– Я хочу найти его первым.

– Ну, это уж как получится, – усмехнулся полковник. – Если нам повезет, делиться удачей я не привык.

– Я знаю, – кивнул Владимир Петрович. – Потому и обращаюсь к вам с просьбой.

– С просьбой? – не удержался Крячко, иронически глядя на хозяина.

Гуров отметил, что Станислав почти ничего не ел и вообще всем своим видом выражал презрение к Владимиру Петровичу, его барским хоромам и подчеркнуто вежливым манерам. Крячко не нравился этот человек, а в особенности то, что ехать им с Гуровым сюда пришлось в добровольно-принудительном порядке.

– Да, с просьбой! – твердо повторил тот, глядя на Крячко в упор.

– И просьба заключается в том, чтобы доставить вам сюда Бояринова? – поднял брови Гуров.

Владимир Петрович помолчал, потом проговорил:

– Не совсем так.

– Ну а как? Вы уж, Владимир Петрович, если называете нас друзьями, да еще настолько, чтобы обращаться с просьбами, пожалуйста, объяснитесь до конца. Мы тоже не можем вести разговор вслепую. Зачем вам нужен Бояринов?

Владимир Петрович наполнил свой бокал вином повторно, вопросительно посмотрел на Гурова и, увидев отрицательный жест, оставил его в покое. Что касается Крячко, то к нему хозяин не стал обращаться с подобным предложением, уже поняв, что Станислав занял оборонительную позицию.

– Хорошо, я буду с вами полностью откровенен, – кивнул Владимир Птрович, докуривая сигару. – Скрывать это от вас мне нет никакого резона, тем более что здесь нет никакого секрета. Так вот, дело в том, что Игорь Бояринов должен мне деньги. И немалые деньги, – подчеркнул он.

– Ха! – только и произнес Крячко, закидывая ногу на ногу.

Потом посмотрел на Владимира Петровича и добавил:

– Ко мне как раз сегодня приходили с такой же проблемой. Официально, кстати, приходили, в мой кабинет! – подчеркнул он. – И чтобы выяснить, где находится Бояринов, мы и отправились в ночной клуб. Каких успехов нам удалось там добиться, рассказывать, думаю, не надо. Это я к вопросу о вашей просьбе, – пояснил он. – Чтобы вы поняли, что мы знаем не больше вашего!

Крячко явно хотелось, чтобы Владимир Петрович оставил их в покое, не утруждал своими сомнительными просьбами и отправил домой. Но хозяин дома не спешил этого делать.

– В принципе, я так и полагал, – кивнул он. – Но ведь это не означает, что вам так и не удастся найти Бояринова!

– Давайте вернемся к предмету беседы, – вступил Гуров. – Вы говорили, что продюсер должен вам деньги. Что это за деньги и что за сумма?

– Поверьте, вполне достаточная, чтобы я стал принимать меры для поисков Бояринова! – поведал Владимир Петрович и назвал сумму.

Ни Гуров, ни Крячко не присвистнули от изумления и восхищения, хотя сумма и впрямь была более чем внушительной.

– И когда же он успел вам так задолжать? И за что? – спросил Гуров.

– Вот как раз к этому я и перехожу, – со вздохом сказал Владимир Петрович. – Понимаете, я человек порядочный, терпеливый и щедрый к людям. Во всяком случае, стараюсь таким быть. Думаю, что таковым и являюсь на самом деле и считаю это самой разумной жизненной позицией, – начал объяснять Владимир Петрович долгой мировоззренческой тирадой. – И от людей в ответ я жду того же. Но, к сожалению, не всегда получается дождаться. Бывают случаи, что меня обманывают, – сообщил он.

– Даже так? – усмехнувшись, приподнял бровь Крячко.

– Именно так, именно, – закуривая очередную сигару, подтвердил тот. – Понимаете, я всегда относился с почтением к людям творческим, одаренным. Я глубоко убежден, что талантам надо помогать. Тем более что у меня есть возможность помогать даровитым людям. И когда ко мне обратился Игорь Бояринов с просьбой проспонсировать одну группу, которую он взялся продюсировать, я согласился, причем на очень выгодных для него условиях.

– Правда? – снова удивился Крячко.

– На очень выгодных, очень, – повторил Владимир Петрович, стряхивая пепел в тяжелую мраморную пепельницу и задумчиво глядя куда-то мимо. – Я многое для них сделал – и для него, и для его протеже. Помог в организации гастролей некоторых групп, – принялся загибать он пальцы, – ссудил деньги… Разумеется, рассчитывая на долю в прибыли. В общем, это довольно банальная и скучная история об обычной человеческой неблагодарности, – закончил он с такой искренней горечью и сожалением, что Крячко чуть не прослезился.

– Неужели? – сочувственно спросил он.

– Увы, Станислав, увы, – печально кивая, продолжил Владимир Петрович.

– То есть вы хотите сказать, что Бояринов просто исчез с вашими деньгами? – сделал вывод Гуров.

– А что мне еще остается думать? – развел руками Владимир Петрович.

– Видимо, это первое, что должно прийти на ум, – согласился Гуров. – Но, может быть, у него какие-то иные причины не появляться?

– Какие? – в упор посмотрел на него Владимир Петрович.

– Ну, к примеру, он может быть мертв, – просто сказал Гуров.

Владимир Петрович на мгновение застыл, потом ответил:

– Честно признаться, такая мысль не приходила мне в голову. Но лишь потому, что я убежден: такого не может быть.

– Почему? Все люди смертны! – заметил Гуров.

– Разумеется. Но я считаю, что Бояринова просто некому убивать. Объясню почему. Он, как я уже говорил, человек творческий. От криминала далекий. Ни в каких махинациях раньше замечен не был – крупных, разумеется, поскольку мелкие грешки свойственны абсолютно каждому человеку и на них даже не стоит заострять внимание. Причин, по которым его могли убить, просто нет.

– А как же его долги? – напомнил Гуров. – Мы пришли к выводу, что он оставил в обиде не только вас одного!

– Но это же не причина для убийства! – возразил Владимир Петрович. – Для чего его убивать в этом случае? Наоборот, всем выгодно, чтобы он оставался жив и вернул долг!

– Чтобы другим неповадно было! – в сторону бросил Крячко.

– Такое, конечно, возможно, но это не тот случай. Во-первых, прошло не так много времени, и у всех еще есть надежда, что он заплатит. Во-вторых, я знаю круг его общения. В основном он ограничивается такими же людьми из музыкального мира. Там просто нет таких, кто стал бы учить его и других подобным способом. Максимум, что грозило Бояринову с этой стороны, это негласный бойкот. То есть с ним просто перестали бы иметь дело, он испортил бы собственную репутацию и не смог бы серьезно работать.

– А вы, Владимир Петрович? – Крячко прямо посмотрел на собеседника. – Разве вы сами не из таких людей?

Владимир Петрович поморщился.

– Вы, Станислав, не совсем верно меня представляете. Почему-то я кажусь вам этаким всемогущим, бездушным монстром, который готов раздавить любого, кто встанет у него на пути! А я просто добрый, очень гуманный человек, так что никаких репрессивных мер в отношении вашего Бояринова принимать и не думал! Я просто найду способ заставить его работать на меня. Просто работать, и все. Разумеется, на выгодных для меня условиях. Вот и все. Вы же почему-то считаете, что я какая-то акула!