– Интересно. И что, Георгий Павлович все это делает?

– Гоша-то? Да он вам, если нужно, блоху подкует и лезгинку плясать заставит. Золотые руки!

– Замечательно! Это как раз тот человек, который мне нужен! Так вы не подскажете, как я могу с ним встретиться?

– Встретиться? Боюсь, что это… Э-э… Я не… Если хотите, я передам ему ваш заказ, когда он здесь появится. А вы просто…

– Нет, – сказала Марго и покрутила головой. – Вы меня не поняли. У меня к нему личное дело. Понимаете – личное. Мне непременно нужно встретиться с ним самим.

Очкастый озадаченно почесал пальцем переносицу. Потом поправил очки и спросил:

– А вы с ним виделись?

– С кем?

– С Го… С Георгием Палычем?

– Да.

– Почему же он не оставил вам свой адрес?

– Это длинная история, – сказала Марго. – Если говорить коротко: он не успел. То есть – не сообразил. Наша встреча была мимолетной. А потом он уехал.

– Уехал? Так вы что же, не из Питера?

– Нет, не из Питера. Я из Москвы. Из столицы нашей родины. Георгий Павлович ведь был недавно в Москве?

– Был. А как же. Я сам его встречал.

– Вот видите! Скажите-ка, а у него в руках был прямоугольный предмет, завернутый в оберточную бумагу?

– Э-э… – Очкастый вновь сдулся. Вошел в энергетический коллапс. Марго решила ему помочь.

– Игорь Иванович, – сказала она как можно приветливее, – если вам так необходимо выпить – выпейте. У меня сердце кровью обливается при взгляде на ваше несчастное лицо. Ради бога, не мучьте себя.

– Да я вообще-то… Я не… Спасибо, – облегченно выдохнул Игорь Иванович, покрываясь румянцем. Затем он достал откуда-то рюмку, взял бутылку, наполнил рюмку, залпом ее опорожнил, поставил бутылку на стол, рюмку запихал в ящик стола и посмотрел на Марго. Вид у него был смущенный, но заметно повеселевший.

– Ну? – спросила Марго. – Теперь мы можем поговорить?

– Да, да! Конечно! Спрашивайте! Извините, я не расслышал, как вас…

– Марго. Меня зовут Марго.

– Марго, – повторил Игорь Иванович и удовлетворенно кивнул. – Вы, кажется, о чем-то меня спрашивали?

– Так точно. Я спросила – когда Гоша… когда Георгий Павлович приехал из Москвы, у него в руках был большой прямоугольный предмет… – Марго начертила пальцем в воздухе большой прямоугольник, – …завернутый в оберточную бумагу?

– Э-э… Да. Кажется, был… Ну, конечно, был! А почему вы спрашиваете?

– Потому что этот предмет ему подарила я.

– Вот как?

– Да.

– Хм. – Очкастый задумался. – Что ж… Если так… Хорошо. – Он взял со стола одну из папок, раскрыл ее и взглянул на Марго. – Итак, я готов зафиксировать ваш заказ и передать его лично Георгию Палычу. Можете на меня положиться.

«О господи!» – чуть не взмолилась Марго. С мужчинами и так-то сложно разговаривать, а уж с пьяными – трудней вдвойне. Выпив хотя бы рюмку водки, мужчины стремительно тупеют. А после второй они только и могут, что таращиться на тебя бараньими глазами и улыбаться самой идиотской из всех улыбок, существующих в природе. В эти моменты с ними можно говорить только о футболе. У Марго не было никакого желания говорить с очкастым о футболе, поэтому она сказала… вернее, прокричала, словно перед ней сидел глухой старик:

– Скажите, я могу ему куда-нибудь позвонить? Я могу позвонить Георгию Павловичу?

Очкастый испуганно отшатнулся.

– Это вряд ли, – пролепетал он, продолжая испуганно на нее таращиться. – Он каждое лето уезжает за город. Телефона у него там нет. Не любит, когда его тревожат. Раз в неделю приезжает в город, заодно забегает и к нам.

– Ну, а доехать-то до него как-нибудь можно?

– Можно. Правда, это далеко. Но если вам так горит…

– Горит! Еще как горит! Пылает адским пламенем!

– Что ж, тогда… – Игорь Иванович наконец взял себя в руки. Он поправил не очень чистым пальцем очки, откашлялся в не очень чистый кулак и сказал: – Записывайте адрес.

– Диктуйте!

Он продиктовал, Марго записала.

– Знаете, как добираться? – спросил очкастый.

– Нет.

– Гм… Без плана вы заблудитесь. Но я вам все подробно нарисую. Значит, так… Сначала сядете на электричку…

И он принялся описывать дорогу, попутно рисуя на листке бумаги схему огрызком карандаша. Описание заняло у него минут пять.

– Как выйдете из лесочка – так сразу его домик и будет, – закончил Игорь Иванович.

– Большой?

– Кто?

– Домик.

– Ну, не то чтобы большой… Но мимо не пройдете. Он на отшибе живет, чтобы люди ему думать не мешали. И лучше всего приезжайте к нему с утра. Чем раньше – тем лучше. К вечеру он обычно совсем… совсем… – Игорь Иванович замялся, подыскивая подходящее слово.

– Усталый? – подсказала Марго.

– Да. Усталый. – Очкастый благодарно улыбнулся.

– Спасибо вам, – сказала Марго и спрятала листок со схемой в сумочку. – Скажите, а… – Тут уже Марго и сама немного стушевалась. – А как он выглядит?

– Гоша-то? – удивленно спросил очкастый. – То есть как это… Что-то я не понимаю… Вы что же, никогда с ним не виделись?

– Понимаете, – начала объяснять Марго, – там, где мы встретились, было очень темно. И к тому же – я была без очков.

– Вы и сейчас без очков, – заметил Игорь Иванович.

– Это верно, – кивнула Марго. – Но сейчас у меня в глазах контактные линзы. У Гоши светлые волосы, так?

– Так, – кивнул очкастый.

– А брови темные, да?

Игорь Иванович вновь кивнул:

– Да. Похожий портрет.

Марго облегченно вздохнула. «Мой! – подумала она. – Тот самый, которому я всучила картину. Ошибки быть не может».

Она еще раз поблагодарила Игоря Ивановича и покинула «Клуб изобретателей» в самом прекрасном расположении духа.

Филу Маргарита решила пока ничего не рассказывать. Зачем спешить?

Часом позже Фил сидел в номере Марго, вытянув ноги в кресле и с блаженной физиономией попивая вино.

– Я обзвонил все вузы, представители которых участвовали в выставке «Высшее образование России», – отчитывался он. – Нашел двух Георгиев, но одному из них двадцать один, и он лаборант, а другому – шестьдесят, и он заведующий кафедрой кибернетики. Был еще один Юрий, но у него фамилия Меликян, и он жгучий брюнет.

Фил перевел дух и спросил:

– Ну, а как дела у вас?