в холодную воду. Потом, не оглядываясь, помчался домой.

Ергуш отнес птенцов к гнезду и пошел помогать Анне. Стал набивать корзинку листьями. Если примять коленом, много поместится.

Анна посмотрела на него с благодарностью. Разговорилась:

— Вот пройдет осень, и будет рождество. А потом опять весна, цветы, ручейки…

Подлетел ветерок, молодой, предвечерний. Подхватил золотые листья, они закружились стаей райских птиц. Тихонько зашелестели про осеннюю грусть.

ВОЙНА

В воскресенье утром Ергуш отправился в деревню: хотелось повидать Палё Стеранку. Давно они не встречались.

Все деревенские мальчики собрались у фабрики. Только Матё Клеща-Горячки, как всегда, не было среди них. Зато был Якуб Фекиач-Щурок в новенькой шляпе. Были Йожо Кошалькуля с Яном Чернильницей. И Густо Красавчик с Адамом Телухом-Брюханом. И Штево Фашанга-Бубенчик, и Имро Щепка-Левша. И много незнакомых сорванцов помладше. Не хватало только Рудо Рыжика.

— Теперь ему хорошо, лежит в могиле, — говорили меж собой мальчики.

Палё Стеранка подговаривал ребят дразнить барана Будачей.

— Подойди к нему, — говорил он Йожо Кошалькуле, — и скажи: «Старый бес!» Увидишь, как обозлится. Подумает, что ты хочешь овец обидеть, и бросится на тебя.

Йожо Кошалькуля взял у Палё кнут и подошел к овцам…

— Старый бес! — закричал он. — Буц-буц-буц!

Большой черный баран выбрался из толпы овец и решительно, с поднятой головой, двинулся к Йожо. Тот бросился наутек. Баран побежал за ним, боднул, сбил Йожо с ног. И гордо, как победитель, вернулся к стаду.

Мальчики весело смеялись. Какая смешная и интересная эта новая забава! Можно испытать, кто проворнее, кто птицей убежит от барана.

Дразнили по очереди: Якуб Фекиач, Яно Чернильница, Штево Фашанга. Баран всех догонял и валил наземь. Пошел Ергуш, соображая по дороге, как лучше бежать. Закричал:

— Старый бес!

Баран кинулся за ним: Ергуш петлял, бросался из стороны в сторону, кружил… Баран преследовал его, пока не добежал до фабрики, и ни с чем вернулся к овцам, яростно фыркая. Много смеху, страху и веселья доставил ребятам будачевский баран.

Как только взошло солнце, Палё пожал руки ребятам постарше и погнал стадо на пастбище. Уходя, сказал Ергушу:

— Буду ходить со стадом только до дня всех святых, а после уж каждый день встречаться будем…

Мальчики держали совет: какую бы новую игру придумать?

Лучше всего пойти на поля, развести костер, поискать картошки и испечь ее в золе. Картошку уже выкопали, но всегда найдешь остаточки.

А можно отправиться к соседней деревне, к Скля́рову. Напасть на скляровских, объявить им войну. У них нет пращей, можно здорово нагнать на них страху. Пленных сечь — каждому пять розог по заднему месту. Весело будет, как на войне…

— Чур, я палач! — крикнул Фекиач-Щурок. — И надо выбрать капитана.

Выбрали Ергуша.

— Ладно, — сказал Ергуш, — только уж каждый смотри в оба!

Самые большие поля тянулись на восток от деревни и граничили с полями Склярова. Идти надо было через Верхний конец, потом садами и — тропинками — через поля. Ергуш украдкой заглянул по дороге во двор дома с заплатанной тесовой крышей, но никакой девочки с косичками не увидел.

— Делайте пращи, — приказал Ергуш, — чтоб у каждого была. Как зайдем за деревню, упражняться будем.

Мальчики помладше вытащили веревки, стали их мерять, связывать. У всех старших уже были пращи из толстых бечевок; тщательно сложенные, они лежали в карманах.

