– Ты молодец! – запыхавшись, ответила Лера.

Лестница оказалась длинной и крутой.

– Так даже неинтересно, – сокрушенно вздохнула девочка. – Мы слишком быстро отгадали.

Веснушки на ее лице поникли.

– Рами специально загадал нам простую загадку, – Лера погладила ее по голове. – Для тренировки.

– А что, потом еще будут загадки?

– Пошли обратно, сыщик. Если будут, я тебе позвоню.

– Тетя Лера, может мне, правда, в сыщики пойти? Как в сериале про улицы Санкт-Петербурга. Там тоже сыщик – женщина.

– Не сыщик, а следователь.

– Какая разница! – Бонни скакала по лесенке то вверх, то вниз, хвостики на ее голове болтались в разные стороны. – Тетя Лера, а ты скажешь Рами, что это я догадалась про церковь?

– Скажу, не волнуйся. Приеду домой и сразу отправлю ему по электронной почте письмо. Пошли, мне еще надо в «Ариум» заехать. Кое-что отвезти.

* * *

«Может, хоть сегодня, в пятницу вечером, Рами будет на связи?» – подумала Лера, глядя на мигающие красные огни перед закрытым переездом. Они не общались по ICQ почти целую неделю. Со вторника, когда он прислал письмо о том, что они правильно отгадали загадку. Лера вздохнула. Давно ее никто не спрашивал: «Как прошел день?»

А день был мерзким: утром она бесполезно прождала два часа в приемной, чтобы показать директору окончательные варианты эскизов, но он так и не принял ее, велел оставить эскизы секретарю. Теперь она сможет узнать о судьбе буклета, только когда вернется из Франции. А там до презентации останется всего одна неделя. Если боссу что-то не понравится, переделать уже не будет возможности. Одна надежда, что Рита справится без нее, или, в крайнем случае, можно будет что-то решить по электронной почте…

В обед она встречалась с Кириллом, в ресторане «Елки-Палки». Когда они сели за стол, Кирилл торжественно объявил, что приглашает ее на майские праздники в Тунис в пятизвездочный отель. Потом достал из пухлой барсетки путевки и положил перед ней. Наверное, Лера напоминала растерянную курицу, которая сидела рядом на изгороди, когда ответила, что не сможет поехать: она улетает в командировку в Париж. Услышав отказ, Кирилл несколько минут молчал, а затем холодно заявил, что был о ней лучшего мнения и что им больше не стоит встречаться. Она попыталась объяснить, что это деловая командировка, но он встал и ушел.

– Вот так, Пьеро, – Лера погладила серебристого льва на руле автомобиля. – Теперь мы с тобой совсем одни. Был единственный друг, и тот сплыл…

Слева послышался рев автомобиля. Зеленый «Паджеро», как всегда, без очереди подкатил к шлагбауму по встречной. «Ну уж нет, не сегодня!» – Лера включила первую передачу и подвинулась совсем близко к планке шлагбаума. «Паджеро», недовольно рыкнув, замер на встречной. Как на старте «Формулы-1». Поезд прошел, заградительные заслонки опустились. Путь свободен. Пьеро, казалось, не поехал, а прыгнул вперед. «Паджеро» попытался отжать его вправо, но Лера не тормозила, решив про себя, что даже если он поцарапает ей машину, она все равно не уступит. Хватит всем уступать! Джип остановился. Послышались презрительные сигналы встречных автомобилей.

«Вуаля!» [18] – радостно закричала Лера, послала Пьеро несколько воздушных поцелуев и надавила на педаль газа.

Ящик электронной почты был пуст. В ICQ Рами тоже не было.

За окном начался дождь. Капли собирались на стекле в разлапистые цветочки и снежинки, которые медленно стекали вниз, рисуя загадочные узоры. «Пейзаж, нарисованный дождевой водой», – вспомнила Лера слова брата и отправила Рами сообщение.

...

* * *

– Тетя Лера, а я читала, что из маков делают наркотики.

– Из чего? – не поняла Лера, занятая мыслями о том, что выставка для брата закончилась провалом. До сегодняшнего, последнего дня не было продано ни одной картины. Теперь брат «с горя» явно ударится в запой.

– В журнале было напечатано, что наркотики делают из маков, – повторила Бонни и показала рукой на часы с фиолетовыми маками. – Из таких?

– Не знаю. Может быть… – рассеянно ответила Лера и взглянула на часы. Господи, уже девять вечера. Где же Виктор?

– Тетя Лер, да не переживай ты так, – попыталась успокоить ее племянница. – Папа скоро будет. Наверное, они с Утрилло картины повезли в мастерскую. Давай, я тебе еще чаю налью?

– Налей.

Бонни включила электрический чайник и села напротив Леры.

– А зачем ты столько книжек про Париж сегодня накупила?

– Понимаешь, Бонни, для того чтобы что-то полюбить, это «что-то» надо хорошо узнать. Вот я и хочу прочитать про Париж, чтобы, когда приеду, он сразу стал мне родным и знакомым.

– Понятно… – задумчиво произнесла племянница. – Неужели Париж действительно такой красивый? Все только и говорят про него.

– Он не просто красивый, он сказочный. В нем чудесная архитектура. Широкие бульвары, Эйфелева башня, Собор Парижской Богоматери, Триумфальная арка… В общем, всего не перечислишь.

– Ну и что, в Москве тоже есть Триумфальная арка.

– Разве можно сравнивать Москву и Париж? Париж – это особая атмосфера. В нем жили знаменитые поэты, писатели и художники.

– Я знаю. На Монмартре. Утрилло говорил, что у него один знакомый художник рисует там портреты туристов. Зарабатывает сто евро в день!

– Бонни, я тебе много раз говорила, что деньги – не самое главное в жизни. Мечта – вот ради чего стоит жить. Ты знаешь, например, что твой дедушка мечтал спроектировать и построить башню? Чтобы она стала такой же знаменитой, как Эйфелева башня в Париже.

– Папа говорил, что дедушка иногда целыми днями рисовал башни, – ответила Бонни.

– Да, у него была для этого специальная тетрадь. Когда приедешь в гости, я тебе ее покажу, – подтвердила Лера с грустью. Тетрадь хранилась у нее на шкафу в коробке из-под обуви. Там же лежал альбом с фотографиями, электробритва и письмо, которое отец написал в больнице перед смертью на обратной стороне кардиограммы. Это было все, что осталось от человека-романтика, который раскрашивал лицо красками и играл с детьми в «индейцев».

– А почему он вас бросил?

– Он нас не бросал, он уехал искать свою мечту, – тихо произнесла Лера, хотя сама не раз задавала себе тот же вопрос и не находила разумного ответа.

– Значит, мечта дороже семьи?

– Понимаешь, Бонни… – Лера хотела объяснить девочке, что для некоторых людей мечта и есть сама жизнь. Не успела. Хлопнула дверь.