— Но они сделают что-нибудь с мамой!

— Не сделают, они же не знают, что за вами стоим мы.

— А если он все-таки откажет?

— Не откажет. При такой ситуации отказ для него равносилен самоубийству. Ни на йоту не отступайте от своего требования. Откажет? А вы заявите, что сразу идете к нам. Или свидание, пусть вам хоть издалека покажут маму, или вы обойдете всех генералов, а своего добьетесь. И категорически требуйте, чтобы встреча с мамой состоялась завтра же! Не соглашайтесь ни на какие отсрочки. Пусть это будет самое идиотское упрямство, но проявите его. Завтра — и никаких! Вы видели нехороший сон. Щемит сердце. Вынь да положь…

Он внимательно посмотрел на Леночку.

— Поняли?

— Поняла, — сказала она.

— Заставите прийти на свидание?

— Заставлю!

Пронин указал Ткачеву на Леночку.

— Слышите, Григорий Кузьмич, до чего самонадеянна молодежь?

Он укоризненно покачал головой.

— Не думайте, что это будет легко. Он профессионал, а вы любительница. Надо всю себя мобилизовать! Ведите себя так, как ведут себя настоящие люди на пожаре, при взрыве бомбы или спасая утопающих. Раздумывать некогда, а терять голову нельзя. Быстрота и полное самообладание.

— Ясно, — сказала Леночка.

— После встречи — сразу домой. К вам зайдет Григорий Кузьмич, и вы ему обо всем доложите. А на следующий день отправитесь с Королевым туда, куда он вас повезет. Не бойтесь, мы будем поблизости.

— А я и не боюсь, — сказала Леночка.

— Все поняли? — еще раз спросил Пронин.

— Все, — сказала Леночка.

— Тогда идите, желаю успеха, до свидания!

Но едва лишь закрылась за девушкой дверь, как Пронин сразу нахмурился, и на лице его появилось выражение озабоченности.

— Ну как? — спросил он.

— По-моему, все правильно, — согласился Ткачев.

— И по-моему, правильно! А на душе неспокойно. Ей говорю, чтобы не боялась, а сам за нее боюсь… Теперь, Григорий Кузьмич, не спускайте с нее глаз. Теперь эта девушка стала для всей этой мрази опасной. Запомните: вы за нее отвечаете головой!

Тем временем Леночка спешила домой, она боялась пропустить звонок Королева.

Павлик, конечно, был уже у нее.

— Никто не звонил? — осведомилась она.

— При мне никто, — доложил Павлик.

— Мне должны звонить по очень важному делу, — торопливо объяснила она. — Не хочу тебя выпроваживать, но не вздумай как-либо реагировать на разговор, веди себя так, точно тебя нет…

Королев, как всегда, позвонил с наступлением су­мерек.

— Елена Викторовна? Здравствуйте. Привет от вашей мамы, чувствует она себя хорошо…

Но Леночка прервала его на полуслове.

— Вы нужны мне, Василий Петрович, — торопливо сказала она. — Мне необходимо вас видеть.

— Я сегодня занят.

— Но мне необходимо. Мне звонил следователь, он зачем-то вызывает меня.

— Какой следователь? — уже другим тоном спросил Королев.

— Как “какой”? Из прокуратуры. Который вызывал меня для опознания.

Должно быть, Королев облегченно вздохнул.

— А! Этот! Вы напрасно беспокоитесь, какие-нибудь формальности. Говорите то же, что и в прошлый раз.

— Но мне необходимо вас видеть, иначе у вас могут быть неприятности, — настойчиво повторила Леночка.

В голосе Королева прозвучало беспокойство:

— Что-нибудь случилось?

— Да, — сказала Леночка.

— Хорошо. Приезжайте на Арбат. Встретимся у метро.

Он положил трубку.

— Я пойду с тобой, — предложил Павлик, напряженно слушавший разговор. — Мне не хочется, чтобы ты шла одна. На некотором расстоянии…

— Глупости! — воскликнула Леночка. — Это совершенно не нужно…

Она так и не разрешила ему следовать за собой.

Королев встретил Леночку у выхода из метро.

— Ну? Что случилось? — озабоченно спросил он здесь же, на улице, не пригласив ее против обыкновения в кафе.

— Я просто не могу больше, — с места в карьер заявила Леночка. — Я должна видеть маму. Я видела нехороший сон. На меня прыгают две лягушки, а вокруг идет дождь. Вы понимаете, лягушки!

— Какие лягушки? — с раздражением спросил Ко­ролев. — При чем тут лягушки?

— А разве вы не знаете, что видеть во сне лягушек — к несчастью? — объяснила Леночка. — Обязательно будут неприятности.

“Русские — суеверный народ, — подумал Королев. — Хотя у них ликвидирована неграмотность и они стали гораздо культурнее, но они нескоро еще избавятся от своих предрассудков. Эта девушка — студентка, а вот попробуй убеди ее, что лягушки — просто пустяки…”

Он так и сказал ей, что лягушки — пустяки.

— Возможно, — согласилась Леночка. — Но я все равно не могу. Вы знаете, что я придумала?

Королев неодобрительно на нее посмотрел.

— Ну?

— Я пойду завтра к кому-нибудь из ваших генералов, — победоносно сказала она.

— Каких генералов? Что вам взбрело в голову?

— Я понимаю, вы всего-навсего капитан, — продолжала Леночка. — Вы не можете нарушить приказание. Я пойду завтра к вам в учреждение и добьюсь разрешения увидеться с мамой!

— Вы с ума сошли! — воскликнул Королев. — Вам все равно этого не разрешат!

— А я всех обойду, — упрямо заявила Леночка. — Начну с вашего начальника и обойду всех. Вы скажете мне его фамилию?

— И не подумаю. Я не имею права.

— И не надо. Я буду действовать официально. Так и скажу, что нужен начальник капитана Королева. Василия Королева! Думаете, не скажут?

— Ваша мама через неделю будет дома, — попытался убедить ее Королев. — Имейте терпение.

— А я не могу. Говорю вам, что видела лягушек.

— Глупости! Я вам просто запрещаю настаивать на свидании!

— А я не подчинюсь. Я сегодня хотела идти, но я не хочу, чтобы у вас были неприятности. Просто я вас предупреждаю. Завтра с утра отправлюсь к вам. Можете встретить меня у подъезда. Хотите пари, что получу разрешение?

Надо думать, Королев чувствовал себя во время этого разговора не слишком хорошо. Забыв об осторожности, он громко уговаривал Леночку потерпеть еще неделю, ну еще три дня, а сам смотрел на нее ледяными глазами, и Леночка догадывалась о его пережива­ниях.

— Если вы такой злой, что не хотите устроить свидания с мамой или хотя бы дать мне на нее издалека посмотреть, не надо, — запальчиво тараторила она. — Вы еще не знаете, какая я упрямая. Если что мне втемяшилось, я своего добьюсь. Завтра с утра я у вас…