Мы больше не разговаривали на тему «сбежим вместе» после того случая в машине. Парень делал вид, что ничего не произошло, а я не затевала этот скользкий разговор. Сейчас его откровенность попахивала чем-то не очень приятным. Что он хочет? Взять меня с поличным? Проверка на вшивость?

— Илона, просто хочу помочь. Кстати, вот, — он протягивает мне коробочку, — увидел — понравились. Вспомнил о тебе. На память.

Прекрасные серьги подрагивают в моих ладонях. Рассматриваю рисунок, цепь из сердечек усыпанная зелеными изумрудами.

— Пытаешься купить меня, как он? За что извиняешься?

— Я бы извинился, да все останется так же. Уезжаю я.

— А, прощаешься… Всё-таки решил уехать. Так скатертью дорога. — отвечаю ему.

— Вот как? А хочешь знать причину? Не могу видеть, как он относится к тебе. Ты, как та служанка, пашешь тут и там. А где он? — оглядывается по сторонам. — Тебе надо, задрав ноги, лежать на диване. — качает головой, — зачем тебе это? Где та девчонка?

Опускаю голову, сжимая в руках серёжки. Мне стыдно, что я в такой глупой ситуации, да только надоело все.

— Сама виновата. Осознаю свою вину, что он женился по залёту. И не спим мы вместе. Я даже пойму, если он гуляет от меня, — закусываю губу. — Ребенку отец нужен, по себе знаю. Правильно делаешь что уезжаешь, все вы на одну рожу. Защитники.

— Ты сумасшедшая? Да, я бы тебя на руках носил! Ради тебя всё готов бросить! Он же не ценит! Не видит! Дальше-то что? — разводит руки в стороны. — Неужели, ты не замечаешь? Я для тебя пустое место? И ничего для тебя не значу? Блин, да посмотри ты на меня, наконец-то, — подходит ко мне ближе. Пальцами приподнимает моё лицо. — Он даже не побежал за тобой, когда ты ушла с вашей свадьбы. Он…не готов к ребенку. Не готов к браку. Для него все происходящее это еще одна игра, только он-лайн. — замирает. — Ты просто подумай. Это кольцо и свадьба — пустота. Ребёнок и ты. Илона, я прошу тебя, подумай. Я завтра улетаю, самолёт в семь утра. Возьмём гражданство другой страны. Пожалуйста! — медленно наклоняется ко мне, но я отхожу от него, догадываясь, что он намеревается сделать.

— Ты идиот? Зачем сейчас об этом говоришь? Я замужем, ясно? И не тебе осуждать меня! Сам его поддерживал, а теперь любовь проснулась. Смешной ты, Дима. Собрался уезжать, удачи тебе! — холодным голосом желаю ему. — И это забери, потом подаришь любимой, — протягиваю ему серьги.

— Уже подарил, — зажимает мою ладонь в кулак. — Не забывай меня, хорошо? Я напишу, как устроюсь. И не давай себя в обиду.

Он разворачивается и уходит. Боже, как мне плохо без него, как хочется сбежать с ним. Нет, я не влюблена в него. Он мне как брат. Друг. Очень хороший друг. Закрываю глаза. Мне будет одиноко без него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Стараюсь не думать что осталась одна, без защиты. Подсчитываю выручку. Сегодня было совсем мало клиентов. На обед я не ходила, страшно хочу кушать, в животе урчит, и ощущаю слабость. Мой заметно округлившийся живот, упрямо давит на мочевой пузырь. Но я не могу уйти, пока меня не подменит Влад. Его всё нет, а закрывать в который раз магазин, при этом теряя клиентов, я не могу.

Открывается дверь и ударяется о стену, шатаясь заходит мой муж в руках держит бутылку водки. Только не это, затравленно оглядываюсь по сторонам. Сбежать некуда.

— Димка там слезами обливается, уезжает из-за тебя. Любовь говорит. Прикалываешь? Мой друг, и тут такая фигня. Подарок оставил в коридоре, угрожал мне. Не трогай говорит ее. Вы что твари решили за моей спиной шашни крутить? — он отпивает прямо из горлышка и ставит бутылку прямо на полку с товаром, когда на пороге появляется клиент он толкает дверь ногой, и орет, — Пошла отсюда!

— Простите, мы закрыты, — кричу срывающимся голосом. — Влад, я никак не причастна к этому, — выставляю руки вперед защищаясь. — Ничего между нами не было.

— Не делай невинную рожу, — подлетает Влад ко мне и больно хватает за руку чуть выше локтя. — Ты собиралась уехать с ним. Дура, ты не нужна ему. Думаешь, красавица такая? — смеётся. Глаза Влада горят бешеным огнем от ненависти ко мне.

— Влад, подожди. Я объясню…я… — заикаюсь, никак не могу подобрать нужные слова.

— Что, ты? Решила поймать двоих друзей и облапошить? Может, это мне тебя трахать нельзя? А ему можно? — он отшвыривает меня, и я больно ударяюсь поясницей о прилавок. — Мать права, надо было ровню выбирать. Сидишь тут жопу отращиваешь. Деньги, наверное, мамочке откладываешь, — нервно ходит из угла в угол.

Я открываю и закрываю рот. Он подлетает и хватает меня за волосы.

— Отвечай! Крутила тут хвостом перед покупателями? Как обезьяна, повторяя за своей подружкой. И правильно, что все отвернулись от тебя. У тебя ведь ни черта нет. И мозгов в том числе, — он отпускает меня и поворачивается спиной.

Облокачиваясь, медленно оседаю на стол.

— А это, что такое? — швыряет в меня бутылку с водкой, я успеваю уберечь лицо, но не живот. Подскакивает, дергает на себя и кулаком ударяет по ноге чуть выше колена. От вспыхнувшей боли, сжимаются мышцы, и я заваливаюсь на бок. Глубоко дыша, становлюсь на колени. Опускаю голову, прикрываясь, чтобы не ударил по лицу. И начинаю беззвучно плакать.

— Пожалуйста не надо. — плачу я.

— Сопли подотри, никто тебе не поверит, актриса, — слышу звук закрывающейся двери.

Он уходит. Ползу за прилавок, чтобы никто меня не видел и тихо плачу. Размазываю слёзы по лицу. Я не жалею себя, я вообще не понимаю, что это было сейчас. Я ведь и слова не сказала. В бутик заходят клиенты, заглядывают в подсобку, и замечая меня заплаканную быстро уходят. Он ударил меня, не один мускул не дрогнул на его лице. Никакой жалости. Влад отдавал себе отчет, пьян, но безумен. То с какой агрессией он кинулся на меня невозможно простить. Я не двигаюсь с места, не закрываю двери пока мне не становится легче. Ощущение жжения на месте удара еще долго будет напоминать о этом дне. И что дальше? Со стороны наверно покажется, что тут сложного — взяла и ушла раз так плохо. Куда? К маме? С ребенком на шею? Без работы, образования и денег на существование…

Дверь снова открывается вновь и защёлкивается на замок. Я съеживаюсь, поджимаю под себя колени, готовлюсь к худшему. Сейчас он меня будет бить, и я сжимаюсь от осознания того, в каком тупиковом положении нахожусь.