Тайный лаз, которым Шелира добралась сюда, был одним из самых неудобных – всего вполовину человеческого роста, так что приходилось пробираться ползком, поскольку он шел над дверными проемами. С другой стороны, вряд ли кто сумел бы его найти.

Она лежала на полу, подложив под голову руку, и смотрела. Подслушав отчеты двух его офицеров, она поймала себя на том, что ей даже жаль загнанного в угол принца.

«Глупость какая! Мне радоваться надо, что ему туго приходится, что он растерян и не может понять, что творится!»

– Повсюду люди Аполона, мой принц, – извиняющимся тоном закончил доклад офицер. – И повсюду они не дают нам проходу. Мне сдается, что Аполон заменил всех стражей порядка в этом городе своими людьми, которые в лучшем случае считают нас чем-то вроде резервных сил.

Принц в тишине побарабанил пальцами по столу. Шелира не могла видеть его лица, но не надо быть магом, чтобы понять, что он хмурится.

– Я ничего не смогу сделать, если они решат устранить вас, Кастор, – сказал он наконец. – Я категорически не желаю, чтобы вы пытались что-то делать и провоцировали их. Самое большее, что я смогу сделать, так это доложить императору и указать, что нам трудно выполнять возложенные на нас обязанности, поскольку люди Аполона не допускают нас в определенные части города.

Капитан устало вздохнул.

– В этом случае, мой принц, может быть, нам лучше быть приписанными ко дворцу. По крайней мере, тут мы хоть чем-то пригодимся, посмотрим, не осталось ли еще каких ловушек... – Видимо, сложившееся положение было ему столь же противно, как и Леопольду. По некоторым ноткам в его голосе Шелира поняла, что черных в войсках ненавидели ничуть не меньше, чем в Мерине.

Леопольд кивнул:

– Хорошо. Так и сделай. Мы неплохо смотрим за дорогами. Никто не пройдет в город и не выйдет из него мимо наших постов. По крайней мере, эту работу мы выполняем.

Капитан отдал честь, как и другой офицер, и оба вышли.

Принц повернулся к сидевшему рядом с ним полному человеку в бархатном одеянии сливового цвета.

– Понимаете, что я имею в виду, Адельфус? – с отвращением в голосе сказал он. – Что бы я ни решил, все будет впустую Если я прикажу своим людям несмотря ни на что выполнять возложенные на нас обязанности, то я нарушу приказ императора не мешать Аполоновым прихвостням делать то, что они хотят. Если я издам еще пару распоряжений вроде этого, я нарушу приказание императора успокоить город. – Он развел руками. – Что я вообще тут делаю?

– Вы встречались с вдовствующей королевой? – ни с того ни с сего вдруг спросил Адельфус.

«Меняет тему? – подумала Шелира. – Зачем? Потому, что не может ответить на вопрос?»

– Да, – похоже, Леопольд, как и Шелира, понял, почему Адельфус направляет разговор в другое русло. – Если она не умрет в течение нескольких дней, то я не просто удивлюсь, но и буду просить, чтобы их лекарь занялся нашими солдатами, потому как он просто кудесник. Похоже, Аполона оставляет его хваленый разум. Эта несчастная старуха на ладан дышит, и если он думает, что она способна что-то против него замышлять, то он выжил из ума. – В его голосе послышался еле сдерживаемый гнев. – Я вот что еще вам скажу – я не стану посылать своих людей на охоту за королевой и принцессой, даже если он прикажет. Хочет их найти – пусть сам и ищет У него народу хватает. Все, что я знаю – насколько это меня касается, – так это что они обе после отречения с отчаяния бросились в канал и утонули. Я на их месте поступил бы точно так же.

– Возможно, так оно и было, – спокойно кивнул канцлер. – Я просто не могу вообразить, чтобы две какие-то несчастные женщины смогли так искусно скрыться от такой жестокой облавы. Они либо покинули город и уплыли за море, либо погибли, и потому никакой опасности для нас не представляют.

«Жалкие женщины? Ах ты надутый, чванливый, тупоголовый индюк! – вскипела Шелира. – Подожди, только войди еще раз во дворец, я тебе устрою! Я тебе покажу, кто тут жалкий!»

– Дело в том, что единственным местом, где я могу выполнять возложенные на меня обязанности, является дворец, – сказал Леопольд, ловко возвращаясь к прежней, важной для него теме. – Что я должен делать? Если я пожалуюсь императору, то меня сочтут неспособным, если нет – то я ничего не смогу сделать!

Канцлер вздохнул.

– Я намерен поговорить с императором по этому вопросу, – с неохотой сказал он. – Меня прислали посмотреть, как вы справляетесь, и, насколько я понимаю, это весьма важный вывод.

Леопольд фыркнул, встал и зашагал по зале. «Он тут тропу протопчет, – подумала Шелира. – Не хотела бы я оказаться на его месте. Что бы он ни сделал, у него нет ни малейших шансов, и он это понимает. Поскольку он не слишком сообразителен, в политику ему соваться опасно. Я не понимаю, как он позволил загнать себя в такую ловушку».

Наверное, ей следовало бы радоваться, но почему-то не получалось. Она успела понять, что Леопольд – отличный командир, он вежлив со всеми, он заботится о благополучии солдат – и он совершенно бесполезен здесь. И не потому, что не способен выполнить приказ, а потому, что ему просто не дают ничего сделать!

Ей уже не в первый раз захотелось, чтобы Леопольд был на их стороне. Такой человек мог бы поднять людей и воодушевить их, и тогда Мерина была бы способна защищаться даже от императора.

Конечно, будь Леопольд на их стороне, он не допустил бы, чтобы город в своей защите полагался бы только на старые как мир подкуп, дипломатию и союзничество. Он бы понял угрозу, исходящую от Бальтазара, задолго до того, как император даже подумал бы о Мерине, и создал бы крепкую армию...

«Проклятье. Похоже, он начинает мне нравиться, – досадливо подумала она. – Он стоит двух сотен Томов Краснобаев. Его отец просто дурак. Но – пусть принц честен, пусть он храбр, но мозгов у него не хватает. Даже полный идиот понял бы, что его положение безнадежно».

– Хорошо, – сказал канцлер, несколько минут понаблюдав за тем, как Леопольд расхаживает взад-вперед по комнате. – Думаю, мне лучше вернуться в лагерь. Император ждет моего отчета.

– Я... – начал было Леопольд, затем покачал головой. – Ничего. Сами видите, Большой дворец вскоре будет готов. Просто предупредите меня заранее, чтобы я удалил слуг и заменил их императорскими.

– Хорошо. – Канцлер поднялся с кресла и неторопливо пошел к дверям. – Да кончайте же вы пол топтать, Леопольд! Отдохните. Я уверен, что поутру все наладится.

У дверей канцлера поджидали два его телохранителя – двое белобрысых громил, выглядевших так, словно каждый день ради упражнения поднимали коров. А насчет упражнения мозгов – тут нечего было упражнять. Шелира не раз видела, как таких людей приводили в полное недоумение простейшие механизмы. Если таким приказывали зажечь свечу, они брали канделябр целиком и совали его в огонь – что приводило к печальным последствиям для свечей.

«Сильные, как быки, тупые, как ослы». Если кто-то нападет на канцлера, причем сделает это по-настоящему умно, как обычно поступают профессиональные убийцы, то пятьдесят на пятьдесят, что эти два сокровища даже не заметят ничего, пока не увидят трупа канцлера, а убийца будет уже далеко.