Короткая очередь заглушила его последние слова. Вспышки выстрелов озаряли стрелков, и Ксанта видела их напряженные, мокрые от пота, багровые лица. Резкий запах мужского пота мешался с кислой пороховой гарью.

«Неужели и я такая же краснорожая? Фу!»

Она вытерла лоб тыльной стороной ладони. Футболка промокла насквозь, даже плетеные фенечки на запястьях стали влажными и скользкими.

— Очухалась? — через плечо спросил Кузнец.

— Немного, — сказала Ксанта и попробовала подняться. Тяжелый молот раскаленного воздуха толкнул ее назад, густая и вязкая от жары кровь совсем не хотела разгоняться по жилам. Все-таки она пересилила себя и встала. Футболка натянулась и прилипла к разгоряченному телу.

Москит несколько раз выстрелил одиночным и явно попал, потому что снаружи донесся хриплый и протяжный вой.

— Минус один, — с удовлетворением сказал ведущий. И добавил: — Бери ствол и помогай, принцесса. Не попадешь, так хоть напугаешь кого.

Денис подхватил «узи», что-то с ним сделал и протянул Ксанте:

— На спуск долго не жми, его сильно водит при длинных очередях. Бей короткими, по два-три патрона. И держи крепче, чтобы от неожиданности не выронить. Знаешь, как отсчитать ровно три патрона? Дави на спуск столько времени, сколько будешь мысленно произносить: «Двадцать два!»

— Справлюсь, — сказала она, принимая оружие.

Пистолет-пулемет удобно лежал в руке, и Ксанта, поднырнув под локоть Кузнеца, выглянула на улицу. Пока она спала, сгустились пасмурные сумерки, да и стекающий на глаза пот мешал смотреть, но неистовое мельтешение у подножия башни рычащих, басовито всхрюкивающих тел, разбрасывающих землю копытами, не разглядеть было невозможно.

Подсвинки — самые нетерпеливые или, может, самые голодные — захлебываясь визгом и слюной, яростно бросались на нижние ступени лестницы, однако им нечем было зацепиться за скользкие перекладины. Несколько бурых туш валялись неподвижно чуть поодаль, некоторые еще шевелились, истекая мутной кровью. Здоровенная псевдоплоть, представитель вездесущего местного племени падальщиков, урча и булькая от наслаждения, обгладывала в стороне заднюю ляжку одного из убитых секачей. Цепочка рваных ран на спине твари не уменьшила ее аппетита. В другое время кабаны легко отогнали бы уродливую тварь и сами закусили трупом собрата, но сейчас они были слишком разъярены огрызающейся с вершины башни добычей. Сначала следовало добраться до наглых двуногих, умеющих смертельно жалить издали, а потом уже можно заниматься пустяками.

Позади всех топтались матки припять-кабанов, могучие, тупые, слабоуязвимые звери, уверенные в своей силе. Пары случайных попаданий оказалось недостаточно, чтобы разжечь их слепую ярость, но и уходить они не собирались.

— Стреляй! — тяжело дыша, сказал Москит. — Если мы их через полчаса не разгоним, сваримся здесь на хрен. Жарка нас быстро доконает.

Вспышки и грохот коротких очередей со второго этажа Подлой башни заставили Ская прибавить ходу. Во что это они там ухитрились вляпаться без него?

Выследить группу оказалось на удивление просто. Даже странно, до чего ухитрился наследить бывалый бродяга Москит, особенно в Тихом лесу у Периметра и на Свалке, где сейчас рядом с упавшим вертолетом роились военные. Патрули редко забирались в Зону без прямого приказа, так что у комендатуры явно были и еще какие-то резоны, кроме обычной спасательной операции. Пострадавших в аварии летчиков уже давно вывезли, а солдаты все не уходили — вполне возможно, искали беглецов.

