Примерно так выглядела ситуация 26 мая, когда началась битва у Газалы, которая через 4 недели завершилась падением Тобрука. Она началась излюбленным трюком Роммеля — он попытался окружить британскую армию. Это не удалось. На какое-то время войска Оси оказались зажатыми между минными заграждениями и британскими танковыми частями. У них не хватало топлива и боеприпасов, и они оказались буквально на грани поражения. На юге войска Свободной Франции под командованием генерала Кёнига героически защищали Бир-Хакейм от превосходящих сил противника с 26 мая по 10 июня, когда гарнизон был отведен по приказу генерала Ритчи. Исход битвы колебался, как на весах, до 18 июня. К этому дню танковые части 8-й армии были разбиты, и она отошла к египетской границе, снова оставив Тобрук в осаде.

Роммель не стал терять времени попусту. Атака крепости началась 20 июня массированным воздушным налетом. В нем участвовали 85 бомбардировщиков, 21 пикировщик и примерно 50 истребителей-бомбардировщиков под прикрытием 150 истребителей. Немцы сбросили около 365 тонн бомб, буквально парализовав обороняющихся. Утром 21 июня Тобрук капитулировал. Это был колоссальный личный успех Роммеля, которого немедленно произвели в фельдмаршалы. Он выполнил все поставленные перед ним задачи. Противник был разгромлен и отброшен за границу Египта. Согласно директиве Муссолини от 5 мая (войска Оси в Северной Африке подчинялись итальянскому Commando Supremo) теперь наступило время остановиться и все силы перебросить для участия в операции «Геркулес». Но Роммель, завороженный собственными успехами, поверил в счастливую звезду и не собирался останавливаться, пока не дойдет до Суэцкого канала. Среди огромного количества трофеев, захваченных в Тобруке, оказались 1400 тонн бензина, большое количество боеприпасов (как английских, так и немецких), 2000 исправных автомобилей и 5000 тонн продуктов. Ему показалось, что все проблемы со снабжением разрешены одним ударом. Действуя по собственной инициативе и через голову итальянского командования, Роммель радировал в Берлин:

«Боевой дух и состояние войск, количество захваченных припасов и слабость противника в данный момент делают для нас возможным нанести удар в сердце Египта. Поэтому требую, чтобы дуче вынудили снять все ограничения на наступление. Все войска, находящиеся под моим командованием, нужно отдать в мое распоряжение для продолжения наступления».

Гитлеру это понравилось, и 23 июня он написал Муссолини письмо, поддерживая требования Роммеля. Однако блестящий успех под Тобруком ослепил Муссолини гораздо меньше, чем победителя. Хотя дуче и согласился, что появилась возможность дойти до Суэцкого канала, он повторил, что проблема наступления в Египте больше зависит от безопасности перевозок припасов через Средиземное море, за которую отвечал итальянский флот, чем от хода боев на суше. Он заявил, что следует снова перебросить в Сицилию самолеты из Ливии и других мест, чтобы вновь нейтрализовать Мальту. А тем временем операция «Геркулес» была отложена до сентября. Таким образом, можно сказать, что неожиданный и быстрый триумф Роммеля в Тобруке, который в то время казался англичанам катастрофой и позором, спас Мальту от вражеской высадки. В тот период англичане не могли ее отразить, и весь ход войны мог принять совершенно иной характер.

Кавальеро, который был произведен в маршалы, чтобы уравнять его в чинах с Роммелем, провел совещание с Кессельрингом. Тот находился в сложном положении. От него требовали самолеты одновременно для возобновления воздушного наступления на Мальту и для поддержки войск Роммеля, поэтому Кессельринг пошел на компромисс. Он согласился подержать наступление в Египте, но только до Эль-Аламейна. Когда 26 июня Кавальеро и Кессельринг прибыли в штаб Роммеля в Сиди Баррани, они обнаружили, что новоиспеченный маршал преисполнен самоуверенности. Он собирался начать наступление на Мерса-Матрух и гарантировал, что к июню его солдаты войдут в Каир. Ничто не должно мешать ему полностью использовать свою победу. Опьяненный громкими успехами, Роммель забыл собственное предупреждение, которое сделал в Берлине в феврале 1941 года, принимая командование Африканским Корпусом: «Без Мальты Ось в конечном итоге потеряет контроль над Северной Африкой».

