице юного принца крупными буквами был написан вопрос: «Что же такое вкусное ты пьешь, чужестранка?», да еще старший следопыт позволил себе взгляд с легкой заинтересованностью. «Быть может, он не такой уж суровый, каким хочет казаться или каким его заставила быть жизнь?» — мелькнула у принцессы мысль, и она любезно спросила:

— Вам незнаком этот напиток?

— Нет, — немного настороженно ответил мужчина, разглядывая темно-коричневую густую массу в широкой чашке, форму которой приняла волшебная пробка фляги.

— По вкусу он слегка напоминает ваш ириль, только гуще и несколько слаще, — попробовала объяснить принцесса.

Удовлетворив любопытство, следопыт кивком поблагодарил принцессу за информацию, а Элиндрэль сглотнул слюну. Принцу безумно захотелось попробовать загадочное лакомство.

После завтрака отряд опять двинулся в путь. Лиственный лес вскоре уступил место светлому сосновому бору с попадающимися время от времени плотными зарослями можжевельника, малины и ежевики. В последних иногда слышалось шевеление и аппетитное чавканье каких-то больших туш. Не обладая амулетом для укрощения животных (такие штучки почему-то все время таскал с собой Ноут) и талантом дрессировщицы, Элия сочла неуместным выяснять личности лакомок, оставляющих на деревьях, на уровне чуть выше роста девушки, длинные, сочащиеся смолой царапины от когтей. А применение к местной фауне смертоносных заклинаний, десяток которых богиня заготовила перед отправкой в Меллитэль, вряд ли порадовало бы ее «друзей» эльфов, более яростных защитников всего живого от бездумного уничтожения, чем самые фанатичные «зеленые» всех миров. Благо хоть растения перестали ставить подножки и цепляться за одежду везде где можно и нельзя. Учитывая колючесть кустарников, обилие шишек, устилающих подножия деревьев и длину сосновых корней, то и дело проглядывающих из-под земли, это не могло не радовать. То ли Лес смирился с тем, что богиня находится в его владениях, то ли даже одобрил пребывание богини в своих глубинах.