– Так что ж они все уходят? Я думала, хоть у кого-то бывает хорошо…

– У кого-то, может, и бывает на страницах газет и сентиментальных фильмов, а мы живём реальной жизнью. У меня Самуил бабник был жуткий. Фирма эскорт-услуг – его любимое развлечение. Девок за собой вагонами возил. Им всё и завещал, оставив единственную жену на бобах. И что осталось в память об этой идеальной на первый взгляд семье? Всё раздал проституткам. Жену пустил по миру. Мишка, сначала твой, потом мой, эскорт-услугами особо не увлекался. Его слабостью были свингер-клубы. Ну не мог мужик без группового секса. Башку у него от этой развлекухи уносило. Свингерство и вечные пьянки. Так и ушёл в мир иной, проиграв в покер и пропив твой дом и всё, что вы наживали. Хорошо хоть я вовремя подсуетилась, а то мы бы сейчас все на улице были. Начхал он на троих детей. Игорь и не по девочкам, и не свингер. Он ещё хуже – сектант. И чего от него можно ожидать?! Да чего угодно! У них вообще башка оторвана от реальности. Если бы я знала, что он сектант, даже не связывалась бы. Но поздно. Нужно из этих отношений выдавить максимум. Хотя бы потому, что мужик-сектант – это самое наихудшее, что можно представить.

– Наташка всё правильно говорит, – поддержала меня Татьяна. – Девочки, бывают богатые мужики без отклонений? Или они все дебилы?

– Не знаю. Мне пока попадаются именно такие. Среди бедных тоже дебилов полно. Эскорт-услуги им не по карману, они чаще всего зависают на порносайтах и мастурбируют. В свингер-клуб пойти – тоже бабки нужны. Это женщин без денег пускают, а мужикам надо платить за вход. Плюс в баре цены – караул. Секты их вербуют, забирают последние деньги, точнее, всё, что есть, но любовью к ним не пылают. Их как-то финансово обеспеченные больше интересуют. У них есть чем поживиться. Эх, девочки, как я жалею, что прошли славные времена, когда разные секты были в запрете. Сегодня ко мне подошли две сумасшедшие тётки с безумным взглядом, с тоненькими книжечками в руках и какими-то листовками, спрашивают: «Вы знаете, почему сейчас так много зла?» И перед носом у меня своими книжечками трясут в надежде, что сейчас меня разговорят, разведут, как лохушку, и завербуют. Но я им сказала пару «ласковых» слов, их моментально ветром сдуло.

– Это наркотик для духа и разума, – сказала Татьяна. – Все эти секты основаны на виртуозном промывании мозгов. Больше всего меня бесят лидеры сект, которые называют себя «мессиями» и «новыми богами». Мне самой ужасно надоели все эти пристающие на улице и звонящие в дверь сектанты со своим «божьим словом». Развелось их последнее время немерено. А почтовый ящик-то как захламляют, ужас! Почти каждый день вытаскиваешь тупые разноцветные брошюрки религиозного содержания и со злостью выкидываешь их в мусорный бачок. Меня жутко раздражают эти назойливые люди, предлагающие всем подряд на улицах свои газетенки, листовки, брошюрки. Они втянули в свою компанию мою бывшую соседку. Она все звала меня туда, мол, пойдем, там так хорошо, все такие хорошие, такие добрые, все друг друга любят. Позже я узнала, что эти «добрые люди» заставили все самое ценное из дома отвезти на «очищение от беса». Естественно, ничего назад не вернулось. А закончилась история ещё чудовищнее – соседка покончила с собой.

– Вот и я про то же. Пока с Игорем не познакомилась, представить не могла, как их много и как это страшно. Самое интересное в них – критика православия и попытка заманить тебя в секту. Причём на слова «Я уже хожу в другую церковь» прямо или косвенно пытаются тебе доказать, что именно их секта имеет право на спасение. Они все зомбированы, повторяют фразы и цитаты из Библии лишь те, которые им дали на собраниях. Но тем, кто попал в секту, вырваться оттуда сложно. Либо придётся скрываться от назойливых «братьев», либо открыто ругаться с ними, конфликтовать и протестовать, на что способны немногие. Вот уж кого надо на крестах распинать. Секты – стрижка бабла и секс. Больше там ничего не найдешь. Я ненавижу их за то, что они зомбируют людей, чтобы заработать на них. Конечно, каждый пашет, как умеет… Но все же…

– Девочки, страшно-то как, – испуганно произнесла Люся.

