— Все понятно, — пришлось перевести его смущение на нормальный русский язык. — Должность красивая, зарплата маленькая, отвечаете за все.

— Откуда вы знаете? — Миша страдальчески изучал свой смазливую физиономию в зеркале. — Кажется, простуда выскочила…

— Миша, я пока что живу в России. Это на Западе любой директор — большая шишка с приличным годовым доходом, а у нас и дворника могут обозвать менеджером по уборке территорий, что уж говорить о директорах. Зайдите на любой сайт, связанный с поиском работы: директоров, как грибов после дождя. От мухоморов — до лисичек. Выбирай, не хочу. Так что ваш случай, скорее типичный, чем исключение из правил. Одного не пойму, зачем вам «Звездная Академия» понадобилась?

— Как зачем? — удивился он. — Я хотел узнать свое будущее! Может, у меня судьба великого полководца или финансового гения?!

Риторический вопрос повис в воздухе. Не знаю, как с полководцем, но на финансового гения мальчик точно не смахивал. Какой финансовый гений бросит на ветер несколько сотен евро без всякой надежды их вернуть?! М-да, о карме Рокфеллера или Билла Гейтса в данном случае говорить не приходится. Но какие амбиции! Я искоса взглянула на Михаила. Красивое лицо подернулось рябью печальных размышлений.

— Ну и как, узнали свое будущее?

В ответ последовал тяжелый вздох:

— Узнал, только ничего не понял. Они, как врачи, стремятся запутать. Я терпеть не могу ходить к доктору: напишет что-нибудь кривенькой лапкой, потом и не разберешь: то ли нужно в аптеку бежать, то ли о белых тапочках побеспокоиться. Так и тут: наговорили мудреных слов, а самого главного не сказали — надо мне собственное дело открывать или нет.

Покажите хоть одного Рокфеллера, который бы пошел к гадалке с этим же вопросом! Да его бы остальные миллионеры на смех подняли! Однако Мише явно было не до смеха: он опаздывал на совещание.

— Начальник убьет, — сообщил он с затаенной грустью. — Это в лучшем случае. В худшем — уволит. Я уже пятый раз за месяц опаздываю.

— Не поздновато ли у вас совещания начинаются? — я взглянула на часы. — Шестой час. Нормальные люди уже домой собираются.

— Так то нормальные люди в нормальных фирмах, — беззлобно отозвался собеседник. — А у нас все не так. Босс по своему складу — типичная сова, у него активность просыпается после обеда. А к семи часам вечера достигает своей активности. Поэтому рабочий день мы начинаем в девять, а в 18.00 у нас обязательное совещание. Иногда приходится ждать до 19.00, поскольку его величество пропадает в ресторане, вкушая диетическую пищу. Если удается покинуть офис в 20.00, то день оказался на редкость удачным. Бывали моменты, когда мы разъезжались глубоко за полночь.

— М-да, тут либо о собственном бизнесе задумаешься. Либо об убийстве, — пробурчала я и прикусила язык. В глазах Михаила мелькнул осознанный интерес к заявленной теме. — Зарплата хорошая?

— На хлеб с солью хватает, а вот на ботинки из крокодиловой кожи уже не наскребешь, — нехотя ответил он. — Обиднее всего, что мои одноклассники давно прилично зарабатывают. С одним недавно созванивались, и как бы невзначай он спрашивает: «Хоть штуку в месяц имеешь?» Я, скрипя зубы, вру: «Имею». Думал, похвалит. Мол, молодец Михась, так держать! Добро пожаловать в круг избранных. А он мне в ответ ехидненько: «Ты понимаешь, что нужно что-то менять?» Да где ж тут поменяешь! Будто работодатели ко мне в очередь выстраиваются! Пожалте к нам, Михаил Петрович! Ждем-с! Никто не ждет. А я ведь классный специалист. С одним единственным недостатком: пиарить себя не умею.

