– Ты права, дорогая Каэ, – вздохнул дракон. – Но порой знание прибавляет лишних хлопот – и только. На тебя и так свалилось слишком много в последнее время: а всеведение и всемогущество – это не для такой детской, хрупкой души, как у Богини Истины. Впрочем, изволь, самые основные факты я тебе сообщу. Веретрагна и Вахаган, а затем и Тиермес с Траэтаоной умудрились – сознательно или совершенно случайно – отправиться на Джемар именно в тот момент, когда он существует одновременно в двух измерениях.

– Как это? – изумилась Каэ.

– Понятия не имею, – честно признался Аджахак. – С меня довольно и того, что я знаю, что раз в тысячу с лишним лет поверхность Джемара становится проницаемой. И оттуда можно попасть прямиком в другой мир. Это тоже Джемар, но совершенно особенный. И главное его отличие от всех прочих измерений заключается в том, что выбраться оттуда можно только тем же путем, каким и попал туда, и только в этот краткий промежуток времени. По сути, этот мир является огромным мешком, ловушкой, западней. И, отправившись туда, наши друзья рискуют сгинуть там, если опоздают и пропустят урочный час.

– Прекрасно, – помрачнела Каэ. – И сколько у нас времени?

– Не стану тебя пугать: время еще есть, да и твой толстяк старается как может. Одна беда – там, внутри, во втором Джемаре, он не властен. Так что все будет зависеть от тебя. Когда прибудем на место, я скажу, сколько часов у нас в запасе, – а большего, увы, никто для тебя сделать не сможет.

Каэ попыталась было протестовать, но затем согласилась с мудрым драконом – они еще не достигли цели и неизвестно, что поджидает их впереди. Не имело смысла тревожиться заранее и портить себе кровь мрачными предчувствиями.

Перелет через океан занял совсем немного времени – тут уж Барнаба постарался. С каждым разом у него выходило все лучше, он явно набил руку.

Аджахак стрелой летел через прозрачные, серые облака. Каэ поразилась тому, что они на ощупь напоминают влажную паутинку, что они существуют в действительности. Это было удивительное состояние – потрогать воздух рукой.

– Знаешь, – обратилась она к дракону, – кажется, я понимаю, что значит – быть богиней.

– Рад, если это так, – отвечал ящер. Наверное, он улыбался, если драконам вообще знакомо понятие улыбки.

Как бы ни был опасен Джемар, какие бы неожиданности ни ждали ее на этом диком и пустынном континенте, это еще не означало, что Интагейя Сангасойя собиралась тревожиться понапрасну. У нее было несколько часов, и она собиралась провести их в тишине и покое, пользуясь редкой нынче возможностью отдохнуть. Существо, назначившее ей свидание, не тревожило ее мысли, ибо она приучила себя не беспокоиться ни о чем преждевременно.

Мир осознал грядущую опасность, и теперь положение было не таким уж и безнадежным. И плевать, что думает по этому поводу загадочный судья – вершитель чужих судеб.

Каэ совсем расслабилась, легла плашмя на мощную шею, покрытую плотной чешуей, и даже задремала, когда ее настиг сигнал опасности.

– Беда, – сказал Аджахак.

Она вскинулась, мало что понимая. Какая беда может угрожать исполинскому чудовищу, способному расправиться и с богами, и с демонами, и с любыми тварями?

– Что случилось? – спросила она, надевая на полову шлем Ур-Шанаби. Такахай и Тайяскарон отчаянно пульсировали в ножнах за спиной, подтверждая слова дракона – беда, опасность, угроза.

– На нас кто-то нападает, – медленно ответил Аджахак. – Не знаю кто. Он еще далеко, этот враг.

– Только этого не хватало, – простонала Каэ.

Ей казалось, что союз с Аджахаком должен избавить ее от малой толики проблем, что хотя бы сам путь на Джемар будет спокойным. Но тот голос в подземелье не солгал: мир клонился к закату, и теперь проявления Зла могли настигнуть кого угодно, в любой момент и в любом виде.

Ей не оставалось ничего иного, кроме полного спокойствия и сосредоточенности.

Она не могла проиграть эту схватку.

Темное, вытянутое, словно бы рыбье тело метнулось впереди, наполовину скрытое облаками. Как сквозь прозрачную ткань, трудно было разглядеть подробности, однако размеры существа, летящего навстречу, заставляли призадуматься. Оно было не меньше Аджахака.

Тварь подала голос: нечто среднее между воем и рычанием – протяжный, тягучий, на грани слышимого звук, раздирающий барабанные перепонки и вгоняющий в ужас. Очевидно, что он воздействовал на живые существа не только эмоционально, но и физически.

Каэ почувствовала, как пот потек по ее лбу и ослабели руки. Не столько от страха, сколько от самого крика чудища. Перед глазами возникли плывущие зеленые пятна, и сфокусировать взгляд несколько секунд было практически невозможно. Не успела она немного прийти в себя, как в уши ударила новая звуковая волна – еще мощнее предыдущей. Вой ввинчивался в мозг, проникал внутрь черепа, и Каэтане казалось, что расплавленное олово вливают в рот и в уши. Голова пылала изнутри, глаза жгло невыносимо, а язык моментально стал сухим и шершавым, как терка.

– Кто это? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и спокойно.

– Тараска, – ответил дракон.

Он был явно расстроен этой встречей.

Каэ подумала, что это слово ей ни о чем не говорит, но расспрашивать Аджахака было неуместно – вот-вот должна была завязаться схватка. То, что тварь собирается нападать, не вызывало сомнений.

– Придется удирать, – бросил Аджахак коротко. – С тобой на спине я не могу драться: ты упадешь или тараска тебя сбросит. Это очень живучая тварь.

– Что в лоб, что по лбу.

Дракон взмахнул крыльями, набирая высоту. Видимо, намеревался выиграть в скорости и пролететь над таинственной тараской, но та разгадала маневр противника. Вытянулась всем телом и пошла наперерез ящеру, громко рыча.

Вскоре они так сблизились, что Каэ предоставился удобный случай разглядеть врага.

Если из огромного множества животных дракон был ближе всего к ящерицам и змеям, то тараска явно имела родичей среди хищных рыб. Голова ее напоминала голову акулы: тот же скошенный рот, усеянный бесчисленными рядами острых как бритва зубов; гребень, больше напоминающий плавник. Ушей у нее не было – маленькие отверстия, закрытые перепонками. Тараска была чрезвычайно длинной, и голова у нее сразу переходила в туловище, исключая наличие шеи.

С первого взгляда становилось ясно, что тараска – это машина для убийства и больше ни для чего не пригодна. Ее вытянутое тело было покрыто броней, а сплющенный в вертикальной плоскости хвост, усеянный поверху тройными колючками, напоминал крокодилий. Короткие когтистые лапы она поджала к брюху и быстро взмахивала чешуйчатыми крыльями, которые завершались подобием рук – четырьмя пальцами с кинжальными когтями.

Дракон был невероятно красив и могуч; тараска выглядела злобной и опасной.

Когда чудовище подлетело еще ближе, стало видно, что его удлиненная голова завершается подобием рога или бивня, витого, перекрученного неведомой силой и явно острого. Этим бивнем тараска метила прямо в брюхо парящего над ней Аджахака. От нетерпения она даже немного загребала лапами, будто помогала себе лететь.