Стремление граждан к духовному освобождению будет и далее наталкиваться на искусственные препятствия – цензуру, разрушение системы образования, дебилизацию населения через СМИ, пресловутый «единый учебник», широко рекламируемый телеканал «История» и т. д. На наши деньги власти и дальше будут снимать душевные телефильмы о Фурцевых, Сталиных, Брежневых, нам и дальше будут петь песни об очень неплохой жизни в СССР, забывая, что… в один прекрасный день этот рай рухнул и прекратил существовать. От нас зависит – сможем ли мы отстоять свою волю и стремление к свободному, не искаженному анализу прошлого и настоящего, поддержим ли несистемную социальную науку, усилим ли невосприимчивость к официальной демагогии. (Тем, кто интересуется и пока не разобрался в военной тематике я очень советую прочитать выложенные в интернете мемуары Николая Никулина «Воспоминания о войне». Уверяю, что после 20-й страницы волосы встанут дыбом.)

Есть ли цель?

В заключении еще два слова. Ну, отбросим, порвем в клочья советско-постсоветскую брехню. Что дальше? Дальше осознав, что СССР – не Россия, а анти-Россия, нам необходимо продолжить российский маршрут. У В. Шукшина в замечательном фильме «Калина красная» главный герой – Егор Прокудин, крестьянский парень, пошедший неверным путем, в конце концов, хочет вернуться домой, к матери, но мать его не узнает. Мы обязаны понять, где наша мать – Родина! Выход из кризиса – Преемство с исторической Россией. Учтем опыт Запада, что-то возьмем и из советского прошлого, но наш фундамент – российский! Собрав самое большое в мире государство, мы, с конца XIX века достигли самых высоких в мире темпов экономического роста, самых высоких демографических показателей, у нас была самая продвинутая социальная политика. То было время колоссального духовного взлета, скромно называемого Серебряный век. Дополним митинги и демонстрации революцией мысли!

2013 г.

Бессмысленная кампания против диссертационного плагиата, похоже, завершилась, не приведя ни к каким изменениям. Нам намекнули, что диссертационные советы коррумпированы, что чиновники, как и другие недоумки, компенсируют свою неполноценность присвоением и покупкой чужих идей. Итоговый вывод сделал на сайте «Эха» Антон Орех, призвавший отменить научные звания и саму защиту диссертаций. Но я с Антоном совершенно не согласен и предлагаю иную цепочку рассуждений и умозаключений.

Почему с социально-гуманитарной наукой у нас ничего не получается. Главная причина в том, что авторитарная власть несовместима со свободной мыслью, с научным поиском и дискуссией, с научной картиной реальности. Поэтому у нас нет научных школ, руководители научных организаций боятся «сказать недозволенное» и потерять свое рабочее место (даже те член-корр-академики, которые способны говорить публично, в аудитории говорят одно, а в доверительных беседах совсем другое). Но подробней я постараюсь ответить не на вопрос «почему нет соцнауки», а на вопрос – каким образом эта цель достигается? Решающую роль в искажении действительности играет фальшивый социально-политический язык и лживые идеологические начала, заложенные в фундамент создаваемой обществоведами картины реальности.

Поясню это утверждение несколькими примерами. Российские СМИ активно обсуждают подготавливаемый Думой закон, вводящий уголовную ответственность за оскорбление религиозных чувств. Рассматривая самые разные коллизии, возникающие в связи с принятием закона, журналисты не замечают главное – конфликт и несовместимость советского и православного. Декрет Совнаркома от 2 февраля 1918 года, деликатно названный «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» фактически узаконил разграбление и уничтожение церковного имущества, а также травлю и физическое уничтожение священнослужителей. Ответ на вопрос, как и сам вопрос – оскорбляет ли мавзолей Ленина, могила Сталина, взорвавшего Храм Христа Спасителя, чувства верующих – в СМИ вообще не звучит. Надо ли продолжать про красные звезды и другие символы богоборческого режима?

А вот другой пример. Как положено в последние годы, с большой помпой отмечался у нас праздник победы. Видный единоросс Железняк пригрозил принять закон, наказывающий за «оспаривание роли Советского Союза в победе в войне». В этой связи не могу не задать несколько вопросов начальнику-думцу.

Интересно, Железняк считает, что мы не знаем, или ему самому неведомо важнейшее признание Сталина – без помощи США и Англии Советский Союз не выдержал бы напор III Рейха и проиграл бы в этой войне. (См. Н. Хрущев. Воспоминания. М., 2007. с. 168). А может, депутат собирается привлечь, наконец, Сталина к суду, т. е. на самом деле он едросс-оборотень и согласен с тем, что в войне наш народ принес самые большие жертвы из-за самых бездарных руководителей? Или я что-то не понял? Тогда еще вопрос.

Почему наше государство не отмечает годовщину 2 сентября 1945 года – дня победы над Японией и окончания Второй Мировой войны? Может оттого, что, отметив окончание, власти невольно поставят вопрос и о начале, о том, как Гитлер 1 сентября 1939 года напал на Польшу, а Сталин сделал это 17 сентября. Другими словами, Железняку следует уточнить – роль Советского Союза в какой войне нельзя оспаривать – в войне вместе с Гитлером против Польши или в войне вместе с Польшей против Гитлера?

Ну и еще о победе. Если депутату так дорого 9 мая, пусть объяснит, зачем Сталин в 1946 – 1947-м годах организовал искусственный голод, и от третьего советского Голодомора погибло 2 миллиона человек? Не потому ли, что победа в мировой войне не гарантировала победу в новой гражданской войне, возобновившейся в 41-м и продолжавшейся в ряде районов, в частности, на Брянщине, т. е. в районе Локотской республики, до начала 50-х?

Ладно, оставим Железняка наедине с его совестью и зададимся другим вопросом. Известно, что нынешним коммунистам поручено приватизировать слово «патриотизм». Именно Зюганов выступил с инициативой создания Народно-патриотического фронта. Но здесь возникают не просто вопросы…

В ходе Второй Мировой нацисты совершили тягчайшее преступление – уничтожили 6 миллионов евреев. Вождей Рейха судили и повесили, кто-то отравился сам. Некоторые каялись, другие отмалчивались. Но ни один нацист никогда не называл себя еврейским патриотом.

А как у нас? Руководители советско-коммунистического государства уничтожили десятки миллионов соотечественников, только Голодомор 1932–1933 годов, как писал А. Солженицын, принес больше жертв, чем весь Холокост. Так у кого же поворачивается язык называть «патриотами» последователей тех, кто убивал Россию?

Надеюсь, теперь понятно, что базовый постсоветский социально-политический язык изуродован и искажен, и картина с диссертационным плагиатом не особо удивляет. Казалось бы, списывают самое удачное, важное, а получается «как всегда». Новые диссертации не дают приращения знаний. Конечно, гуманитарии не одинаковы, тот, кто пишет о древних инках, о грамматических особенностях языка суахили или загадках формальной логики, подвержен болезни, называемой «советская ложь» в меньшей степени. Но узловые, базовые темы – ХХ век, СССР, сталинщина – официальная наука фальсифицирует. Поэтому каучуковые академики, то критикующие, то восхваляющие Брежнева, стране не нужны.