— Хочу, — выпалил я. Шапкозакидательство Унга с первого раза произвело на меня сильное впечатление.

Минут десять савор объяснял все тонкости запуска летающей тарелки, а потом оставил меня одного:

— Ты пока потренируйся, а я пойду бойцов поднимать.

Надо же, никогда не думал, что смогу так быстро освоить новое оружие. Третий и четвертый броски заставили шляпу воткнутся в то дерево, в которое она была нацелена, а с восьмого броска оружие поражало любую мишень с завидным постоянством.

Перед отправлением я заставил всех выпить настойку, приготовленную по рецепту Кузьмича. Двуногие члены экспедиции хоть и кривились, но стойко перенесли неприятную процедуру. Хуже обстояло дело с рядовым Баки. Когда Дербс узнал о целебных свойствах снадобья, он во что бы то ни стало решил оздоровить своего питомца, который по недомыслию отказывался пить эту гадость. Кончилось тем, что лерх слегка прижал шушера коленкой к земле и попытался руками раздвинул пасть бедного животного. Казалось, Дербс скорее выпрямит изогнутую челюсть шушера, чем заставит его открыть рот, но настойчивость очкарика все-таки привела к желаемому результату. Он влил пару глотков из фляжки и только после этого отпустил животное на волю.

Похоже, на Баки лекарство подействовало мгновенно, поскольку он стал вытворять такое, что мы стояли, разинув рты. А посмотреть было на что: прыжки с поворотами вокруг оси чередовались с сальто и кувырками. Шушер перепрыгнул самого Дербса, попробовал залезть на дерево, прошелся на задних лапах и даже попытался встать на передние. В финале прозвучал протяжный сигнал, похожий сразу и на вой, и на рев, после чего Баки вспрыгнул на плечо лерха и только там затих.

— Вот видишь, малыш, какое полезное лекарство, а ты не хотел пить, — поглаживая своего любимца, проговорил рыжий гигант.

Как ни странно, но после такого шоу морда шушера выглядела довольной. До чего же интересная зверюшка: пьет горькую, приходит в неописуемый восторг от противного лекарства. А как выразительно смотрит на мое горло! Я даже на расстоянии ощущаю его зубы на своей глотке. Но самое удивительное — насколько животное привязалось к Дербсу. Любовь и ласки рыжего гиганта были на грани болевых возможностей Баки, однако шушер ни разу не огрызнулся на своего хозяина. Ни в трезвом, ни в пьяном виде.

По ходу движения четвероногий снова принялся носиться взад-вперед. Энергия, полученная от лекарства, била в нем ключом и, похоже, существенно прибавила Баки смелости. Теперь он не огибал мою персону стороной, а пробегал вприпрыжку возле моих ног, как бы нарываясь на неприятности. Допинг — штука серьезная, особенно для небольшой собаки.

Внезапно Баки остановился возле меня как вкопанный, и мы впервые услышали грозное рычание в его исполнении. Из зарослей, так не понравившихся шушеру, вышел здоровяк, в росте всего на голову уступающий нашему Дербсу. Меч тут же оказался в моих руках, и вовремя: за крупным парнем вышли еще пятеро поменьше, один из которых — самый маленький и худой — решил опробовать собственную меткость на огрызнувшемся животном. Его пика была отброшена моим оружием в сторону, и я, прикрыв Баки, крикнул:

— Дербс, стоять! Возьми свою собачку — и ни с места!

Команда прозвучала вовремя, поскольку в следующую секунду мы оказались в плотном кольце полуголых безволосых существ, вооруженных пиками. Их главный ткнул пальцем в мою сторону и зарычал в три раза громче нашего шушера.

— Серж, он выбрал тебя для поединка. Выиграешь — нас отпустят, проиграешь — съедят, — прокомментировал савор сольное выступление здоровяка. — Таков обычай этого племени дикарей, и они его соблюдают строго.

Драться так драться. Я снял куртку, отдал свой меч и вышел на ринг, сразу же образовавшийся из воткнутых в землю пик аборигенов.

Будь мы в близкой весовой категории — бой не продолжился бы и пяти минут. Но когда противостоящая тебе туша, состоящая из одних мышц, весит как минимум вдвое больше — задача усложняется. К тому же строение тела дикаря пусть немного, но отличалось от строения тела цивилизованного человека, и болевые точки располагались совершенно в других местах. Приходилось их отыскивать по ходу сражения, потому как удары по привычным участкам тела, кроме ухудшения настроения, другого эффекта не давали.

Как же я запарился, прыгая вокруг этой неутомимой махины, периодически вращающей огромными лапами или кидающейся в мою сторону, пытаясь зацепить юркое тело! Если бы не снадобье Кузьмича, я бы давно устал колошматить эту чертову грушу. Однако мои старания не пропали даром. Искомые зоны были найдены, и теперь с каждым попаданием противник чувствовал себя все хуже и хуже. В завершающий удар я вложил полсилы, однако и этого оказалось достаточно. Туша рухнула, вызвав краткое землетрясение местного масштаба.

Да что же у них в Тангоре за обычаи такие? Неказистый мужичок, бросивший пику в шушера, с улюлюканьем кинулся на поверженного.

Теперь-то я точно знал, куда нужно бить. К тому же этот шакал по своим весовым параметрам уступал даже мне. Полет он совершил эффектный, вот только неизвестно, от чего торопыга скончался раньше: от встречи с моим кулаком или от неудачного приземления на пики своих коллег.

— Гриф, дай мою сумку. Там должна остаться настойка.

Обычной дозой для человека является столовая ложка, но своему крупному противнику я влил в рот граммов сто, не меньше. Бой он вел честно, хотя ничто не мешало гиганту подать знак голодным соплеменникам, и мы сразу бы превратились в утыканных пиками дикобразов. Лекарство подействовало достаточно быстро, здоровяк начал подниматься. Сначала он глянул в нашу сторону, затем на свору, раздиравшую на части обидчика Баки. У меня эта картина вызывала приступ тошноты, поэтому я постарался не смотреть в их сторону. Или мне показалось, или дикарь действительно на мгновение преклонил свою немаленькую голову, прежде чем направиться к своим.

Главарь грозно заревел, и вмиг небольшая поляна очистилась от наших визитеров, лишь пика слишком шустрого дикаря напоминала о недавних событиях.

— Дербс в долгу перед тобой, Серж, — подошел сзади лерх и положил свою тяжелую лапу на плечо. — Спасибо за Баки.

— Не стоит.

— Командир, — впервые за время совместного путешествия Унг так обратился ко мне, — ты знаешь, чем дольше я нахожусь в отряде, тем больше мне это нравится. Шестой десяток лет я брожу по свету, многих людей повидал на своем веку, но ни разу не чувствовал себя настолько свободно. Мы здесь все совершенно разные, а друг за друга жизнь готовы отдать. Так не бывает! Может, поэтому я в восторге, как мальчишка, первый раз взявший в руки настоящий меч.

— А теперь положи его на землю, — раздался властный голос, подкрепленный свистом воткнувшейся в дерево стрелы возле самой головы савора.

Следом за стрелой на полянке появился воин, облаченный в блестящие доспехи и вооруженный кривым мечом, пристегнутым к поясу. Его сопровождали два лучника. Как же я ненавижу этот вид оружия! Будь они с топорами, мечами, дубинами — что нам десять против четверых! А вот десяток стрел, направленных со всех сторон…