В директиве, которую отдал Кавальеро от имени Commando Supremo, говорилось, что необходимо полностью использовать любой успех. Однако он предупредил, что следует ожидать серьезные проблемы со снабжением, и заявил, что наступление далее Эль-Аламейна можно вести только с учетом общей ситуации на Средиземноморском театре. Тем временем, германская авиация начала перебазирование в Сицилию. Но уже на следующий день, 27 июня, Муссолини под впечатлением быстрого продвижения Роммеля издал новую директиву, которая требовала наступления на Суэцкий канал. Через 2 дня дуче прилетел в Киренаику, чтобы приготовиться к торжественному въезду в Каир. Роммель, как оказалось, уже ждал разрешения пересечь границу Египта. Танковая Армия, как теперь называлось итало-германское соединение Роммеля, используя трофейные автомобили, продовольствие и топливо, прошла Мерса-Матрух и к концу месяца вышла на позиции у Эль-Аламейна. Отсюда до Александрии и базы Средиземноморского флота осталось всего 60 миль. А там начиналась богатейшая дельта Мила, которая манила свежеиспеченного фельдмаршала. Там он намеревался одержать новую блестящую победу, которая станет решающей… И он сразу бросил свои войска на оборонительные рубежи англичан. Однако немцам не удалось прорвать оборону противника. 3 июля Роммель предпринял новую попытку генерального наступления, которая снова завершилась неудачей с тяжелыми потерями для немцев. Но точно так же были отбиты и все контратаки англичан, хотя после этого все наступательные возможности германских и итальянских войск были исчерпаны. Той же ночью Роммель приказал Танковой Армии перейти к обороне.

В период с 15 по 21 июля британская 8-я армия предприняла несколько атак, которые провалились. Однако они вынудили Роммеля передать в Берлин, что, «если противник сумет продвинуться еще немного, мы не сможем удерживать позиции у Эль-Аламейна». Он потребовал подкреплений. В результате ему по воздуху были переброшены германские и итальянские полки парашютистов, которые находились в Сицилии и готовились к высадке на Мальту. 20 июля Муссолини, так и не дождавшись триумфа, вернулся в Италию. На следующий день операция «Геркулес» была окончательно отменена.

В боях на суше наступила передышка. Армии обоих противников были слишком измотаны и потрепаны, и сейчас они приводили себя в порядок. Так продолжалось до 30 августа. А теперь мы должны обратиться к событиям на море.

В своей директиве от 26 июня Кавальеро настаивал на «быстрой переброске авиации из Африки на Сицилию, чтобы снова усилить налеты на Мальту».

Хотя в мае Мальта была буквально поставлена на колени, теперь она снова угрожала морским коммуникациям Роммеля. За этот период ПВО острова была значительно усилена переброской большого количества «Спитфайров», которую провели авианосцы союзников. Поэтому июльский воздушный блиц немцев завершился полным провалом. В то же время отвод частей 2-го воздушного флота из Африки оставил Роммелю слишком мало самолетов. Теперь он уступал англичанам в воздухе, что и стало одной из причин провала попытки наступления под Эль-Аламейном. Итальянский флот с января по июнь 1942 года сумел обеспечить перевозки в Африку, что позволило Роммелю использовать техническое и тактическое превосходство Танковой Армии и нанести британской 8-й армии ряд чувствительных поражений. Однако итальянский флот не сумел в полной мере использовать господство на море, которое ему поднесли на блюдечке Люфтваффе. Отчасти это было вызвано нехваткой топлива, так как итальянцы в этом полностью зависели от своего союзника. Но главной причиной было упрямое следование доктрине «fleet in being». Итальянцы не желали вступать в бой с британским флотом, даже если имели превосходство в силах. Поэтому они позволили доставить на Мальту различные грузы и вооружение. Раз за разом британские и американские авианосцы безнаказанно входили в центральный бассейн, поднимали в воздух «Спитфайры» и «Харрикейны» и спокойно уходили назад. Лишь когда господство Оси на море и в воздухе в центральном бассейне оказалось под сомнением, итальянский флот рискнул выйти в море. Но это было сделано слишком поздно и слишком нерешительно.