— Нет, милая, я верю в это! — с жаром воскликнул Брэндан. — Но тогда мне казалось, что я делаю все, как нужно. Джим не так уж и виноват перед тобой. Он пошел на это только потому, что хотел сделать как лучше. Я доказал ему, что в родительском доме тебе будет лучше.

— А деньги? Скажешь, не было этого злополучного чека? Мне вот уже сутки интересно, за сколько же Джим продал нашу любовь?

— Это была не такая уж и большая сумма. Но ты можешь посмотреть сама.

Брэндан полез в карман, достал оттуда измятый листочек и протянул Камилле. Она взяла чек, как ядовитую змею.

— Действительно не такая уж большая сумма!

— Камилла, ты не хочешь спросить, почему этот чек у меня? — поинтересовался Брэндан.

— Нет, — твердо ответила Камилла, — я не хочу знать о ваших с Джимом финансовых делах. Хватит и того, что я теперь знаю, сколько стоит моя любовь.

— Камилла, ты что, не понимаешь, что, если бы Джим воспользовался этим чеком, я бы никогда не смог показать тебе его?!

— То есть? — недоверчиво переспросила Камилла.

— Господи! Ты что, не знаешь, как получают деньги по чеку? — удивленно спросил Брэндан.

— Ну, я как-то привыкла иметь дело с кредитками, — смущенно призналась Камилла.

— Так вот, я выписываю чек, а тот, кому я его дал, получает деньги в банке, предъявив этот чек.

— То есть Джим не взял чек? — уточнила Камилла.

— Да! Наконец-то ты поняла!

— Но почему?!

— Это он объяснит тебе сам, если ты позволишь ему это сделать. Я должен тебе сказать, что он вернул мне этот чек буквально через несколько часов, как получил его. Камилла, Джим замечательный парень! И я уверен, что тебе будет с ним хорошо. Только позволь ему все объяснить тебе!

— Я не знаю, — тихо сказала Камилла.

— Что тут думать! Нужно действовать! — воскликнул Брэндан и принялся ходить туда-сюда по кухне. — Камилла, пока ты будешь думать, я останусь без жены!

— Что ты имеешь в виду?!

— Твоя мать выдвинула ультиматум: или мы с Джимом возвращаем тебя в семью, или она уходит жить к тебе и Чарльзу!

Камилла рассмеялась.

— Ну что тут смешного?! — разозлился Брэндан. — Может быть, ты и сможешь прожить без своего Джима, а вот я без Изабель никак не смогу!

— Мама потребовала, чтобы ты поговорил с Чарльзом?

— А ты как думаешь? — Брэндан хмуро посмотрел на дочь. — Но, Камилла, дело не в том, чего хочет твоя мать, главное, чего хочешь ты. Если ты любишь Джима. Если хочешь быть с ним, тогда ты должна выслушать его. Если ты решила, что между вами все кончено, ну что ж, останусь на склоне лет без жены, без сына, без дочери. И буду коротать век с Джимом.

Камилла вновь улыбнулась.

— Если серьезно, — сменил тон Брэндан, — мне очень хочется, чтобы ты была счастлива. Я разлучил вас с Джимом только потому, что думал, что тебе будет лучше с Эрскином. Я страшно ошибся. Не соверши ошибку и ты. Проще всего сказать — «все кончено». Постарайтесь восстановить, возродить, спасти то, что еще можно.

— Хорошо, папа, — тихо сказала Камилла после долгого молчания. — Я поговорю с Джимом. Но только чтобы спасти тебя от гнева мамы.

— Эй, Джим, иди-ка сюда! — крикнул Брэндан.

— Ты что, привез его с собой? — прошептала Камилла.

— Конечно! Не мог же я ехать один. И потом, зачем терять время?

— Папа, я сказала, что поговорю с ним, но не сказала, что сейчас! — В голосе Камиллы звучала паника.

Но было поздно — на пороге появился Джим.

— Ну вы тут теперь сами, — Брэндан впервые почувствовал себя неловко. — А мне еще с Чарли надо поговорить…

Он быстро исчез, оставив их один на один.

Камилла, боясь, что не справится с чувствами и расплачется прямо на глазах у Джима, отвернулась. Она оперлась руками на разделочный стол и глубоко вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок.

Молчание затянулось.

— Ну вот, я приехал к тебе, — скованно начал Джим и тут же замолчал, понимая абсурдность фразы. Он чувствовал, что должен сказать что-то другое, чтобы Камилла сразу же простила его и постаралась понять.

Джим подошел к Камилле и положил руки на ее хрупкие плечи. Камилла почувствовала, как уходят прочь ее сомнения и гнев. Она невольно вздрогнула, вспомнив, как Джим обнимал ее, как целовал. Перед ней вдруг проплыли все их ночи и все дни, полные любви и понимания.

— Я люблю тебя, — хрипло, с трудом справляясь с волнением, сказал Джим. — Я люблю тебя и не могу без тебя жить.

Кажется, он нашел те единственно верные и нужные Камилле слова.

— Милая моя, я понимаю, что поступил дурно и низко, все эти годы я не могу позвонить тебе только потому, что боялся признаться в этом ужасном поступке. — Джим говорил легко и непринужденно, он раскрывал перед Камиллой душу и не боялся, что это принесет ему боль или разочарование. Он должен был сделать это, только так можно было вернуть ее любовь. — Я боялся, что ты отвергнешь меня, и тогда исчезнет даже маленький лучик надежды, который еще согревал меня. Камилла, милая, прости мне то письмо. Я сам не понимал, что делал, мне было очень плохо тогда, хотя это и не оправдание. А когда понял, было уже слишком поздно, чтобы пытаться что-то изменить. Если бы ты знала, сколько ночей я лежал без сна и вспоминал о тебе! Каждый день ты преследовала меня. И тогда я понял, что не смогу жить без тебя, Камилла. Все эти долгие пять лет я жил надеждой на чудо. Чудо произошло, мы с тобой встретились. Неужели мы теперь расстанемся? Мы ведь так мало были вместе. Слишком мало!

Джим почувствовал, что высказал все, что наболело за долгие годы. Теперь ему оставалось лишь ждать решения Камиллы.

Он чувствовал, как дрожат под его ладонями ее плечи. Слышал, как сбивается от волнения дыхание. Чувствовал ту борьбу, которую вела с собой Камилла.

Неожиданно она развернулась и оказалась лицом к лицу с Джимом. Камилла не сказала ни слова. Она провела рукой по его лицу. Точно так же, как и всего сутки назад.

— Камилла, — начал было Джим, но она приложила палец к его губам. А потом поцеловала его.

В этот поцелуй Камилла вложила всю нерастраченную за пять лет одиночества страсть, всю любовь, которую она пронесла через испытания. И Джим понял, что она всегда будет с ним. Он ответил на поцелуй.

Их поцелуи и ласки становились все откровеннее. Джим чувствовал, что задыхается от желания обладать Камиллой.

— Милая, милая моя, — шептал он, целуя ее лицо. — Камилла, прошу тебя, остановись! Мы же не можем…

Камилла заглушила его слова поцелуем. Она обняла Джима, и он понял, что сегодня они могу делать все, что угодно.

Через полчаса они вышли к Брэндану и Чарльзу. Торжественно посмотрев на них, Джим объявил: