Постановка противоторпедных сетей

Только бы кессоны изготовили побыстрее, чтобы мы могли начать ремонтные работы и “Гебен” вновь восстановил бы свою боеспособность – это наша ежедневная молитва. Но всё это тянется уже очень долго, вдвойне дольше, чем мы с нетерпением ожидали.

Наконец великий день настал. Взволнованно мы смотрим, как два могучих чудовища буксируются в тихой воде Стенийской бухты – это наши кессоны. Ранним утром 18 марта они будут доставлены к борту “Гебена” по одному с каждого борта. Затем они будут затоплены, медленно они погружаются в глубину, цепи держат эти колоссы, и вот они уже крепятся к бортам нашего корабля. Водолазы в воде, они устанавливают кессоны точно в районе пробоин. Один кессон уже установлен. Теперь вода снова откачивается. Неплотно прилегающие места между корпусом корабля и стенкой кессона водолазы тщательно заделывают пенькой.

Свободные от вахты матросы стоят на палубе и наблюдают за этой интересной работой. Прежде всего мы рады, что “Гебен” снова скоро будет отремонтирован и с прежними скоростью и боевым задором сможет выйти в Чёрное море. Как это было при нашей ночной вылазке в район Килии, с двумя пробоинами в днище, в случае реальной опасности мы бы далеко не ушли. Две башни вышли из строя, что сильно снизило нашу боеспособность, а о недостаточной скорости нечего и говорить. Счастье ещё, что русские не застали нас в таком состоянии, – думаем мы. Кто знает, вернулись бы мы вообще в нашу Стенийскую бухту. Теперь всё снова будет в порядке. И нам не нужно рисковать жизнью, когда мы пойдём в море.

Медленно кессон погружается в глубину

Наверное, сейчас 11.30, и тут приказ неожиданно завершает наши наблюдения. Радисты должны идти в радиорубку. Где- то таится опасность. Тем временем я сдал экзамены и назначен, как достаточно хорошо изучивший свои обязанности, вахтенным радистом. Итак, вниз в радиорубку. Мы, несколько матросов, исполненные ожидания, спускаемся вниз. В радиорубке по присутствию офицеров мы сразу замечаем, что, вероятно, произошло что-то особенное. Неожиданная новость пришла уже рано утром. “Бреслау”, который находился в Черном море, доложил об успешном выполнении обстрела торпедного полигона и заводов в Феодосии. На берегу большие разрушения.

Это случилось уже несколько часов назад, к чему это должно теперь привести? Случилось ли что- нибудь с “Бреслау”? Наткнулся ли он на вражеские корабли, с которыми вступил в бой? Скоро это тоже выяснится. Англичане вместе с французами во второй половине дня показались перед Дарданеллами и открыли огонь по береговым батареям. Но на этот раз, кажется, дело обстоит серьезно. Союзники замахиваются для предстоящего сильного удара. По поводу этого не остается сомнений. 18 линкоров, лёгкий крейсер и тральщики, окруженные многочисленными миноносцами, прорвались в Дарданеллы и начинают неслыханной силы обстрел.

Радиостанция Чанак постоянно поддерживает связь с пароходом “Генерал”, на котором находится наш адмирал, который вынужден очень часто бывать в Константинополе. Наш старый знакомый стоит теперь в Золотом Роге за новым Стамбульским мостом. Мы на “Гебене” перехватываем радиограммы, направленные “Генералу”, и дешифруем их. Это наша основная задача. Таким образом, мы теперь узнаем, что происходит в Дарданеллах.

Безусловно, союзники хотят сегодня добиться того, что всегда приходилось иметь в виду: прорыв, открытие морских проливов. Будет ли оборона достаточно мощной, чтобы отразить напор вражеской эскадры? Это трудный вопрос. Несмотря на потери, вражеская эскадра ещё очень сильна.

Легко может случиться так, что защитники Дарданелл, несмотря на свой героизм, могут быть просто повержены.

Между “Генералом” и Чанаком начинается оживленная радиосвязь. Вражеский флот, к счастью, не пытается вмешаться и препятствовать ей. Дело кажется ему слишком ясным – ставки слишком велики. Но случилось иначе, чем предполагалось на объединенном флоте. Он сталкивается с нашим сопротивлением. Уже повреждены несколько вражеских кораблей, правда, не так серьезно – противник ещё слишком далеко, чтобы эффективность огня береговых батарей стала достаточно высока. Но, тем не менее, это признак того, что защитники Дарданелл знают свое дело.

Уже в феврале после продолжительного сильнейшего обстрела английский флот подавил наружные укрепления Кум-Кале и Седул-Бара. Вход во внешние Дарданеллы был открыт. Союзникам это удалось сделать сравнительно легко, так как наружные форты были оснащены лишь устаревшими орудиями. Теперь удар направлен на расположенные дальше укрепления, которые под немецким руководством приведены в образцовое состояние.

Уже в предполуденные часы Чанак сообщает о том, как яростно атакует враг. С обеих сторон сражаются с ожесточением. Слишком многое зависит от исхода битвы, великой битвы, которая велась между кораблями и береговыми батареями. Часами английские и французские линкоры осыпали береговые укрепления снарядами крупного калибра. Защитники не оставались в долгу и посылали врагу свой железный привет. Стены пыли, земли и огня вздымались над берегами и заслоняли солнце. Батареи сотрясались, деревни горели, но немцы и турки держались стойко.

Так проходят предполуденные часы. С обеих сторон есть потери, но у вражеского флота они больше. Хорошо организованный огонь фортов Дарданелл начинает оказывать свое действие. Французские корабли при атаке уже получили тяжелые повреждения и вынуждены возвратиться. Английские корабли также получили повреждения. Но сражение разгорается с новой силой. Противник вновь и вновь ожесточенно атакует. Поврежденные корабли союзников покидают район сражения и заменяются другими. Всё больше кораблей входят в пролив. Тут французский линкор “Буве” подрывается на мине и тонет. Лишь немногие члены его экипажа смогли спастись. Через две минуты линкор исчез под водой. Бой продолжается.

Часами английские и французские линкоры осыпали береговые укрепления снарядами крупного калибра.

В 1.30. наступает перерыв в сражении, часом позже битва разгорается снова и достигает своего апогея. С обеих сторон начинается ужасная канонада. Воздух сотрясается от грома орудий и разрывающихся снарядов. Плотный пороховой дым и летящая земля практически скрывают форты пролива. Коричневый дым затмевает искрящееся море, которое бурлит от бесчисленных снарядов и взметает высокие столбы воды.

Уже два часа длится титаническая борьба. Вновь отчаянная атака под неистовым огнем береговых орудий оканчивается неудачей, вновь корабли союзников получают тяжелые повреждения под снарядами турецких батарей. Битва, исполненная несказанного напряжения, кажется для флота проигранной.