За садами разошлись; подбирали камни, метали их в поле. Младших ребят Ергуш расставил по флангам.

Стали станом на границе между землями обеих деревень, в густых кустах. Развели костер и палками принялись выковыривать из гряд забытые картофелины. Когда костер прогорел и образовался толстый слой золы и углей, закопали картофелины в золу и расселись вокруг.

Ергуш сказал:

— Надо подойти к Склярову поближе и вызвать неприятеля. Пусть идут малыши дразнить скляровских. Как только враги соберутся, бегите сюда. А мы тут подождем и нападем на них.

Нельзя было не согласиться с ним — предложение Ергуша всем понравилось. Четыре-пять младших мальчиков пошли к Склярову.

— Вы их дураками ругайте! — крикнул им вслед Фекиач-Щурок. — От этого они прямо бесятся, — добавил он вполголоса.

Малыши, хоть и были еще очень далеко от Склярова, начали выкрикивать хором:

— Ду-ра-ки! Ду-ра-ки!

Крик был насмешливый и воинственный. Вскоре мальчики скрылись в лощине, и их не стало слышно.

Костер жарко разгорелся, хворост трещал, отскакивали горящие сухие веточки. Йожо Кошалькуля промолвил:

— Биться будем как черти. Ничего не бойтесь…

Его собрались было осадить, как вдруг всем показалось, что у кого-то горит одежда.

— Что-то тлеет, — заявил Ергуш. — Пахнет паленой тряпкой.

Стали осматривать свои кабаницы, штаны — не нашли ничего подозрительного.

— А пусть себе тлеет, — спокойно сказал Фекиач-Щурок, — мне дела нет!

В это время шляпа у него задымилась, и что-то защипало на голове. Он сорвал шляпу, выпучил глаза и ахнул: в новенькой шляпе была дырка! Уголек попал на шляпу, прожег ее и чуть припалил волосы…

— Кто это сделал?! — грозно заорал Фекиач-Щурок и, выхватив из костра горящую разлапистую ветку, стал бить ею кого попало. Всех, кроме Ергуша. Больше всего досталось Йожо Кошалькуле. Ребята разбежались — домой! У костра остался один Ергуш. Сидел молча.

Палач Фекиач-Щурок вернулся к костру; отчаяние было написано у него на лице.

— Отец меня убьет, — сказал он. — Как бы замазать дырку…

Попробовал залепить слюнями — ничего не получилось. Фекиач снова заговорил:

— Отец с мачехой заодно, они меня мучают. Вырасту — уж я им отслужу!

Глаза его сверкали, и слезы катились из них.

Ергуш все молчал. Попробовал картошки, выгреб те, что были помягче.

— Ешь, — сказал он наконец. — Испеклись.

Разложили картофелины, соскребли ножиками уголь, стали есть. Горячие! Открыв рот, выдыхали горячий пар. Фекиач-Щурок задумался. Его мучила мысль о прожженной шляпе.

Со стороны Склярова послышался крик:

— Ду-ра-ки! Ду-ра-ки!

Малыши бегом возвращались к костру, за ними — как муравьи! — множество незнакомых мальчишек. Скляровские! Они гнались за юными разведчиками, швыряли в них твердыми комьями. Палач Фекиач-Щурок приготовил пращу, набрал камней в кучку.

— Эй, — сказал Ергуш, — еще убьешь кого, не надо! Бросай комки земли, камнями не швыряйся!

Фекиач не ответил, лишь зловеще улыбнулся. Он заложил камень в пращу, размахнулся, бросил… Камни так и посыпались на скляровских. Те опешили, но не побежали. Комьями земли стали осыпать противника.

Разгорелся жестокий бой. Малыши Ергушевой партии подбежали к костру и, выстроившись в ряд, тоже стали кидать комья, как им Ергуш велел. Сражались самозабвенно… А Фекиач бросал камни. Ергуш обежал вокруг кустов, напал на скляровских сбоку.

Неприятель в смятении стал отступать. Скляровские сломя голову кинулись наутек, падая по дороге.