Хотя ныне главным героем глэм-рока считается Дэвид Боуи, первой бесспорной звездой этого стиля был Марк Болан, лидер группы T. Rex[387]. В период расцвета славы коллектива (1972–1973 годы) количество его поклонников было столь велико и они были столь энергичны, что «тирэкстази» (T. Rextasy) в Британии называли «новой битломанией»[388]. Болан, как и Боуи, в 60-е годы был модом, притом, в отличие от Боуи, который к этой субкультуре относился во многом критически, модом чрезвычайно увлеченным (см. стр. 76). Со временем он перенял эстетику и мировоззрение хиппи и увлекся Толкином настолько, что, согласно ряду свидетельств, заставил второго участника своего нового коллектива, Tyrannosaurus Rex, перкуссиониста Стивена Портера, взять фамилию Перегрин Тук[389]; первая пластинка дуэта называлась My People Were Fair and Had Sky in Their Hair… But Now They’re Content to Wear Stars on Their Brows («Мой народ был прекрасен и носил небо в волосах… но теперь ему достаточно звезд на челе»); любовь к книгам Толкина была характерной чертой культуры хиппи. Музыка группы в то время определялась как фолк или даже психоделический фолк. Тут надо отметить, что и его товарищ, и в будущем творческий соперник, Боуи, в конце 60-х воспринимался как хиппи – вот как описывает его появление на сцене в 1969 году музыкант-транссексуал Уэйн Каунти (впоследствии Джейн Каунти):

Таким образом, глэм возник именно как антитетическое переосмысление проекта хиппи, обусловленное предыдущим опытом его первых звезд.

В 1970 году Болан сократил название группы до T. Rex, набрал музыкантов и от лирических фолк-песен перешел к исполнению того, что иногда называют буги или даже «электрическим буги» – от настоящего буги в этой музыке мало что есть, но звучит красиво. Первый сингл T. Rex, Ride a White Swan, вышедший в 1970 году, стал хитом, и это событие маркировало начало эры глэма. В течение трех с половиной лет группа записала четыре чрезвычайно успешных альбома; затем слава ее начала увядать, хотя они еще оставались весьма популярны. В 1977 году Болан погиб в автокатастрофе.

Еще во время промо-туров и съемок в поддержку своего первого альбома в составе T. Rex он начал носить золотые и серебряные костюмы, макияж с блестками и наклеенные на щеках звезды. Именно этот «блестящий» его сценический облик способствовал появлению термина «глиттер-рок» (glitter – «блестящий»), который ныне считается синонимом понятия «глэм» [391]. Сам Болан утверждал, что приметил макияж на столике своей жены и использовал его просто ради развлечения; согласно другой версии, его накрасила сама жена, Джун; согласно третьей, это сделала его ассистентка, которая затем водила его в магазинах по женским отделам одежды. Сходным образом сценический облик Боуи во многом возник под влиянием его жены Анжелы, а костюмы Брайана Ино придумывала его подруга Кэрол Макникол[392]. То, что за эволюцией глэм-рока во многом стоят женщины, не случайно: в истории рок-музыки это был первый музыкальный стиль, в рамках которого исполнители рутинно и преднамеренно работали с гендерной амбивалентностью при создании своих сценических персонажей – тут можно вспомнить и того же Брайана Ино, который в составе Roxy Music выступал в перьях и макияже, и гитариста группы Slade Дэйва Хилла, наряжавшегося в платья и женские сапоги на платформе. Визуальная составляющая выступлений самим Боланом рефлексировалась как наиболее важная. «Девяносто процентов моего успеха, – говорил он, – обеспечивает то, как я выгляжу. Вам придется с этим смириться… The Beatles были стриженными в горшок волосатыми, The Rolling Stones грязными, вечно неумытыми плохими парнями. Вот на что клюют люди. Музыка вторична…»[393] Таким образом, одна из главных звезд глэм-рока прямо признавала, что стиль этот в первую очередь определяется не музыкальными особенностями, а театральной саморепрезентацией исполнителя: то есть, по сути, музыкант на сцене в этом контексте характеризовался не своей аутентичностью, не подлинностью отображения своей повседневной личности и своего мировоззрения, но ролью, которую он исполняет.

Слова «роли» и «андрогинность», впрочем, чаще всего звучат в адрес Боуи, одно время о нем невозможно было найти текст, в котором не упоминалось бы, что он «хамелеон». Боуи и Болан были ровесниками и старыми друзьями, оба некоторое время были участниками субкультуры модов, оба в конце 60-х увлеклись эстетикой фолк-рока; Боуи разыгрывал пантомимы на выступлениях T. Rex, заметно завидуя, по ряду свидетельств, свалившейся на Болана славе[394]. (Обоих, и Боуи, и в первую очередь Болана, как отмечали многие наблюдатели, вообще отличала жажда славы, ради достижения которой они готовы были, с одной стороны, эпатировать публику, с другой же – идти на уступки разнообразным коммерческим требованиям[395]; и то, и другое было бы неприемлемо в среде хиппи.) В 1967 году Боуи обучался в лондонском Танцевальном центре пантомиме у знаменитого танцора и хореографа Линдси Кэмпа; уже имея к тому времени музыкальные амбиции, он, тем не менее, подчеркивал в интервью, что он в первую очередь театральный артист и только затем музыкант. В том же году он записал свою первую пластинку, David Bowie, – набор весьма странных, местами инфантильных музыкальных номеров, имеющих мало отношения к текущим рок-трендам и скорее ссылающихся на приемы кабаре и мюзик-холла. Немногочисленные отзывы на альбом были положительными, однако коммерческого успеха он не имел, что Боуи крайне разочаровало[396]. Тем не менее альбом этот примечателен тем, что, будучи выдержанным в традициях британской поп-музыки, содержит большое число «характерных» песен, то есть песен, которые, как пишет Саймон Фрит, используются «для изображения персонажа, одновременно привлекая внимание к искусству его изображения»[397]; к этой двухуровневой модели Боуи будет прибегать и далее. Начиная с 1969 года он выпустил три стилистически разнородные пластинки – полуакустический, заимствующий многое из фолк-рока Space Oddity (1969)[398], тяжелый, депрессивный The Man Who Sold the World, который иногда называют одним из ранних образцов хеви-метала[399], и чрезвычайно эклектичный Hunky Dory (1971), материал которого по большей части был выстроен вокруг фортепианных партий Рика Уэйкмана[400], с «феминизированным» портретом Боуи, изображающего кинодиву, на обложке. Синтезом всей этой стилистической и идеологической пестроты в итоге стала пластинка The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars (1972), которая считается одной из вершин глэм-рока, а также лучшей работой Боуи, обусловившей в Британии его культ и наконец-то принесшей ему долгожданную славу.