Или наоборот, своим мельтешением прикрывали тылы группы Оксаны Леженды, мешая возможной погоне выйти на след. Тоже ничего версия. Тогда выходит, что Мортенсена в самом деле тормошат намеренно, чтобы он, ворочаясь в городке, как слон в посудной лавке, перекрыл и Чернобыль-4, и Периметр, лишив каких-то очень серьезных парней возможности действовать по наработанным схемам прорыва в Зону.

И все же группа Москита двигалась по территории слишком громко. Понятно, что ему трудно, что он совершенно неожиданно остался без второго номера — некролог на Пифу немного подзадержался, однако все же упал на ПДА Ская еще до того, как он отправился к Бубне. Но вот зачем, спрашивается, он потащил своих ребят ночевать прямиком в Подлую башню, куда сам Скай даже с опытной командой сталкеров полез бы только в самом крайнем случае? Рядом — поле новорожденных аномалий, какая-нибудь одна оторвется, перекроет вход, и все: вторая серия голливудского триллера «Замурованные заживо».

В итоге они таки влипли в какую-то переделку. Издали всех подробностей было не разглядеть, но по какофонии звуков — надсадному вою, хрюканью, бормотанию, грохоту очередей и жалобному визгу — Скай быстро восстановил картину происходящего. Целая стая мутантов осадила башню. Не исключено, что группу выследил контролер, привел свое стадо и запер гостей внутри, как немцев в Сталинграде. С голоду не помрут, конечно, и даже, вполне возможно, отобьются. Но удовольствия определенно не получат. Кабаны — твари упрямые, контролеры тоже.

Огонь со второго этажа башни изрядно проредил мутантов, подсвинки уже не так азартно лезли вперед, трупы сородичей теперь привлекали их куда больше недоступной и огрызающейся двуногой добычи. Но снимать осаду твари не собирались, самки припять-кабанов плотно держали внешний фронт окружения, не давая молодняку разбежаться.

Скай долго разглядывал окрестные кусты и плац военной части в бинокль, но контролера так и не увидел. Может, мозголом хорошо спрятался, а может, уже давно сбежал, бросив свое стадо на произвол судьбы. Почуяв нешуточную опасность, трусливые контролеры обычно убегают без оглядки. А может, его и вовсе не было: нынче по Зоне бродит много голодных кабанов. Зато сталкер заметил, как дрожит раскаленный воздух над задней стеной башни — не иначе жарка проснулась. Если так, то тем, кто внутри, не позавидуешь. Там сейчас температура как в хорошей сауне, а если они оперативно не выберутся на свежий воздух, скоро по округе поползет аромат жареного мяса.

Он дослал в подствольник осколочную гранату, дал длинную очередь по задним кабанам и дернул спуск гранатомета.

Огненный всполох вонзился в самую гущу тварей, глухо бухнул взрыв, разметав изуродованные тела. В очередной раз раненная осколками псевдоплоть обиженно завизжала, закрутилась вокруг своей оси, забормотала что-то невнятное. Потом, переступив острыми костяными копытцами, вдруг отчетливо произнесла: «Пищевахя чепчочка…» — ухватила за окорок труп кабана и, продолжая нести невразумительную чушь, потащила добычу прочь. Озверевшие от боли секачи немедленно бросились следом, пылая жаждой мести. Недоразвитые мозги мутантов слабо разбирались в причинах и следствиях, поэтому, увидев, как дальняя родственница волочет куда-то погибшего собрата, кабаны решили, что именно она его и уделала.

Твари сшиблись в полусотне метров от башни. Припять-кабаны рвали тело псевдоплоти клыками, бодали уродливыми лобастыми мордами, пытаясь сбить с ног и затоптать. Та не осталась в долгу и с невероятной скоростью заработала острыми копытами, в считаные секунды исполосовав нападавшим морды и бока. Нестерпимый визг и хриплый яростный вой, лишь отдаленно похожий на хрюканье, на время заглушили грохот автоматных очередей.