Мы вылетели на французское побережье полным составом. Люська взяла детей. У них были каникулы. Я вступила в права наследства. Мы поселились в доме Сергея, и жизнь, наконец-то улыбнулась нам. Мы валялись на горячем песочке, плескались в море и пили обжигающе-холодные коктейли. К нам зачастил с визитами мэр, который явно выделял Люську и оказывал ей разнообразные знаки внимания.

Я подошла к Люське, сидящей в шезлонге у бассейна.

– Слушай, мне надо тебя кое о чем спросить?

Люська подняла на меня глаза.

– Я вся внимание.

– Скажи, у тебя с мэром серьезно?

Люська загадочно улыбнулась.

– Не понимаю, о чем ты? Мужчина симпатичный, но не более. По-моему, детей любит.

– Он холостой?

– Его жена умерла несколько лет назад. Слушай, не морочь мне голову. Видишь, я загораю… – И Люська вновь надвинула соломенную шляпу на глаза.

Но тайное становилось явным.

Всё чаще и чаще Люську и мэра стали видеть вместе. Прогулки с детской коляской в окружении детей стали обычным явлением. Словно славная супружеская пара! Они гуляли у моря, сидели за чашечкой кофе в прибрежных кафе и посещали различные мероприятия.

– Люська, по-моему, определилась, – сказала я Таньке, когда вся честная компания отбыла в Ниццу.

– Дай-то бог. Я так за неё рада. Она одинока. Он одинок. Ты посмотри, как у Люськи глаза горят. Я ещё никогда не видела её такой счастливой.

– Надеюсь, он не повёлся на моё наследство и с ней по любви, а не из-за денег.

– Дура ты, Наташка, – только и смогла сказать Танька. – Судишь всех по себе. Он мэр города. Такую должность нищебродам не дают. Между людьми может быть не только финансовый интерес, а нечто большее.

– И будет наша Люська женой мэра города. По-моему, звучит неплохо.

– По-моему, тоже. Наконец-то она обретет семейное счастье и покой.

* * *

Я решила сходить в дом Ника. По чисто выметенной дорожке я дошла до бассейна. Он был пуст. Рядом с ним стояла моя инвалидная коляска… Боже мой, какое счастье, что я хожу и у меня всё обошлось без осложнений.

Я двинулась к дому и остолбенела от ужаса. Ноги у меня подкосились, и я чуть не грохнулась в обморок.

На террасе в плетеных креслах сидели трое – Самуил, Михаил и… Игорь. Все трое повернули ко мне головы и молча уставились на меня. А я смотрела на них, не имея возможности тронуться с места. Ноги были словно ватные. Игорь неспешно поднялся и, не говоря ни слова, двинулся ко мне. Я отступила назад, но он неумолимо приближался. Не доходя несколько шагов, он протянул ко мне руки и тихо позвал:

– Натка!

Я словно очнулась и с диким криком ринулась прочь, не разбирая дороги. Казалось, сердце выскочит из моей груди. Я летела со всех ног и орала во всё горло. Выбежавшая мне навстречу Танька еле поймала меня в свои объятия. Я припала к ее груди и зарыдала.

– Что случилась? – спросила Танька, пытаясь отстранить меня от себя. – Чего ты испугалась? Ну говори, не молчи!

– Таня, – еле выдавила я, пытаясь сдержать нервные всхлипы, – Таня, Танечка, спаси меня! Умоляю, спаси!

Мой агент заявил, что нашёлся человек, который хочет купить дом Ника. Я очень обрадовалась, потому что хотела избавиться от этого имущества как можно быстрее. Была назначена встреча. И вот, когда агент покинул нас, мы остались с потенциальным покупателем наедине. Это был молодой, но довольно импозантный парень, говорящий по-русски с небольшим акцентом. Покупатель сказал, что уже давно живёт в Монте-Карло, но сам он из России. Парень был что надо. Симпатичный, крепкий. А парфюм! Помимо парфюма, от него пахло деньгами… Я не могла не ощутить запах денег и спутать его с другим… Мир больших денег пахнет по-особенному.

– Леонид, – представился он.

– Наташа. Вам понравился дом?

– Теперь да.

– Почему «теперь»?

– Потому что я сомневался. Но когда вас увидел, пропали все мои сомнения.

– Вы будете здесь жить?

– Нет. Я живу в Монте-Карло.

– Тогда зачем вам дом?

– Я коллекционирую дома. Это хобби. Может быть, когда-нибудь заеду и переночую.

– Интересное хобби.

– А чья это инвалидная коляска?

– Ой, простите, я уберу. Она моя. У меня была травма, и я была вынуждена ею пользоваться некоторое время.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Как сказать… Сломала ноги. Сразу обе.

– Ничего себе…

– Да. Автомобильная авария.

– Понятно.

Он окинул мои ноги чуть насмешливым взглядом.

– А ножки у вас что надо.

– Спасибо.

– Прошу вас в дом. С минуту на минуту приедет нотариус.

Мы подписали необходимые документы, я позвонила в банк, убедилась, что деньги упали на счёт, и мы пожали друг другу руки.

– Рада, что будем соседями.

– И я рад. До свидания.

– Всего хорошего. Заглядывайте в гости.

– Можете не сомневаться, обязательно загляну.

Леонид ушел, а я села в кресло перед большим зеркалом. В тот же миг зеркало пошло мелкой рябью, и я увидела колдунью Антонину.

– Ты больше мне не нужна, – твердо сказала я. – У меня самой всё получается. Мужики ведутся на меня и без приворота.

– Даже не пыжься, – рассмеялась Антонина. – Кто ты без меня? Тебе ведь нужна долгая присуха, а не одноразовый секс. Этот парень не может без меня тобой серьезно заинтересоваться.

– Это мы ещё посмотрим. Прошу тебя, уходи!

Антонина исчезла.

Я встала, прошлась по дому, открывая двери и заглядывая в комнаты. Теперь это уже чужой дом. Ну что ж, я не успела к нему привыкнуть. Я вышла на террасу, глубоко вдохнула и закинула за голову руки – хорошо! Легкий ветер шевелил мои волосы и ласкал кожу, солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны деревьев и ложились на землю светлыми пятнами. Мелкие пичуги шебуршились в листве и оглашали своими криками всю округу. Я спустилась к бассейну и, сама не зная зачем, уселась в инвалидную коляску. Наверное, чтобы тоже попрощаться с ней навсегда. Неожиданно коляска тронулась с места и быстро покатилась к кромке бассейна. Я обернулась и обомлела – держась за ручки, ее катили три моих покойных мужа. Глаза у них горели страшным огнем.

– Прекратите! Немедленно прекратите! Что вы делаете?! – завопила я.

Но они молча толкали коляску вперед и через секунду вывалили меня в глубокий сухой бассейн на пол, покрытый голубой плиткой. Я больно ударилась, к тому же коляска, грохнувшись в бассейн за мной, сильно ободрала мне руку.