Плечи Ранда задрожали, и, чтобы удержаться от радостного смеха, он закусил губу. В то же время ему пришлось провести рукой по глазам, чтобы вытереть слезы.

— Спасибо вам!

— В Эпоху Легенд, — продолжала Морейн, — некоторые Айз Седай могли раздуть самую малую искру жизни и здоровья, оставшуюся в человеке. Те дни прошли, и возможно, навсегда. Столь многое было потеряно — не только секрет изготовления ангриалов. Если бы помнили, то сколь многое можно было сделать, о чем мы и мечтать не смеем. Очень, очень мало нас теперь. Почти все таланты исчезли, а большинство из оставшихся стали, судя по всему, слабее. В больном должны оставаться воля и силы, чтобы даже сильнейшие из нас могли преуспеть на пути Исцеления. Большая удача, что твой отец сильный человек — и душой, и телом. Как бы то ни было, он много труда потратил на борьбу за жизнь, но все силы, что остались, теперь нужны ему для выздоровления. Оно потребует времени, но порчи больше нет.

— Я ваш вечный должник, — сказал юноша Морейн, не поднимая взгляда от Тэма, — и сделаю для вас все, что могу. Все! — Он припомнил разговор о цене, а потом и свое обещание. Стоя на коленях подле Тэма, Ранд был готов ко всему, даже больше, чем раньше, но до сих пор не решался взглянуть на нее. — Все. Если только это не причинит вреда, деревне или моим друзьям.

Морейн подняла руку в отстраняющем жесте:

— Только если ты считаешь это необходимым. Но мне все равно хотелось бы поговорить с тобой. Нет никаких сомнений, что ты уедешь одновременно с нами, и потом мы с тобой сможем побеседовать подробно.

— Уехать! — воскликнул Ранд, с трудом поднявшись на ноги. — Неужели на самом деле так плохо? По-моему, у всех на уме одно: начать отстраивать все заново. Мы, люди Двуречья, народ оседлый. Никто никогда не уезжал.

— Ранд...

— Да и куда нам идти? Падан Фейн говорит, погода везде такая же плохая. Он... он... торговец. Троллоки... — У Ранда сжало горло, и ему очень захотелось, чтобы Том Меррилин не рассказывал ему, что едят троллоки. — По-моему, лучшее, что нужно сделать, — это остаться здесь, откуда мы родом, в Двуречье, а потом все уляжется. У, нас зерно посеяно, и для стрижки скоро будет уже тепло. Не знаю, кто завел этот разговор о том, чтобы уехать, — кто-то из Коплинов, готов поспорить, — но кто бы это ни был...

— Овечий пастух, — вмешался Лан, — ты бы слушал, вместо того чтобы болтать.

Ранд уставился на них обоих. До него дошло, что он бессвязно лепетал, перескакивая с одного на другое, а она в это время пыталась ему что-то втолковать. С ним пыталась говорить Айз Седай! Юноша лихорадочно стал искать слова для извинений, но Морейн улыбнулась ему.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, Ранд, — сказала она, и ему стало неловко оттого, что она действительно понимает. — Не думай больше об этом. — Ее губы сжались, и она покачала головой. — С этим, по-моему, я справилась неважно. Наверное, мне сначала надо было отдохнуть. Уехать нужно будет именно тебе, Ранд. Уехать отсюда должен ты, ради блага своей деревни.

— Я? — Голос сорвался, и он выдавил снова: — Я? — На этот раз получилось чуть лучше. — Почему это мне надо уезжать? Я ничего не понимаю. Не хочу я никуда уезжать!

Морейн посмотрела на Лана, и тот расцепил сложенные на груди руки. Он взглянул на Ранда из-под кожаной головной повязки, и у юноши вновь появилось такое чувство, будто его взвешивают на невидимых весах.

— Знаешь ли ты, — неожиданно сказал Лан, — что на некоторые дома в деревне не напали?

— Да ведь полдеревни — пепелище, — возразил Ранд, но Страж отмахнулся от этих слов.

— Некоторые из домов подожгли лишь для пущей сумятицы. А после троллоки не обращали на них никакого внимания, как и на людей, что из них выбегали, если те не оказывались ненароком на острие истинной атаки. Большинство из тех, кто прибыл сюда из окрестных ферм, и шерстинки от троллока не видели, даже издали. Они и не догадывались, что здесь какие-то беды, пока не увидели деревню.

— Я слышал о Дарле Коплине, — медленно произнес Ранд. — Полагаю, что это до него не дошло.

— Атакованы были две фермы, — продолжал Лан. — Ваша и еще одна. Из-за Бэл Тайна все, кто жил на второй ферме, уже были в деревне. Не одна жизнь оказалась спасена из-за того, что Мурддраал не знаком с обычаями Двуречья. Праздник и Ночь Зимы сделали его задачу почти невыполнимой, но он этого не знал.

Ранд посмотрел на Морейн, откинувшуюся на спинку стула, но она молчала, приложив палец к губам.

— Наша ферма и чья еще? — наконец спросил он.

— Ферма Айбара, — отозвался Лан. — Здесь же, в Эмондовом Лугу, они ударили сперва по кузнице, затем напали на дом кузнеца и на дом мастера Коутона.

Во рту у Ранда вмиг пересохло.

— Это безумие! — Он старался подобрать слова для ответа и вздрогнул, когда Морейн выпрямилась.

— Не безумие, Ранд, — сказала она. — Обдуманный план. Троллоки заявились в Эмондов Луг не наудачу, и они поступали не так, как обычно, — из удовольствия убивать и поджигать, хотя и то и другое очень им по нраву. Они знали, за чем или, вернее, за кем пришли. Троллоки явились сюда, чтобы убить или захватить юношей определенного возраста, которые живут рядом с Эмондовым Лугом.

— Моего возраста? — Голос Ранда дрогнул, но ему было все равно. — Свет! Мэт. Что с Перрином?

— Живы и здоровы, — успокоила его Морейн, — ну, немного в саже.

— Бан Кро и Лем Тэйн?

— Были вне опасности, — сказал Лан. — По крайней мере, испугались не больше, чем прочие.

— Но они тоже видели всадника, Исчезающего, и лет им столько, сколько мне.

— С дома мастера Кро и соломинки не упало, — сказала Морейн, — а мельник со своим семейством благополучно проспал бы набег на деревню, не разбуди его шум. Бан на десять месяцев тебя старше, а Лем на восемь месяцев младше. — Она сухо улыбнулась удивленному Ранду. — Я говорила тебе, что задавала вопросы. И я еще сказала: юноши определенного возраста. Между тобой и твоими друзьями разница — всего лишь недели. Именно вас троих и искал Мурддраал, вас и больше никого.

Ранд беспокойно заерзал, почувствовав, что не хочет, чтобы она смотрела на него такими глазами: ее взгляд словно проникал в душу и читал самые потаенные его мысли, в самых дальних уголках.

— Чего им от нас надо? Ведь мы простые фермеры, пастухи!

— Это вопрос, на который в Двуречье ответа не найти, — тихо сказала Морейн, — но ответ важен. Троллоки, появившиеся там, где их не видели почти две тысячи лет, — это говорит о многом.

— Во многих сказаниях речь идет о набегах троллоков, — упрямо сказал Ранд. — Раньше их просто у нас не было. С троллоками постоянно сражаются Стражи.

Лан фыркнул:

— Мальчик, я готов был сражаться с троллоками в Великом Запустении, но не здесь, за шесть сотен лиг к югу от него. Набег такой яростный, как минувшей ночью, я мог ожидать в Шайнаре или в любой из Пограничных Земель.