– Следующей стала Беверли Кларк. Она с криком побежала, но поднялась в воздух и развалилась на части. И все ее куски образовали фрактал. Мы бежали через туман из ее крови, мы все обезумели. Внутри у меня все горело, и мозг, и глаза превратились в пламя, кожа полыхала. Такахаши завопил, а потом набросился на Патрисию Гонсалес и забил ее до смерти, разломал ее шлем и молотил ее, пока она задыхалась. А я больше не могла выдержать этот огонь. Мне хотелось умереть, что угодно, лишь бы прекратить эту боль. Я хотела войти в черный океан и утонуть, но Джаред, мой Джаред, тоже кричал и горел, и пытался меня убить.

– Он стал другим, – сказала я. – Это место свело его с ума, превратило в убийцу.

– Только Кобб и Мерсалт сохранили разум, – сказала Николь. – «Морские котики» нас спасли. Они сумели сохранить разум, потому что их тренировали. Кобб оттащил от меня Джареда. Как-то с ним справился. А Патрик поднял меня, и я услышала его голос словно сквозь слой воды, но поняла смысл слов: «Беги, беги». Мы бросили Такахаши, а Эскоу побежал в океан и там исчез. Флис был не в себе, но мы взяли его с собой, его нес Кобб. Тамику Айфил мы потеряли в базовом лагере, но остальные взлетели в спускаемом модуле. Мы стянули с себя скафандры, царапая кожу – наши тела горели. Мы пришвартовались к «Либре», и Ремарк отошла от этой планеты подальше. Мы слышали кристальный звон, а космос вокруг стал ломким, как лед, и сверкал, словно бриллиантовая пыль. Ремарк включила Б-Л-двигатель, прежде чем все пространство вокруг не успело заледенеть, и мы совершили переход, но эта штука последовала за нами.

– Какая штука?

– Белый свет. Он шел в отрицательной энергии выхлопного следа Б-Л-двигателя, эту отрицательную энергию астронавты называют линиями Казимира. Ремарк снова и снова совершала переход, но белый свет всегда был над нами, всегда нас окружал. И у нас кончались припасы…

– И вы полетели на Землю, – сказала я, сообразив, что Николь описывает рождение Рубежа.

– В далекое будущее. Мы полетели в далекое будущее, через тысячи лет, в надежде, что нам поможет цивилизация с превосходящими технологиями, но когда мы приземлились, то появился белый свет, став вторым солнцем. Мы видели уничтожение человечества. Видели, как люди бегут в море и тонут, а другие висят в воздухе. Мы видели людей, чьи рты наполнены серебром. Ремарк перемещалась в другое будущее, но белое солнце сияло на каждом небе, отравляло все его варианты.

Я представила огонь, пожирающий небеса бесконечных вариантов Земли. Представила сияющую, как глаз мертвеца, Белую дыру.

– Ремарк все поняла, – сказала Николь. – Она собрала экипаж в кают-компании, единственном месте, где могла поместиться вся команда. Она рассказывала о пространстве Эверетта, что когда мы путешествуем в будущее, называемое пространством Эверетта, то создаем его собственным присутствием, собственным опытом. Она сказала, что если мы покончим с собой, если мы себя убьем, то все, что мы видели и открыли, умрет вместе с нами. Мы можем переместиться в другое будущее и покончить с собой, и тогда все, что мы видели и испытали на борту «Либры», перестанет существовать. «Твердая земля» никогда не узнает об Эсперансе, планета останется ненайденной, потому что если нас не станет, то получится, что мы ее и не открывали. Мы спасем человечество. Она сказала, что запустила процедуру, создающую каскад отказов в Б-Л-двигателе, и его взрыв уничтожит нас и все, что мы обнаружили. Сказала, что это будет безболезненно.

– Но вы отказались.

