– Они не удовлетворены его исходом, – объяснил ее муж. – Вот почему.

– А чего им не хватает?

Полковник Истербрук многозначительно покачал головой, давая понять, что он мог бы поведать куда больше, если бы счел это необходимым. Эдмунд Светтенхэм, испытывавший антипатию к полковнику, заметил:

– Честно говоря, мы тут у них все под подозрением.

– Под подозрением? – ахнула миссис Истербрук.

– Не бери в голову, котеночек, – промурлыкал муж.

– Нас подозревают в том, что мы тут крутимся намеренно, – продолжал Эдмунд, – чтобы при первой возможности совершить убийство.

– Мистер Светтенхэм, умоляю, не надо! – вскричала Дора Баннер. – Я уверена, никто из вас не смог бы убить нашу дорогую, драгоценную Летти!

Все дружно смутились.

– Это шутка, – пробормотал Эдмунд.

Чтобы разрядить обстановку, Филиппа предложила послушать последние известия. Все горячо ее поддержали.

Патрик прошептал Джулии:

– Сюда бы еще миссис Хармон! Сейчас наверняка прозвучал бы ее звонкий голосок: «Но ведь кто-то все-таки ждет случая убить вас, мисс Блэклок?»

– Я рада, что они со старухой Марпл не пришли, – сказала Джулия. – Эта старая грымза везде сует свой нос. По-моему, она обожает копаться в грязном белье. Типичный образчик Викторианской эпохи.

Последние новости вызвали чинное обсуждение ужасов атомной войны. Полковник Истербрук заявил, что Россия представляет собой главную угрозу мировой цивилизации, а Эдмунд возразил, что у него есть несколько совершенно обворожительных русских друзей. Однако его заявление было принято весьма прохладно.

Затем все снова рассыпались в благодарностях хозяйке.

– Ну как, повеселилась, Банни? – спросила мисс Блэклок после ухода последнего гостя.

– О да! Но голова так болит! Наверно, от нервов.

– Скорее от торта, – поправил Дору Патрик. – Меня тоже подташнивает. А вы еще все утро лопали шоколад.

– Я, пожалуй, прилягу, – сказала мисс Баннер. – Выпью аспирин и попытаюсь уснуть.

– Хорошая мысль, – отозвалась мисс Блэклок.

Мисс Баннер отправилась наверх.

– Мне пойти закрыть уток, тетя Летти?

Мисс Блэклок строго посмотрела на Патрика:

– Если дашь честное слово, что хорошо запрешь дверь.

– Запру! Клянусь, что запру!

– Выпейте немножко шерри, тетя Летти, – посоветовала Джулия. – Как говаривала моя нянюшка: «Это утихомирит ваш желудок». Выражение жуткое, но сейчас очень уместное.

– Пожалуй, ты права. Честно говоря, я не привыкла к таким роскошным пиршествам… О, Банни, как ты меня напугала! Что случилось?

– Не могу найти аспирин, – безутешно сказала Банни.

– Он в моей спальне, возле кровати.

– И у меня на трюмо лежит аспирин, – сказала Филиппа.

– Спасибо… большое спасибо. Я возьму, если не найду свой. Но мой где-то здесь, я точно знаю. Новый пузырек. Куда я его задевала?

– Да в ванной полным-полно пузырьков с аспирином! – нетерпеливо воскликнула Джулия. – Этот дом напичкан аспирином!

– Меня просто раздражает моя рассеянность, я все теряю, – пожаловалась мисс Баннер, поднимаясь обратно по лестнице.

– Бедная старушка Банни, – покачала головой Джулия, поднимая бокал. – Может, стоит дать ей капельку шерри?

– Нет, – покачала головой мисс Блэклок. – Она сегодня перевозбуждена, на нее спиртное не подействует. А назавтра будет худо… Но, по-моему, Банни от души повеселилась.

– Да, она была очень довольна, – кивнула Филиппа.

– Тогда давайте угостим Мици, – не унималась Джулия. – Эй, Патрик! – позвала она брата, услышав его шаги – Патрик вошел через черный ход. – Пригласи сюда Мици.

Мици привели, и Джулия налила ей шерри.

– За лучшего в мире повара! – сказал Патрик, поднимая бокал.

Мици была польщена, но решила, что надо возразить.

– О нет, нет! Я не повар. На родине я делать умственный труд.

– Значит, ты даром теряла время, – заявил Патрик. – Какой умственный труд сравнится с тортом «Сладкая смерть»?

– О-о! Я говорить… мне не нравится…

– Мало ли что тебе не нравится, моя прелесть? – рассмеялся Патрик. – Я его так прозвал – и точка! Ладно, давайте выпьем за «Сладкую смерть» – и к черту последствия!

– Филиппа, дорогая, я хочу с тобой поговорить.

– Да, пожалуйста, мисс Блэклок… – с легким удивлением отозвалась Филиппа Хаймес.

– Ты ведь немножко расстроена, да?

– Я?

– Мне кажется, в последнее время у тебя расстроенный вид. Что-то случилось?

– Нет… ничего, мисс Блэклок. Что у меня может случиться?

– Не знаю… Я думала, может, вы с Патриком…

– С Патриком? – на этот раз Филиппа удивилась всерьез.

– Значит, нет. Извини, пожалуйста, что я вмешиваюсь… Но вы так часто бывали вместе… Видишь ли, хотя Патрик мне родня, я бы тебе не советовала… Не думаю, что из него получится хороший муж. По крайней мере, в обозримом будущем.

Лицо Филиппы окаменело.

– Я больше не выйду замуж.

– Выйдешь! Когда-нибудь выйдешь, дитя мое. Ты молода. Но не будем об этом. Значит, других поводов для огорчения у тебя нет? Денежных затруднений, например?

– Нет. Все нормально.

– Я знаю, тебя волнует дальнейшая учеба сынишки. Поэтому я решила тебе кое-что рассказать. Я сегодня была в Милчестере у мистера Беддингфелда, это мой адвокат. В последнее время все настолько шатко, что я решила составить новое завещание… на всякий случай! Кроме того, что завещано Банни, все остальное переходит к тебе, Филиппа.

– Что?! – вскинулась Филиппа. Казалось, она напугана до полусмерти и вот-вот упадет в обморок. – Не надо, я не хочу… Правда не хочу… Что вы… И почему? Почему мне?

– Наверное, потому, – странным тоном произнесла мисс Блэклок, – что больше некому.

– Но ведь у вас есть Патрик и Джулия!

– Да, Патрик и Джулия. – В голосе мисс Блэклок продолжали звучать странные нотки.

– Они ваши родственники.

– Очень дальние. Они не вправе ничего от меня требовать.

– Но… я тоже не хочу… Не знаю, что вы думаете обо мне, но я не хочу…

Во взгляде ее читалась не благодарность, а скорее враждебность. И страх.

– Поверь, я знаю, что делаю, Филиппа. Я к тебе привязалась. И потом, у тебя ребенок. Если я умру сейчас, тебе достанется не так уж и много… но через несколько недель все переменится. – Мисс Блэклок посмотрела на Филиппу в упор.