Более того, Делатель королей, вслед за герцогом Йоркским в 1450-х годах, убедился, что ни его личное обаяние, ни великолепная щедрость не затмили собой одного упрямого факта: он не был королем. Во многих смыслах значительная сила позднесредневекового английского государственного устройства заключалась в верности и уважении, традиционно выказываемых подданными коронованным и помазанным государям. Данный аспект выявился в ходе долгого и неуверенного сползания страны в гражданскую войну в 1450-х годах и проявился вновь со всей яркостью в 1471 году. Как только Эдуард IV вернулся в Англию, его личная удаль и достоинства короля, продемонстрированные ранее (прежде всего на поле боя), веским козырем побили карту общего блага, разыгрываемую Уориком. Соперник в борьбе за трон, Генрих VI представлял собой лишь жалкую тень мужественного и наделенного талантами Эдуарда, который продемонстрировал необходимую беспощадность в стремлении не позволить ни одному из серьезных конкурентов на династическом поле дожить до конца года. К сожалению для Йоркской династии и Англии в целом, следующие десять лет Эдуард все реже показывал те способности и энергию, какими блистал в 1471 году.

В мае 1471 года Эдуард IV имел все основания смотреть в будущее с чувством удовлетворения. Теперь он стал бесспорным королем, вновь доказав свое право на трон в бою, а его соперники из дома Ланкастеров, Генрих VI и Эдуард, вчерашний принц Уэльский, были мертвы, как и граф Уорик — главный политический противник Эдуарда IV в 1460-х годах. Положение Йоркской династии в свете наличия у короля подрастающего старшего сына, тоже Эдуарда (родившегося в ноябре 1470 года, пока отец находился в изгнании), выглядело прочным. Короля поддерживали оба дяди — герцоги Ричард Глостер и недавно помилованный Джордж Кларенс. Эдуард мог рассчитывать на обширное семейство жены, возглавляемое Энтони Вудвиллом, графом Риверсом, на способных подручников вроде барона Уильяма Гастингса и на расширяющуюся сеть слуг Йоркской партии, связанных в большинстве случаев с королем лично, через принадлежность к государеву двору или ближнему кругу.

Но не прошло и пятнадцати лет, как от Йоркской династии почти ничего не осталось. Мужская линия семейства Ричарда, герцога Йоркского, угасла, а Йоркская партия в более широком смысле со многими из лучших слуг Эдуарда встала под знамена нового короля Генриха Тюдора, в 1471 году жившего изгнанником, второстепенной фигурой партии Ланкастеров. Драматичный разворот фортуны Йоркской династии произошел за кратчайший отрезок времени — чуть более двух лет, истекших между кончиной Эдуарда IV 9 апреля 1483 и победой Генриха VII в сражении при Босворте 22 августа 1485 года. Этот период стал свидетелем узурпации власти и вероятного убийства законного короля, нового мятежа аристократии, прямого и, по всей видимости, решающего по значению вмешательства в английские дела заморских государей, и гибели на поле боя короля Англии (впервые с 1066 года, когда такая судьба постигла Гарольда II Годвинсона). После этого Генрих VII положил конец Войне Алой и Белой розы.

После победы при Тьюксбери Эдуард приступил к упрочению собственной власти над королевством. Хотя он выиграл «вторую войну» во главе узкой политической клики, вряд ли найдется много свидетельств непопулярности возвращения к высотам власти Йоркской династии и серьезного протеста против нее. Только завзятые приверженцы Ланкастеров — Джон де Вер, граф Оксфорд, и Томас Клиффорд, брат беглого барона Клиффорда, — пытались в 1473 году бросить вызов режиму с оружием в руках, но скоро были обезврежены.

Одной из характерных черт царствования Эдуарда после 1471 года стало делегирование власти на местах небольшой группе доверенных аристократов. Преимущественно они были членами его семейства или людьми, так или иначе связанными с ним лично, зачастую — через принадлежность к королевскому двору. На юго-западе брешь, образовавшуюся из-за смерти в 1469-м сэра Хамфри Стаффорда, графа Девона, в какой-то мере удалось закрыть Джоном, бароном Динхэмом, к тому времени верным слугой дома Йорков. Позднее ведущей фигурой в регионе стал пасынок короля Томас Грей, лорд Гроби (с 1475 года — маркиз Дорсет).

В Уэльсе на месте главенствующего представителя короны своего отца заменил Уильям Герберт, новый граф Пембрук, но к 1473 году его неспособность наводить и поддерживать порядок в валлийских марках привела к образованию совета под контролем графа Риверса, призванного управлять княжеством от имени малолетнего принца Эдуарда. В Восточной Англии власть возлагалась на герцогов Норфолка и Суффолка, и чем дальше, тем больше — на барона Джона Говарда, служившего казначеем двора Эдуарда с 1468 года. В Ланкашире и Чешире господствовал барон Томас Стэнли — отчасти благодаря должности наместника в королевских землях. В центральных областях к поместьям и влиянию королевского камергера барона Уильяма Гастингса добавилось пожалование ему доходов за наместничество в герцогстве Ланкастер с Татбери в Стаффордшире, который в 1471 году даровали герцогу Кларенсу.

Поначалу братья короля герцоги Кларенс и Глостер, разделив между собой земли и влияние Делателя королей, несли на своих плечах значительную часть груза ответственности за поддержание порядка и королевской власти на местах. В 1471 году Эдуард отдал поместья Уорика в центральных областях (бо́льшую часть земель графа) Кларенсу, в то время как владения Невиллов на севере отошли Глостеру. На севере Глостер действовал наряду с графом Нортумберлендом и другими баронами региона, а в центральных землях и на юго-западе подобное сотрудничество с местными магнатами ожидалось от Кларенса. Но такой раздел наследия выявил и линию разлома внутри Йоркской партии.

Ни один из братьев не чувствовал себя полностью удовлетворенным пожалованиями короля. Кларенс в особенности настаивал на своем праве на все наследие Бошанов через жену, дочь Уорика Изабеллу. Но предоставление требуемого ему привело бы к попранию прав младшей дочери графа Анны и, что еще важнее, другой Анны — вдовствующей графини Уорик, законной наследницы родового имущества Бошанов в центральных областях. В 1472 году Глостер попытался обеспечить за собой долю путем захвата Анны Невилл, тогда официально находившейся под попечительством Кларенса, и бракосочетания с ней. Кларенс в принципе соглашался на дележ владений, но на практике дело не двигалось или почти не двигалось; к 1473 году братья находились на грани открытого конфликта. Кларенс уступил только благодаря личному вмешательству короля в декабре того же года и угрозе отозвать королевские пожалования парламентским актом. Ходили слухи, будто король позволит вдовствующей графине вступить в права наследования рода Бошанов, а та, в свою очередь, передаст земли Глостеру.

Подобный способ урегулирования, несомненно, отражает недоверие короля к Кларенсу. В центральных областях у герцога отобрали Татбери, а в Ирландии его власть как наместника короля уменьшили, назначив канцлером рыцаря государева двора сэра Гилберта Дебенгэма. Писавший несколькими годами спустя и поэтому смотревший на события в ретроспективе автор Кроулендской хроники замечал: «Эти три брата, король и герцоги, обладали столь выдающимися талантами, что когда бы они сумели избежать несогласия между собой, то порвать этот трехжильный канат удалось бы лишь с чрезвычайным трудом» [119].