Захоронения несожженных умерших в грунтовых ямах начинают совершать в этой части страны с XI в. и на могильниках с трупосожжениями на каменной вымостке. Это либо впускные захоронения, либо могилы на периферии могильника. Наиболее ранние захоронения по новому обряду были совершены в приходах Каарина, Маариа, Лието, Ноусиайнен, Мюнямяки — все на ограниченной территории в районе современного г. Турку в юго-западной оконечности страны. Датируются они XI в. В том же столетии возникают могильники с захоронениями исключительно по обряду погребения в грунтовых ямах: Халикко-Рикала[276] (XI–XII вв.), Каарина-Кирккомяки (XI в.), Лието-Ристинпелто (XI–XII вв.), Маску-Хумиккала (XI–XII вв), Райсио-Ихала (XI–XII вв.)[277] (картосхема 2). В южной части провинции Сатакунта, как выше уже отмечалось, погребения по обряду трупоположения в грунтовых ямах были распространены с конца VI–VII в. Эта традиция, происхождение которой достоверно не выяснено, просуществовала на этой небольшой, ограниченной практически двумя приходами — Эура и Кейлие — территории вплоть до IX–XI вв.[278]

2. Археологические памятники Финляндии и Карелии, относящиеся к эпохе викингов (ок. 800–1050 гг.). (По М. Хуурре, 1979). 1 — могильники с захоронениями по обряду трупосожжения; 2 — могильники с захоронениями в грунтовых могилах

В Хяме, земле еми русских летописей, происходили аналогичные процессы. Там также в эпоху викингов распространяется обряд трупосожжения на древней дневной поверхности. Но он не получил такого развития, как в более западных областях Финляндии. В этой центральной области страны на многих могильниках отсутствуют каменные вымостки, характерные для Юго-Западной Финляндии. К наиболее ранним относятся могильники Нокиа-Маттила, Весилахти-Кирмукарму, Лемпяала-Вайхмала, Сяксмяки-Киилия, Пялкяне-Вяриля, Ваная-Конкипелто. Многие из них существуют до конца языческого времени (XII в.). На части из этих могильников встречены захоронения по обряду трупоположения в грунтовых ямах. Эти первые грунтовые могилы появляются в XI в. Погребения в них сопровождаются погребальным инвентарем, и сами могилы находятся на могильниках, где основная масса захоронений совершена по обряду трупосожжения. Такие случаи известны на могильниках Калвола-Ниеми, Лампи-Хонкалинна, Хаухо-Алветтула, Сяксмяки-Киилия. В ряде случаев, как в Киилия, грунтовые могилы располагаются по периметру могильника с сожжениями. На могильниках с сожжениями выявлены и безынвентарные грунтовые могилы, что указывает на использование языческих кладбищ в эпоху христианизации[279].

Инвентарь могильников в Хяме принципиально не отличается от западнофинского. В употреблении были одни и те же разновидности фибул и других украшений, составлявших убор, имевший лишь незначительные региональные различия. Еще более универсален был набор предметов вооружения, состоявший, как правило, из меча, топора, одного или нескольких наконечников копий, зачастую иноземного производства.

3. Исторические провинции Финляндии. (По У. Сало, 1979). 1 — Ахвенанмаа (Аландские острова); 2 — Варсинайс-Суоми (Собственно Финляндия); 3 — Уусимаа (Нюланд); 4 — Сатакунта; 5 — Хяме (Тавастланд); 6 — Саво; 7 — Карьяла (Карелия); 8 — Похьянмаа (Восточная Ботния); 9 — Лянсипохья (Западная Ботния); 10 — Лаппи (Лапландия)

Переход от трупосожжения к трупоположению, как видно из приведенных выше данных, произошел в Финляндии в XI в., и в этом же столетии обряд погребения в грунтовой яме некремированных умерших стал преобладающим. Переход от языческого обряда к захоронениям без сопровождающих вещей, что принято связывать с христианизацией, произошел в середине XII в. В ряде районов Западной Финляндии эта перемена в обряде произошла еще раньше, в середине — второй половине XI в.[280] В то же время в Восточной Финляндии, а также в Карелии язычество в погребальном обряде сохранялось вплоть до XIV в., а по другим источникам, языческие верования и представления были в Карелии сильны и в значительно более позднее время[281].

По-видимому, христианизация суми и еми не была результатом каких-либо миссионерских значительных акций, каковыми являлись так называемые крестовые походы шведов в Финляндию, первый из которых был совершен в 1150-е годы. О более раннем проникновении христианства в Финляндию говорят не только материалы археологии, но и русские слова-заимствования, обозначающие в финском языке многие церковные понятия и названия. Ко времени шведского завоевания, проведенного в несколько этапов (1-й, 2-й и 3-й крестовые походы), население концентрировалось на хорошо освоенной, но незначительной части современной Финляндии, ограниченной провинциями Варсинайс-Суоми (Собственно Финляндия), Сатакунта и Хяме (картосхема 3). К этому времени сложились развитые племенные институты, регулирующие различные стороны жизни как в рамках отдельных сел, так и в масштабах «земли». Поскольку основную массу населения составляли свободные крестьяне, значительную роль в общественной жизни играло народное собрание. Археологически это отразилось в находках так называемых мест собраний — каменных кругов на возвышенностях, связываемых в устной традиции с древними собраниями. На это же указывает распространение глагола pitää — «держать»: pitää neuvoa — «держать совет», pitää käräjät — «держать народное собрание», pitää pidot — «держать пир» и т. д., наконец, pitäjä — «волость», «сельский приход». Важными функциями территориальной организации были постройка и содержание городищ, организация военных походов, отражения набегов неприятеля. По всей видимости, по мере развития внутренней торговли на Балтике в XI в. все более значительную роль в экономике финнов играет внешняя торговля, выводя финское общество за рамки внутреннего развития. Потребности торговли вынуждали создавать новые структуры, не подчиненные традиционным внутриобщинным связям. О включении Финляндии в балтийскую торговлю говорят многочисленные клады серебра, как монетные, так и вещевые, монетно-вещевые. Все они попадают в сравнительно короткий отрезок времени, не выходящий за пределы XI в.[282] Торговля не могла не влиять и на связи между различными поселенческими центрами Финляндии, между прибрежной зоной и внутренними районами. Другой стороной развития ситуации в регионе было усиление военной экспансии. Если в эпоху викингов происходили эпизодические набеги скандинавов на финское побережье, о чем сохранились свидетельства письменных источников и рунических камней,[283] то в последующую эпоху военные походы совершались по другим, более глубоким причинам. Характер внешней деятельности прибрежных балтийских стран с XI в. определялся теми глубокими изменениями, которые произошли в регионе, прежде всего становлением раннесредневековых государств в Северной и Восточной Европе и связанным с этим переносом центра тяжести их внешнеполитической и торговой деятельности на область Балтийского моря. Создается новая система экономических и политических связей Балтийского региона, характеризующаяся устойчивыми торговыми отношениями Древнерусского государства, и прежде всего Новгорода, со скандинавскими, а позднее (с XII в.) и северогерманскими торговыми центрами (Готланд, Сигтуна, Любек и др.). В то же время такие известные в эпоху викингов балтийские центры, как Бирка и Хедебю, приходят в упадок[284]. В этих условиях возрастает роль прибрежных областей, находящихся за пределами границ раннефеодальных государств, но занимающих стратегическое положение в регионе, — таких как Прибалтика и Финляндия. Борьба за влияние в этих