– Хильдекрюгер не хотел умирать. У Ремарк были сторонники – Хлоэ Краус, отвечающая за вооружение, и другие. Но гораздо больше людей прислушалось к Хильдекрюгеру, и они присоединились к нему, когда Ремарк приказала нам покончить с собой. Он собрал их вокруг себя.

– Мятеж.

– Я невиновна. Невиновна во всем, во всем, что случилось и случится. Во время боя я спряталась в комнате жизнеобеспечения, а когда услышала, что он приближается, укрылась в карцере, там никто бы меня не нашел. Ты не помнишь? Много лет назад мы с тобой виделись.

– Что? – смутилась я. – Нет, это невозможно. Как я могу такое помнить?

– Нет времени на ложь, Кортни, – сказала она и глубоко затянулась сигаретой. – Нужно уходить отсюда. Забери свои вещи и…

– Расскажи, что случилось с Ремарк.

– Они убили всех, сохранивших верность Ремарк. Схватили ее. И перерезали ей горло на глазах у остальных, а те приветствовали ее смерть. Они ее убили. Ее убил Хильдекрюгер. Они обступили тело, и все участники мятежа забрали с нее все ценное. Меня пощадили, потому что я была женой Джареда. Всех остальных убили, но не меня. Я невиновна.

– Что произошло с кораблем? – спросила я. – Вы вернулись назад и привезли с собой Рубеж. Но что произошло с «Либрой»?

Глаза Николь увлажнились, мелькнули воспоминания, на мгновение исказив ее лицо. Она схватила меня за руку.

– Я знаю историю о призраках в лесу, которые предшествуют жизни, как будто душа рождается прежде тела. Эти души живут, как и тела, но тела всегда на два шага позади.

Вдалеке мелькнул фонарик, где-то у сада. Кто-то нас искал.

– Нужно уезжать, – сказала Николь. – Подожди здесь, я за тобой вернусь.

Она ушла в ночь, и белая одежда казалась пятном лунного света, пока ее не поглотила темнота.

– Подожди, Николь. Николь…

В воздухе еще висел дым от ее сигареты. Они убили Ремарк, так она сказала, и мое сердце заколотилось. Влажная тряпка, вода, похожая на бриллианты. Я поняла, что осталась одна. Сумерки сгущались, остался лишь свет в доме, не считая красной полоски на горизонте. Мисс Эшли что-то пекла, из дома плыли ароматы яблок и специй. Похолодало, а я не надела жакет. Я поежилась, подумав о похожих на дождь спорах, о вскрытых в воздухе телах. Я думала о «Либре». Мятеже…

Мерцание фонарика приблизилось и осветило лужайку, траву у амбара.

– Кто здесь? – спросила я.

– Тише, – раздался голос Шоны. Она погасила фонарик. – Стой.

– В чем дело? – спросила я, но она не ответила, пока не подошла совсем близко, чтобы понизить голос до шепота.

– Они собираются убить тебя ночью. Тебе нужно уходить.

– Кто? О чем ты вообще?

Но внутри у меня запульсировал адреналин, а зубы клацнули.

– Не возвращайся в дом. Беги вон туда, – сказала Шона, развернув меня к саду. Она на секунду включила фонарик и посветила вперед, на землю. – Иди прямо между рядами деревьев и выйдешь к дороге, мы ходили туда сегодня. Иди по дороге, подальше от дома.

– Объясни мне, что происходит.

– Шэннон Мосс, – сказала Шона. – СУ ВМФ.

Услышав собственное имя, я была ошарашена: меня раскрыли. Я припомнила лицо Шоны, ее темные глаза, но нет, я никогда ее прежде не видела. Откуда она узнала?

– Я не…

– Они тебя опознали. Сегодня днем, когда Кобб и Николь уезжали, они, видимо, встретились с Хильдекрюгером. У них есть имена агентов, которые занимались расследованием их дела в течение многих лет. Кобб проверил. Они нашли Кортни Джимм, но я знаю, кто ты на самом деле. Тебе нужно уходить. Как доберешься до дороги, я организую машину.