— Отвечай мне, — Фредрик остановился и властно поцеловал ее в губы.

Олив захныкала и заерзала, насаживаясь на его ствол. Но ей было этого мало.

— Фредрик, пожалуйста, — зашептала она в беспамятстве.

— Пожалуйста, что? — спросил он на улыбке, сильно сжимая ее груди в своих руках.

Она застонала и выгнулась.

— Ой, да трахните меня уже, Ваше Высочество, — выкрикнула она раздраженно и сильнее заерзала под ним.

Фредрик рассмеялся порочным смехом.

— Как скажет моя королева, — проговорил он и сильно толкнулся в нее.

Олив чуть не кончила сразу. Фредрик почувствовал это, он также понял как сильно подействовали его слова на нее, это привело его в восторг и накрыло безраздельной радостью, унося прочь все тревоги и страхи. Он неумолимо прокачивал ее киску своим членом, и ей не понадобилось много времени. Когда он почувствовал, что Олив уже близко, он накрыл ее своим телом и укусил за шею, возможно чуть сильнее, чем рассчитывал, но это усилило оргазм Олив. Из-за связи ее чувства перемешались с его собственными, и он уже не разделял своего удовольствия от ее. Она кончила сильно, содрогаясь всем телом. Фредрик смотрел, как его женщина переживает оргазм, и от этого пришел к разрядке сам.

Он очнулся лежа на ее груди, капли воды барабанили по его разгоряченной коже.

— Ты сосешь, как немецкий пылесос, дорогая, — громко дыша проговорил Фредрик. Олив рассмеялась.

— А ты мастер комплиментов, я смотрю, — Олив погладила Фредрика по спине и легонько куснула его за плечо, — я прощена?

Фредрик поднял голову с ее груди, его глаза светись.

— На этот раз, — сказал он и игриво набросился на нее покусывая и рыча как пес.

Олив закричала и заливисто расхохоталась.

Когда они успокоились, Фредрик положил свою голову обратно на грудь Олив. Он лежал и слышал, как размерено бьется ее сердце, вдыхал ее сладкий женственный запах и наслаждался близостью. Теплая вода лилась на его спину согревая и даря расслабление.

— Эй, здоровяк, у меня на заднице останется узор от плитки, если ты сейчас меня не поднимешь.

Фредрик поцеловал ее в губы, затем приподнялся и достал из нее свой член.

Ему не понравилось это чувство пустоты без нее, Фредрику тот час же захотелось вернутся обратно в ее объятия, слиться воедино. Да, связь истинной пары это ни с чем не сравнимое чувство.

Он помог Олив подняться, и они быстро закончили принимать душ, умылись и теперь одевались в большой гардеробной комнате. Олив натянула нижнее белье, наклонилась к нежней полке в поисках удобных спортивных штанов и почувствовала как кожу на ее попке обжег шлепок руки. Она взвизгнула и резко обернулась на Фредрика потирая свою ягодицу. Фредрик ухмыльнулся и нахально подмигнул ей.

Олив не осталось в долгу перед ним, своей силой она преобразовала молекулы воздуха и влаги в большой и плотный снежок и запустила его Фредрику прямо в лицо. Тот опешил от такого и уставился на нее, выпучив глаза. Олив очень развесило выражение его лица, и она согнулась пополам от смеха. Опомнившись Фредрик резко бросился в сторону Олив, а она визжа выбежала из гардеробной. Но Фредрик быстро поймал ее и завалил на кровать. Смеясь они боролись и катались по кровати, пока Олив не оседлала его.

Фредрик смотрел на ее улыбающееся лицо и светящиеся от счастья глаза, и его сердце затопило нежностью и любовью. Сколько таких прекрасных моментов они могли разделить за прошедшую тысячу лет? По его милости они потеряли слишком много.

Олив заметила резкую перемену в настроении Фредрика.

— Не надо, Фре Фре, не жалей о прошлом. Оно привело нас в настоящее, — нежно сказала она, гладя его лицо.

На Фредрика навалилась волна благодарности и преданности. У его возлюбленной было золотое сердце.

— Что тебя тревожит сегодня, Фре Фре? — в ее голосе была слышна забота.

Фредрик уткнулся лицом в ее ладони.

— Мне приснился дурной сон.

— Что за сон? — Олив заинтересовали его слова. — Не заставляй меня волноваться за тебя, здоровяк.

— Ты манипуляторша, детка, — усмехнулся Фредрик.

— Должна же докторская степь по психологии хоть в чем-то быть мне полезной, — улыбнулась она ему, — рассказывай, Фредрик. Мы договорились быть максимально честными.

Фредрик не хотел возвращаться к воспоминаниям о ночном кошмаре, но сейчас рядом с Олив, его тревога и страх отступили и потеряли свою силу. Это и есть магическая сила любви, которая исцеляет и наполняет светом, подумалось ему.

— Мне приснилось, что я убиваю тебя. Сон был такой реалистичный, — Фредрик чувствовал на себе поглаживания Олив, — я дематериализовал тебя.

— И что ты почувствовал от этого?

— Я как будто был заколдован кем-то, а когда ты… ушла, — Фредрик сглотнул, — как будто очнулся и понял что натворил. Ее руки нежными поглаживаниями спустились на его грудь. На Фредрика это действовало умиротворяюще.

— Я испытал такую боль, Олив… Не понимаю, как Бароу не наложил на себя руки после смерти Налы.

Олив почувствовала, словно краски вокруг них сгущаются. Но все же она оставалась спокойной и хладнокровной.

— Расскажи мне об этом сне подробно, только не упускай ни одной детали, — попросила она.

Во-первых она знала, что проговорив свои страхи и эмоции вслух, их актуальность потеряет свою силу для Фредрика, а во-вторых, что-то в этом сне заставляло ее задуматься…

Фредрик подробно пересказал свой сон, и Олив удивила реалистичность увиденного им. Так как она была высококлассным психологом, она могла разложить этот сон на составляющие с помощью психоанализа, но также у нее была очень развита интуиция. И ее интуиция сейчас подсказывала, что, возможно, этот сон не просто отражает подсознательные страхи и внутренние конфликты Фредрика. Свои опасения она оставила при себе, как и информацию о том, что обычно находясь рядом с Кассандрой другим часто снятся вещие сны.

Кассандра проснулась разбитой и уставшей. Это было обычным делом после «тяжелых дней». С годами она научилась выставлять барьеры и структурировать информацию из ее видений, но случались дни, как вчерашний. В такие дни ей было особенно тяжело, потому что видения захватывали ее сознание, и она не всегда могла контролировать страхи, которые накатывали на нее. А самое тяжелое, что она не могла ни с кем разделить эти страхи, потому что даже со своими друзьями нельзя было вдаваться в подробности того, что она увидела. Какая-то неизменная информация могла быть открытой другим, но будущее обычно имеет множество вариантов развития, и Кассандре приходилось лавировать между этими вариантами, чтобы привести тех, кто участвует в видении, к наилучшему исходу. А для этого нельзя было рассказывать о том, что ей привиделось чтобы тот, о ком шла речь в видении не запрограммировал себя только на один исход. К тому же судьба была переменчива и благоволила тем, кто был также гибок.