— Составила ли ты план карьерного роста к сегодняшнему дню, как тебе велели?

— Мы с Линдой писали его весь вечер. Такая морока… Дважды в месяц мне предстоит в письменной форме докладывать Лиз о том, какие усилия я предпринимаю, чтобы улучшить качество моей работы. Ежедневно придется отмечать время моего прихода и ухода, чтобы показать, что я являюсь вовремя и засиживаюсь на работе допоздна. К тому же я пообещала создать ряд программ, чтобы поднять моральный дух сотрудников нашего отделения. Ну и прочая ерунда в том же роде. Большая часть идей принадлежит Линде.

— Уверена, у тебя все получится. Ты хорошо постаралась.

— Мне кажется, что… — Джина не успела закончить. Неизвестно откуда вынырнувшая толстуха на роликовых коньках со всего размаху врезалась в нее, сбила с ног и грохнулась сверху.

Гомес с громким лаем ринулся на помощь хозяйке. Пока Ширли хлопотала вокруг упавших, помогая им подняться, Гомес, порычав для порядка, азартно тяпнул толстуху за ногу.

— Тихо, Гомес. Все хорошо, маленький, — уговаривала песика Джина, пытаясь подняться на ноги.

— С вами ничего не случилось? — спросила любительница роликов, с трудом встав.

— Нет, а вы не пострадали?

— Все было бы нормально, если бы ваша собака не покусала меня. — Толстуха указала на крошечную царапину на голени. — Надеюсь, ему сделали все необходимые прививки?

— Да, — ответила Ширли.

— А почему на ошейнике нет значка о прививке против бешенства?

— Дома забыли, — солгала Джина (Гомес не был у ветеринара года два).

— Мне необходимо посмотреть на него. Вы близко живете?

— Нет, у меня обеденный перерыв, но, уверяю вас, у моей собаки нет бешенства.

— Я должна знать наверняка. Кто ваш ветеринар? Я позвоню ему, — настаивала женщина.

— Слушайте, вы, — вмешалась Ширли. — Мы пропустили очередную прививку против бешенства, так что вам не повезло.

— Тогда я позвоню в приют для животных, — отбрила ее толстуха, доставая из кармана мобильный телефон. — Пусть подержат его на карантине, пока не убедятся…

— Никто его на карантине держать не будет! — рявкнула Ширли, не зная, что означает грозное слово «карантин». — Если бы вы не врезались толстой задницей в мою дочь, пес на вас и не посмотрел бы!

— Алло, я хочу заявить, что меня искусала собака. Мне нужны координаты приюта для животных, — сказала женщина в телефон, разъяренно глядя на Ширли.

Пока рассерженная толстуха ожидала ответа, Ширли многозначительно посмотрела на Джину, подхватила Гомеса, взяла за руку дочь и побежала по дорожке от покусанной дамы. Обернувшись на бегу, они увидели, что толстуха едва передвигает ;я на роликах, но старается не потерять их из виду.

«Вернитесь немедленно, черт бы вас побрал!» — донеслось до беглянок, и в этот момент толстуха споткнулась и растянулась во весь рост. Пока она пыталась подняться, Ширли, прижав Гомеса к груди, злорадно исполнила для нее мини-танец, высунув язык, оттопырив зад и крутя бедрами. Расхохотавшись, они с Джиной поспешили дальше. И только потеряв толстуху из виду, они перешли на шаг. Джине пора было возвращаться на работу.

— Нельзя так вести себя, — с благодарной улыбкой пожурила она мать, когда обе подошли ко входу в банк.

— Главное — не теряться… Она, наверное, уже в больнице, где ей делают жуткие уколы, — злорадно ухмыльнулась Ширли.

— Ну как тебе не стыдно! Надеюсь, все обойдется, — рассмеялась Джина. — Ты вся красная. Тебе нехорошо?

— Нет-нет, просто мне вредно так долго бегать. — Ширли учащенно и тяжело дышала.

— Точно?

— Слушай, мне и впрямь плохо. Никак не могу отдышаться, — хрипло проговорила Ширли, схватившись за грудь.

— Обопрись на меня. — Джина повела мать к своей машине. — Немедленно едем в больницу.

Стоя в вестибюле ресторана, Шерил поджидала Купера. Сегодня здесь было особенно людно, и Шерил волновалась, узнают ли они друг друга. Пожалев, что не догадалась спросить, в чем будет Купер, она заметила стильно одетого темнокожего мужчину с бритой головой. Стоя в дверях, он осматривался и широко улыбнулся, когда увидел ее.

Шерил удивилась, как это он сразу узнал ее, но тут же сообразила, что она единственная темнокожая женщина в ресторане. Мужчина подошел к ней, улыбнулся еще шире и протянул руку. Шерил тоже улыбнулась и пожала протянутую руку.

— Привет, я — Купер.

— Очень приятно, Шерил.

— Давайте сядем где-нибудь, — предложил он.

— Хорошо, — ответила Шерил. Купер ей очень понравился, и она пыталась понять, какое впечатление произвела на него. Метрдотель провела их к маленькому столику у окна. Бросив взгляд на меню, они не сговариваясь отложили его в сторону.

— Долго ждали? — спросил Купер.

— Нет, я только что пришла.

— Отлично. Так вы живете в этом районе? — начал Купер, стараясь завязать разговор.

— Да, на Пи-стрит, рядом с Семнадцатой улицей.

— Господи, вам приходится жить среди содомитов!

— Содомитов? Разве это слово еще используют?

— Простите, но район-то сильно «голубой», верно?

— Да, геев здесь пруд пруди, но я никогда не обращала на это внимания. Какое мне дело? — Шерил слегка задела явная гомофобия Купера и его дремучесть: какой нормальный человек скажет «содомит», сидя в модном ресторане в центре Дюпон Серкл?

— Все это весьма напоминает Содом и Гоморру. Я христианин и не могу мириться с подобными явлениями.

«О Боже, опять из него христианство поперло», — екнуло сердце у Шерил, и она пристально посмотрела на собеседника.

Заметив это, Купер слегка пошел на попятную.

— Библия учит нас ненавидеть грех, но любить грешников. Знаете, это как с евреями: я не питаю ненависти к евреям, но мысль, что они не считают Иисуса сыном Божиим, выводит меня из себя.

— Вы что, смеетесь надо мной?

— Смеюсь? Нет. С чего вы взяли?

— Слушайте, Купер, нам, наверное, не стоило встречаться. — Поднявшись из-за стола, Шерил поклялась себе никогда больше не знакомиться по объявлениям.

— Почему? Что случилось?

— Просто у нас разная жизненная философия.

— О, прошу вас, дайте мне шанс, — подняв брови, взмолился Купер. — Простите меня. Я действительно ничего не имею против евреев, да и «голубые», если разобраться, мне не очень досаждают. Я просто не хочу жить с ними бок о бок. Вдруг кто-нибудь из них подкатит ко мне с соответствующим предложением?

— Вы ответите «спасибо, нет», и инцидент будет исчерпан.

Купер засмеялся.