В 1978 году внешней разведкой были получены документальные и иные ценные материалы о внешней и внутренней политике США и Китая, а также об их подрывной деятельности в отношении СССР и стран Варшавского блока. Также активно освещалась деятельность руководящих органов НАТО.

«Добыты разведывательные материалы об обстановке на Ближнем и Среднем Востоке, в том числе о развитии событий в Иране, Афганистане, на Африканском Роге[98]. Получена представляющая интерес информация о политике правительств Франции, ФРГ, Англии, Италии, Японии, Турции, Египта, Индии, Индонезии и ряда других государств. Систематически освещались проблемы экономического характера (нефтяная политика ОПЕК, экспорт зерновой продукции США, европейская валютная система и другие)…

Комитетом подготовлено более 11 000 информации, из них направлено: в ЦК КПСС и Совет Министров СССР — свыше 5500, отделы ЦК КПСС — около 3000, Министерство иностранных дел — более 750, Министерство обороны и ГРУ Генштаба — свыше 2000»[99].

Среди основных направлений деятельности внешней разведки в 1980 году авторы ежегодного «Отчета о работе Комитета госбезопасности» на первое место поставили:

«…разведывательное обеспечение встреч и переговоров товарища Л. И. Брежнева с лидерами Франции, ФРГ, Индии и других зарубежных стран».

На втором месте — успехи в сфере добычи:

«…ценной (в т. ч. и документальной) информации о планах и мероприятиях США, их союзников, Китая в политической, военной областях, взаимоотношениях между этими странами…».

На третьем месте — отслеживание ситуации в регионах, где складывалась кризисная обстановка и возникали очаги военных конфликтов (Ближний и Средний Восток, Юго-Восточная Азия и др.). Также повышенное внимание уделялось добыче планов активизировавшихся в конце семидесятых годов прошлого века различных террористических организаций.

Если брать количественные показатели, то было подготовлено свыше 8 тысяч материалов, в том числе 500 аналитических записок. Около 6 тысяч материалов направлено в ЦК КПСС и Совет Министров СССР. Остальные документы — в различные министерства и ведомства[100].

Несмотря на политические брожения в стране в середине восьмидесятых годов прошлого века, внешняя разведка продолжала активно работать. Так, в 1985 году разведкой в «инстанции, министерства и ведомства направлено свыше 8 тысяч информационных материалов, в том числе более 700 аналитических документов, из них 185 — особой важности»[101]. В частности, по линии НТР в 1985 году «реализовано более 40 тысяч информации и 12 тысяч типов образцов».

«С учетом главных задач и по заданиям Государственной комиссии Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам добыто свыше 15 тысяч материалов и более 6500 типов образцов. В Министерство обороны и Генеральный штаб направлено 1610 материалов и 309 типов образцов»[102].

Аналогичные по содержанию фразы можно прочитать и в более поздних отчетах.

По утверждению западных экспертов, ежегодно ПГУ КГБ предоставляло 25 000–40 000 «информационных отчетов» и 12–13 образцов зарубежной техники, большинство из которых было запрещено ввозить в соцстраны. В 1986 году стоимость этого оборудования оценивалась в 550 млн рублей, а в 1988–1989 годах этот показатель возрос до одного миллиарда. Также иностранные эксперты утверждают, что при создании 150 систем советского оружия незаконно использовались западные разработки.

Хотя сухие строчки официальных документов не могли отразить происходящих в центральном аппарате ПГУ КГБ процессов. Постепенно на смену руководителям-профессионалам, начинавшим свою карьеру с рядовых должностей, приходили бывшие комсомольские и партийные функционеры.

По утверждению одного из ветеранов внешней разведки:

«С приходом к руководству ПГУ Владимира Крючкова[103] вмешательство партийных органов в дела разведки усилилось. Это выражалось в том, что ряды профессионалов периодически „укреплялись» партийными кадрами. В результате ключевые посты в главке занимали бывшие комсомольские и партийные функционеры, а кадровые офицеры отодвигались на второй план. Разве не обидно было рядовому оперу, когда какой-нибудь комсомольский вожак в одночасье получал майорское звание и должность помощника начальника отдела, а ему самому удавалось добиться этого статуса только после 15–18 лет тяжелой службы? Всякого рода поблажками пользовались во внешней разведке и протеже партийных толкачей»[104].

К сожалению, среди них не было новых Павлов Фитиных (руководил внешней разведкой на протяжении всей Великой Отечественной войны, занял этот пост почти сразу же после прихода на Лубянку) и Юриев Андроповых. Большинство лишь исполняли указания вышестоящего начальства и пресекали всякую инициативу подчиненных.

В качестве примера можно вспомнить такой эпизод. В середине восьмидесятых годов прошлого века в конференц-зале на восемьсот мест штаб-квартиры советской внешней разведки прошла очередная партийная конференция. В президиуме сидели руководители разведки и курировавший ее представитель ЦК КПСС. Энергичный в «показухе», очередной начальник Управления «Т» (научно-техническая разведка), но не ее истинный руководитель, бодро докладывал о достижениях. Отчитываться было о чем. Но почему-то он особо выделил работу над спецзаданием ЦК партии по добыванию технологии производства высококачественного мороженого.

Подуставшие от пустых речей разведчики дремали или негромко обсуждали свои дела. После сообщения об успешном выполнении «спецзадания по мороженому» зал разразился неистовыми аплодисментами[105].

Несмотря на «застой» в центральном аппарате, органы добывания в последние годы существования Советского Союза продолжали активно действовать. Например, директор ЦРУ У. Уэбстер заявил в феврале 1990 года, что КГБ продолжает расширять свою разведывательную деятельность,