– Почти. У Кастета под одеждой мы обнаружили самодельный пояс из наволочки. В нем содержалось восемь килограммов героина. Остальное вы, наверное, предусмотрительно спрятали.

Чистяков смотрел на капитана и не верил в реальность происходящего. Первое, что просилось на язык, из цензурного, конечно, это вопрос: а не больные ли вы здесь все?

– Но я же был почти все два дня пьяный в стельку!

– Хилая попытка обеспечить алиби хотя бы одному.

– Вы что же, и Синицкую подозреваете?

– Вы пытались держать ее в неведении. Наверное, ее мы не подозреваем.

– Так, спокойно, – сказал Чистяков, обращаясь скорее всего к себе. – Это полный бред. Вы Куракина задержали? Вы допросили охранников с «Джаловчата»? Вы хоть пообщались с кем-нибудь из отдыхающих там?

– Пообщаемся, успеется, – улыбнулся капитан.

– Ни фига себе! – воскликнул Чистяков. – Как это «успеется»? Мы тут на нарах будем париться, а вам успеется?

– Знакомый жаргон?

– Тьфу, – сплюнул Чистяков и отвернулся.

– Не плюй, денег не будет, – посоветовал капитан. – Мы, конечно, все выясним, со всеми побеседуем. Но это не главное. Главное, это чтобы ты хорошенько обо всем подумал. И принял единственно правильное решение. От этого зависит твоя судьба. Одно дело, когда ты с готовностью и полным желанием мне все рассказываешь, а другое дело, когда я доказываю все сам. Цифры, знаешь ли, разные. Я имею в виду сроки заключения.

Ошарашенный Чистяков не ответил, а лишь схватился за голову. Дикая и нелепая галлюцинация никак не проходила. Или это сон? Может, он допился до белой горячки?

– Слушайте. – Игорь неожиданно поднял лицо и посмотрел на капитана. – А вы случайно не белая горячка?

– Ну что ты! Я суровая действительность.

Ночью Чистяков не спал. Он сидел, лежал, ходил по своей маленькой камере и искал выход из создавшегося положения. Ведь должен же быть выход. Неужели все складывается против них? Нелепость какая!

Обессиленный переживаниями и бессонницей, Игорь под утро наконец забылся тяжелым сном. Но его тут же разбудили и сказали, что поведут к следователю. Когда Чистякова вели по коридору, он посмотрел на часы. Половина девятого. Значит, все-таки поспал немного, а состояние такое, как будто и не спал. Лицо было липкое от пота и грязи, которую он так со вчерашнего дня и не смыл. Не до того было от всех этих переживаний. Волосы наверняка всклокочены. Хоть свитер поправить по-человечески, а то торчит в разные стороны с тех пор, как мне газеты из-под него ребята вытаскивали. Ну и видок. А следователь может оказаться и женщиной!

Конвойный остановил Чистякова перед дверью с табличкой «Следователь следственного отдела УВД старший лейтенант юстиции Корнилова Алевтина Федоровна». «Все-таки женщина!» – с неудовольствием подумал Чистяков и попытался пригладить волосы ладонью. Алевтина! Наверняка какая-нибудь грымза с бородавкой на носу!

Конвойный распахнул дверь, коротко спросил: «Разрешите?» – и велел Чистякову войти. Игорь перешагнул порог. Он сразу ощутил свою неполноценность не только из-за внешнего вида. Таким идиотом он себя еще не чувствовал никогда. Никакой бородавки, конечно, на носу не было, как не было и никакой грымзы. Была прекрасная девушка с темными блестящими каштановыми волосами. Они непослушными кудряшками спускались на лоб. И из-под этого лба на Чистякова смотрели два зеленовато-серых строгих глаза. А на щечке была миленькая ямочка, что так восхищала Игоря два дня назад на сломавшемся подъемнике.

– Аля, – выдавил из себя Чистяков и поперхнулся, не зная, что говорят в таких случаях.

– Гляди-ка, узнал, – с иронией отметила девушка. – А вот тебя узнать сложно. Эк тебя приключения преобразили. Ладно, садись, преступник!

– Аля, ну хоть ты-то мне поверь, что я не преступник – точнее, мы не преступники!

– Садись!

Чистяков сел на стул и вздохнул.

– Никто вас преступниками уже не считает. Оперативники перестарались, сгущая краски, но это их работа. Надо сказать, что вы сами им здорово помогли. Это надо же так все запутать, так нелепо поступать в каждом случае, что любой милиционер сразу заподозрит в вас злоумышленников. Хорошо, хоть Куракина взяли. И благодарите тех же самых оперативников, которые вам немного нервы помотали, они его «раскололи» по полной программе.

Чистяков шмыгнул носом.

– Хороший ты парень, Игорь, – неожиданно улыбнулась Аля и посмотрела на него так, как ни разу еще до этого не смотрела. – С тобой не соскучишься. Только не лез бы ты больше в те дела, в которых ничего не смыслишь. Вот когда ты занимался тем, в чем разбираешься, я имею в виду мое спасение с «канатки», то на тебя заглядеться можно. И загляделась ведь. Профессионал! Какое хладнокровие, какая выдержка, какое знание человеческой психологии, ловкость кошачья…

Чистяков начал оттаивать. К своему неудовольствию, он понял, что начинает краснеть.

– Я, наверное, повторяться не буду, где вы со своим Борей сглупили. Ребята вам на допросах четко объяснили, в каких случаях ваши поступки выглядели нелепо, чем и вызвали подозрение в причастности к преступлению. – Неожиданно голос Али перестал быть серьезным и строгим. – Ну, авантюристы! А я ведь даже и не поверила, когда ты мне рассказывал о преступлении там, на базе. А помнишь, как вы с Валико хвосты перед нами распускали?

– Эх, наклюкался я тогда. – Игорь наконец поднял на Алю глаза. – А я все равно рад, что начистил ему физиономию.

– Ну и зря! – рассмеялась Аля. – Валико хороший парень и никогда бы меня не обидел. Все его ухаживания остаются только платоническими. Он прекрасно знает, что между нами ничего не будет. А как ты испугался, когда проснулся голым в моем номере на диване!

Аля закатилась таким звонким смехом, что конвойный сунулся в дверь, не поняв, что тут произошло. Она замахала на него рукой, и тот снова скрылся за дверью. Чистяков смотрел на девушку с таким умилением, что уже и забыл обо всех неприятностях, которые совсем недавно казались ему такими непреодолимыми. Но тут он вспомнил об Ольге и Борисе.

– Слушай, мы с тобой тут смеемся, а ребята там в камерах сидят.

– Никто нигде уже не сидит. Еще со вчерашнего вечера, – ответила Аля, и в ее глазах заметались веселые мстительные чертики.

– Как «со вчерашнего»?

– А так! Я попросила, чтобы тебя одного до утра продержали. Я завтра уезжаю на месяц на учебу в Краснодар.

– Так ты хотела со мной увидеться? Значит, ты не мой следователь?

– Когда твоих ребят выпускали, я как раз туда зашла, – стала рассказывать Аля, проигнорировав вопрос Игоря. – Борис меня узнал, и Оля ваша узнала. Они первым делом всполошились: а как же Чистяков? Видел бы ты лицо вашей этой Оли, когда я сказала, что ты ночуешь у меня!

– Не понял? – уставился Игорь на Алю. – Когда я у тебя ночую?