– Туда и в самом деле заманивают людей, чтобы качать из них деньги или вбивать в голову всякую чепуху. Ужас… Бог либо есть в душе, либо нет. Я тоже устала от них отбиваться, как от мух. Да, сначала ты чувствуешь себя там и свободным, и защищенным. На тебя воздействуют разными методами. Нейролингвистическое программирование развито там до мелочей, а ты даже не подозреваешь, что на тебя давят. Все это вводится в мозг малыми дозами, и человек вообще ничего не замечает. Сначала его убеждают, что секте нужны деньги. Потом убеждают, что секта важнее общества, семьи. А затем оказывается, ты должен пойти на преступление, чтобы угодить секте. Или отречься от себя, а то и покончить с собой – все во имя Учителя, разумеется… Сколько народу сгинуло в тоталитарных сектах, сколько психически больных выходит оттуда… Людям морочат голову при помощи гипноза, зомбируют. Жить не хочется после такого! Это очень страшно и очень серьезно.

– Наташа, на тебе лица нет, что случилось? – Люся закрыла дверь детской комнаты и направилась ко мне.

Я бросилась к Люсе на шею.

– Люська, если бы ты знала, как я ненавижу этих грёбаных сектантов. Уроды! Такое впечатление, что они все в трансе. И убеждены в своей абсолютной правоте аж до фанатизма. Там промывание мозгов на конвейер поставлено. Я решила посмотреть на их собрание. Меня Игорь уговорил сходить. Это шок, честное слово. Бесплатное представление. Да уж, таких спектаклей я ещё не видела. Бедных людей просто вводят в состояние гипноза под забойные песенки, а люди с тупым взором и помутнённым сознанием готовы выложить секте последние деньги… Я даже не могу передать своё состояние после посещения этого кошмара, морально я измотана. Люся, ты и представить не можешь, сколько слабовольных людей кругом. Они там все как контуженые.

Люська усадила меня на диван и провела тёплой ладонью по моим волосам.

– Я думаю, попасть в секту очень легко даже умному человеку. Сейчас кто-то считает, что никакие секты ему не страшны, а завтра отдаст проходимцам всё до копейки, будет раздавать книги с идиотским содержанием и соблюдать никчемные обряды. Просто сейчас такая тяжёлая жизнь, так много проблем… Это страшно. У людей отнимают душу.

– Люся, ты не представляешь, какие у меня из-за этого проблемы с Игорем. Он доказывает, что чувствует себя свободным и счастливым. Мол, вокруг доброжелательные люди, поющие песни, и у них в глазах искреннее желание помочь. Ты отдаешь свои проблемы Учителю, чувствуешь себя защищенным. И люди туда приходят не только с проблемами, но и те, у кого безоблачная, шоколадная жизнь. Просто они чувствуют себя одинокими. В реальной жизни до них никому нет дела, а в секте их называют сёстрами и братьями. Игорь не хочет слушать, что община – прекрасный способ зарабатывания денег. Если кто-то добровольно хочет с ними расстаться, почему бы и нет? Прекрасный естественный отбор. Должны же где-то сирые и убогие собираться, должен же их кто-то пасти. Как только человек начинает публично кричать о своей слабости, всегда найдется тот, кто приголубит, согреет и оберёт. Никогда не признавала, не признаю и не буду признавать секты. Наверное, у меня врожденная неприязнь к ним, я всегда воспринимала их как нечто пугающее, дикое, полностью дестабилизирующее волю. Нельзя уйти от проблем, отстраниться от реальной жизни. Все секты приводят к уничтожению личности. Зомби ходячие, а не люди. Говорят, человек слаб духом, и секта помогает поверить в себя, в свои силы, указывает, что делать и куда идти. А в результате человек вообще перестаёт быть человеком, полностью теряет контроль над собой.