— Вполне.

Итак, он готов мне отдать один из каналов трафика, за мое молчание. Несколько неравноценный обмен для него. Мое молчание в целом ничего не стоит.

На встречу с Джеймсом я поехал на общественном транспорте. Когда я сел в автобус, следом за мной вошел мужчина, которого я по привычке запомнил, затем пересел на метро, а дальше пошел пешком. Не доходя нужного дома, я заметил у перекрестка машину, в которой сидел тот же мужчина, из автобуса. Стало ясно, что присматривали. Это был еще один довод в пользу выводов, которые напрашивались. В разведке нельзя верить никому. Возможно, это были люди Джеймса, но им какой резон проверять приду я или нет. Вероятнее это люди Дорадо, а значит, они знали, куда я иду. Ну что же это их минус, что я об этом узнал, но они об этом не знали, а для меня это плюс. В назначенное время я входил в квартиру. Это была стандартная двухкомнатная квартира, но чистая, уютная, обставлена со вкусом. Явно, что конспиративная. Мы расположились в креслах, вокруг маленького столика, на котором стояли напитки и стаканы.

— Итак, мы пришли к соглашению, — уверенно заявил Джеймс. Он принялся раздражающе стучать карандашом о стакан — проверенный метод посадить электронику, которая могла быть в комнате.

— Получается, что так.

— Мне полагается верить вам на слово.

— Если хотите предложить, чтобы я написал расписку, то на этом и закончим встречу. Я ничего писать и подписывать не стану, тем более обещания.

— Вы правильно мыслите, но также понимаете, что если вы нарушите свое обещание, то…

— Я все понимаю. Что далее?

— Далее через несколько дней вы получите информацию о месте лагеря, через который проходит контрабанда, а также о поставке и так далее. Ну и как приложение лица в известных кругах, — голос его звучал тихо, почти не слышно. Затем взял со стола блокнот и написал на нем фразу, поднес к моим глазам, чтобы я прочел, поджог листок, растер пепел в пепельнице, что стояла на столе. Там было написано, где мы встретимся в следующий раз и где получу информацию через три дня.

— А посмотреть могу сам процесс?

— Извините, Жан, но организовать туда экскурсию я не смогу. У меня не турагентство. Единственное, что могу сказать, где и когда будут свободные места для зрителей.

— Это уже не мало.

— Но вы ничего не предпринимаете, пока не согласуете со мной. Я имею ввиду, конечную цель — публикацию. Для эффекта все должно быть одновременно.

— Я это помню, даже то, что моя роль второго плана. И долго надо будет ждать?

— Не надо торопиться, нужно выбрать время. Вы куда-то торопитесь?

— Я могу уехать по своим делам.

— Когда планируете?

— Густаво обещал дать контакты через неделю, уже после Нового Года.

— Не факт, что придется поехать позже. И берегите себя, всякое может случиться с одиноким путником.

— Спасибо за заботу. Все?

— Да пожалуй. Если что понадобиться раньше, звоните.

После обеда я вновь оказался возле Villja-31, но на этот раз я был просто любопытствующий турист, с усами в шляпе и рассматривал чудной район. В этот день мне повезло. Парень вышел из дома и направился вдоль улицы. Отпустив его, я с праздным видом отправился следом. Пройдя пару кварталов, я обнаружил, что он интересен не только мне. Мужчина средних лет, в темных брюках, рубашка на выпуск, легкая куртка тоже следовал за ним. По виду этот был из местных. Наблюдаемый умело проверялся, использовал старые, но проверенные методы; сворачивал во двор и появлялся, заходил в магазины с прозрачными витринами, откуда можно видеть улицу. Тот тип его в итоге потерял, а я не открыл для себя ничего нового, он встретился с Джеймсом. Мне было очень интересно узнать, о чем они говорили, но, увы, это было невозможно, а подойти и попросить послушать, было не вежливо.

Вернувшись домой, я позвонил Лауре.

— Встреча состоялась, но надо подождать несколько дней. Товар передадут позже, я скажу, когда получу.

— А как ты сам?

— Да вот собираюсь поездить по странам. Густаво обещал помочь.

— Когда планируешь?

— Точно не знаю.

— Береги себя.

— Мне в последнее время уже не раз говорят об этом. Какая-то всеобщая забота обо мне. Я даже начинаю проникаться уважением к значимости своей персоны.

— Ну, это временно, дорогой, — успокоила она меня.

— Ты так думаешь? Тогда надеюсь, болезнь не будет прогрессировать.

— Жду звонка.

После разговора я снова предался своему основному занятию — раздумьям. Мозаика еще не сложилась в общую картину, но ее отдельные части начали обретать реальные очертания, и я уже смутно представлял общий рисунок, но пока не всех элементов хватало.

Новый Год я встретил в кругу своих бывших коллег журналистов, а в последующие дни, я специально поездил по окрестностям, чтобы оправдать свое отсутствие дома, чтобы привыкли, что меня нет, а также, чтобы подготовить статью о жизни обывателей. Должен же был чем-то заниматься. Побывал в библиотеке, где взял несколько книг, в которых описывалось искусство народов Латинской Америки.

Вечером дома, просматривая газету, что покупал ежедневно, я обнаружил сообщение, что адресовано было мне, и что мне оставлена информация.

Я не знаю, кто был резидентом нелегальной разведки от Центра в Аргентине, но отработали они быстро.

На другой день с уличного телефон-автомата я позвонил по известному мне номеру. Меняя быстро пальцы, чтобы не смогли засечь набираемый номер, позвонил:

— Вы продаете автомобиль?

— Да, его можно посмотреть на стоянке, на пересечении проспекта Санта Фе и Кальяо. Номер 314.

— Марка «Форд»?

— Нет, «Ситроен».

— Жаль, я хотел «Форд».

— Ничем не могу помочь.

Теперь я знал, что там стоит «Форд» с номером 437, я просто добавил недостающие цифры, по нарастающей к каждой. Пройдя процедуру переодевания и прибыв на указанный перекресток, я нашел нужный автомобиль. Дверца была не заперта. Переоделся я специально, так как не знал, где владелец, и не стоит ли он случайно в стороне. Зачем ему видеть мое лицо. Достав из-под коврика ключ, я выехал и, проехав до пересечения с проспектом Кордоба, припарковался. Достал из-под пассажирского сиденья пакет, положил его в сумку и вышел.

На конспиративной квартире я внимательно рассмотрел посылку. В ней был мощный, скоростной радиопередатчик, пистолет с глушителем, две пачки патронов, мягкие микропленки и информация на Джеймса и Дорадо. Я начал с Джеймса.

«Джеймс Болак, 43 года, женат, двое детей. Из богатой семьи, что владеет химическими предприятиями. Является кадровым сотрудником ЦРУ. Некоторое время работал в АНБ, но перешел на оперативную работу в ЦРУ. Причина перехода не известна, но предполагается, что не без участия руководства ЦРУ, где у его отца хорошие связи. Перейдя, сделал карьеру, став куратором по Аргентине. Знает испанский. Выдержан, но жесткий. Способен на физические меры. Мягкотелость — видимая. Аналитические способности позволили продвигаться по служебной лестнице. Специалист по организации финансирования оппозиции, а также подкупе чиновников, умет найти компрометирующие материалы. Может иметь отношение к финансированию организаций для создания очагов напряжения, не только в Аргентине. Скрытен. Представляет интерес для разработки».