— Да бросьте, Миша, — я досадливо поморщилась. Еще один с кризисом среднего возраста на меня свалился. Мало мне что ли своего? — Молодой, красивый, умный. Уходите вы из этой фирмы как можно скорее. Уверяю вас, обязательно найдете лучший вариант. Знаете, как говорят на западе? Мы зарабатываем ровно столько, сколько стоим. Делайте правильные выводы. И не позволяйте вытирать об себя ноги. Пусть увольняет! А вы ему иск о нарушении трудового кодекса.

— Со стороны всегда все просто, — сказал Михаил после минутной паузы. — Еще проще в голливудских фильмах, где история о Золушке клонируется почище овечки Долли. Но у нас не Америка. У нас Россия. Здесь законы не работают, и никогда не будут работать. Все решают деньги и связи. Моя младшая сестра недавно писала домашнее сочинение на тему: «Образ маленького человека в литературе и жизни». По мотивам произведений Достоевского. Достоевского она не читала. Потому в качестве героя взяла меня. Так и выяснилось, что я маленький человек. У меня нет машины, квартиру я снимаю, хотя квартирой эту коробку и не назовешь, девушки у меня тоже нет… по причине отсутствия денег и свободного времени. Я — бесперспективный трудоголик. Уберите у меня работу, что тогда останется? Недавно попытался найти новую работу. Везде одно и то же. Люди с деньгами и связями берут человеческие винтики, запускают их в мясорубку, а потом выбрасывают за ненадобностью. Материала и так хватает. Вузы ежегодно штампуют маленьких, но очень амбициозных людей. Амбиции исчезают спустя три месяца. Им на смену приходят ощущение усталости и бессмысленности всего того, что ты делаешь. Знаете, как у Мопассана: жизнь прошла, и ничего не случилось.

— Сколько вам лет?

— Двадцать восемь. Вот здесь остановите. Спасибо, вы мне очень помогли, — и уже на улице он вдруг наклонился к окну и доверительно прошептал. — Знаете, а идея с убийством мне очень нравится. Хотя бы раз в жизни совершу настоящий мужской поступок.

В чем-то, конечно, он прав. Тема маленького человека во все времена имела особую значимость для Петербурга. Город, созданный вопреки, в отместку ломает судьбы и отравляет души. Причем делает это играючи. В Петербурге невозможно дышать: любое колебание погоды приводит к повышению давления, головной боли и сердцебиению. В Петербурге невозможно принимать решения: город не любит сильных, он предпочитает болезненные рефлексии и медленную деградацию. Тот, кто придумал выражение «Бандитский Петербург», был не прав. Питер — город-убийца. Инфернальный убийца. Он завидует Москве, где все проще, понятнее, богаче. Он люто ненавидит Европу и столь же яростно стремится на нее походить. Ни в одном другом российском городе нет такого количества маленьких людей, страдающих и пытающихся решить известную дилемму: «Тварь я дрожащая или право имею?».

Я нисколько не сомневаюсь, что Михаил давно уже ответил на этот вопрос. И во время совещания он будет думать не о радужных перспективах на будущий год, а о том, как убить надоевшего шефа и не быть при этом наказанным. Если преступление останется нераскрытым, он сам себя оправдает и возведет в ранг правого мученика, которого до последней грани довело роковое стечение обстоятельств. Превратности судьбы, если выбирать образное выражение.

Подъезжая к Финляндскому вокзалу, недалеко от которого жила Лариса Огудалова, я мечтала лишь об одном, чтобы она не была одержима жаждой мщения и не считала себя маленьким человеком. Одного на сегодня вполне достаточно.

Мечты неожиданно исполнились.

Дверь открыла стройная молодая женщина. Черные волосы скручены в небрежный узел. На лице — зеленая маска (потрясающий эффект через двадцать минут, сама знаю, пробовала). На Ларисе были черные брючки из телевизионного магазина, обещающие полную и безоговорочную победу над целлюлитом, а на груди приклеилась бабочка-массажер (тридцать долларов и подтянутая кожа).