Через некоторое время самолет, на котором летел Рудольф, приземлился в лондонском аэропорту. Танцовщик имел визу простого туриста, которую получил в Копенгагене благодаря тому, что пообещал интервью в обмен за купленный для него билет до Лондона.

Вопреки ожиданиям Рудольфа его никто не встретил. Просидев в холле три часа, он позвонил Марго и сказал, что возьмет такси. Позднее Рудольф узнал, что прибыл на час раньше и шофер не сумел его найти. Кажется, заметил он, время всегда издевается над ним — оно идет то слишком быстро, то слишком медленно…

Нуреев был очень удивлен, когда увидел, что такси остановилось у посольства, небольшого здания с гербовым щитом над главным входом. Марго Фонтейн — ее превосходительство мадам де Ариас, жена панамского посла в Великобритании. Ее муж, Роберто Тито де Ариас, происходил из семейства видных панамских политиков. Но в ее доме не ощущалось холода, для Рудольфа он сразу же стал родным. Нет, его встретила не жена посла и даже не знаменитая балерина, а проООООООсто обаятельная женщина, смутившая гостя простотой и теплотой обращения.

Весьма привлекательная внешне, балерина никогда не проигрывала в кругу самых знаменитых красавиц светского общества — например, таких, как Жаклин, супруга американского президента Джона Кеннеди. Ее товарищи по сцене не без восторга упоминали об огромных глазах Марго, лучезарной улыбке, шее богини и изяществе королевы, подчеркивали ее совершенную элегантность. И при всем этом, говорили они, — железная воля, необходимая для совершения всех тех подвигов, которые удавались ей как на сцене, так и в жизни.

Незаконнорожденная девочка Пегги (Маргарет) Хукем, как на самом деле звали Марго, выросла в Шанхае и в детстве немного походила на китаянку. Ее отец был инженером из Англии, мать имела ирландские и бразильские корни.

Еще будучи маленькой, Пегги говорила маме, что станет великой балериной, и вполне убедила ее в этом. Девочку с четырех лет учили танцу, педагоги сменяли один другого, и почти все они были из России. Чтобы воплотить в жизнь мечты дочери и, надо полагать, свои собственные амбиции, мать привезла ее в Англию, когда будущей звезде было четырнадцать. Пегги исполнилось пятнадцать, когда она дебютировала на сцене «Вик Уэллс Балле» (будущем Королевском балете) в роли снежинки в «Щелкунчике». Еще через год ее сценический псевдоним был выбран обеими, мамой и дочерью, по… телефонной книге. В семнадцать юная Марго Фонтейн заменила прима-балерину Алисию Маркову и впервые станцевала свою Жизель.

Ее личная жизнь, по рассказам, не была столь успешной, как сценическая карьера. Находиться рядом с очаровательной танцовщицей желали многие мужчины, но почти всегда ее выбор приносил ей разочарование, а не любовь навеки. «Она очень плохо разбиралась в людях», — скажет спустя годы Колетт Кларк о своей подруге Марго.

Она решилась на замужество в тридцать шесть лет, и ее выбор удивил многих. Роберто Тито де Ариас, знакомый ей с юности, видавший виды ловелас с богатым прошлым, к тому же обремененный женой и тремя детьми… Но когда друзья спрашивали Марго о причинах странного, с их точки зрения, решения, она только пожимала плечами и улыбалась.

— С ним мне никогда не будет скучно, — отвечала она.

И оказалась права: скучно действительно не было!

По мнению друзей, Фонтейн иногда занималась вещами, весьма далекими от мира балета. Упоминали даже о ее участии в контрабанде оружием. В 1958-м ее муж, авантюрист по натуре, с легкостью вовлек Марго в попытку контрреволюционного путча в Панаме. В итоге мадам Ариас, она же знаменитая балерина Марго Фонтейн, называемая ярчайшей драгоценностью в короне Королевского балета Великобритании, вполне на законном основании была обвинена в заговоре против безопасности государства и оказалась в заключении.

Между тем рассказы друзей Марго нуждаются в пояснении. Балерина приехала к своему мужу Тито в Центральную Америку во время отпуска, чтобы посвятить несколько дней отдыху на море. Случилось так, что эта поездка совпала по времени с заговором, который организовали Ариас и его политические сторонники с целью свергнуть существующее правительство Панамы. Яхты, принадлежащие балерине, действительно использовались в то время для контрабандных перевозок оружия, и она знала об этом. Когда операция провалилась, правительственные войска окружили заговорщиков. Марго и Тито под прицелом самолетов направились каждый на своей яхте в противоположные стороны. Самоотверженная женщина отвлекла на себя внимание полиции и дала мужу возможность скрыться. Арестовав балерину, власти Панамы продержали ее в тюрьме одну ночь, а затем выслали в Майами.

Лишь благодаря счастливому повороту событий эта история закончилась для Марго вполне благополучно: Роберто Ариаса назначили Чрезвычайным и Полномочным послом Панамы в Лондоне. Мятежные супруги были отправлены в Англию — очевидно, затем, чтобы не мутили воду в Панаме…

Поначалу беседа будущих партнеров текла спокойно и даже вяло. Но до тех самых пор, пока Марго не произнесла какую-то остроту. Рудольф рассмеялся, и лицо его сразу изменилось, утратив настороженность и напряженность, и осветилось притягательной улыбкой. Фонтейн радостно воскликнула:

— Ну слава богу! Я и не знала, что русские умеют смеяться!

«С первой секунды я понял, что встретил друга, — признавался Рудольф позднее. — Это был самый светлый момент в моей жизни с того дня, как я оказался на Западе».

Впоследствии балерина не раз повторяла, как только речь заходила о скверном характере Нуреева:

— Я знаю секрет, как совладать с ним, если он станет ворчать. Нужно заставить его смеяться. Благодарение Богу, что его могут рассмешить самые бесхитростные вещи.

Марго Фонтейн (1919–1991) — артистка балета, прима-балерина лондонского Королевского балета, постоянная партнерша Рудольфа Нуреева после его «бегства» из СССР, супруга панамского юриста и дипломата Тито де Ариаса

На следующий день, пока Марго была занята, молодой танцовщик изучал Лондон. Он отправился на автобусе в Тауэр, походил по Гайд-парку, посетил Национальную галерею. После романов Диккенса Рудольф ожидал увидеть Лондон таким, каким он описан у английского классика: весь в старых, узких, живописных кривых улочках. Ничего похожего! Впоследствии, когда он узнал Лондон немного лучше, то подумал: в конечном счете, в нем есть что-то от Диккенса, но…

По счастливой случайности в тот же вечер Марго танцевала «Жизель» в «Ковент-Гарден» и пригласила Рудольфа побывать в театре в качестве зрителя.

Нуреев был очень смущен спектаклем и отнесся к нему несколько критически. Он так отличался от того, к чему он привык! В постановке Кировского театра почти все содержание балета передавалось языком танца. А здесь, как ему показалось в тот вечер, действие было отделено от танца. А ведь даже длинная сцена сумасшествия — своего рода вариация. Но одновременно Рудольфа тронула Марго, ее исполнение главной партии. Да и уровень всей труппы тоже производил неплохое впечатление. «Мне бы хотелось танцевать здесь», — подумал он.