class="p">нас мало, но мы есть – это и есть наш храм,

существовать, чтобы прийти к садам.

Иной нет цели жизни нам.

Мир пал, и мы остались в нём блуждать,

как огоньки больших надежд.

Кто б знал, какую це́ну нам отдать

за призрачный билет

в тот угол мира, где поёт душа

о том, что спасена…

Мир пал, и кажется, что нет угла

где б спасся я,

но до тех пор, пока на небесах горит звезда моя,

я буду верить: есть и для меня

место в садах.

День 11.

Мне снились бело-голубые огоньки, которых я не увидела в Тёмном лесу, когда Дикая пыталась указать мне на них, и мистическое пение, состоящее из одного-единственного звука “оммм…”, повторяющегося раз в три секунды. Когда я открыла глаза, темнота не развеялась, но огоньки исчезли, и пение тоже, и это меня немного успокоило.

Спустя полминуты после моего пробуждения мой гамак в области поясницы снизу толкнула Дикая. Нам с ней достались самые лучшие спальные места в Мастерской: самое близкое к полу ей, следующее мне и дальше вверх по деревянной лестнице, приделанной к стене, к своим местам поднимались по вертикали остальные обитатели Паддока. Двенадцать гамаков висели друг над другом в шахматном порядке с приличным разрывом. Выше меня справа висел гамак Яра, а в метре над моей головой разместилась миниатюрная Нэцкэ, так что спали мы почти что с комфортом, только засыпать немного мешал периодический храп, раздающийся с самых верхних гамаков, на которых спали Эффект, Парагрипп и Змееед. Я бы, наверное, после полушутки Дикой о моём изгнании, как минимум сутки не смогла бы глаз сомкнуть, а этот храпел, словно больше ему не представится возможности добротно выспаться.

– Дрыхнешь, Отмороженная? – встав напротив моего гамака, потянулась Дикая.

– От отмороженной слышу.

– От Дикой слышишь, глухая. Поднимайся. Выходим.

Спустя полминуты мы обе стояли перед потухшим кострищем и во всю потягивались. В Мастерской не было окон, поэтому внутри строения было темно, но выйдя на улицу, по рассветным лучам, едва коснувшимся верхушек высоких трав, было легко определить, что мы проспали на час, а может и на два часа больше привычного времени. Не очень-то хорошо, с учётом того, что обитатели Паддока нуждаются в воде и дичи, но замечательно для наших уставших после тяжелых суток таскания по Тёмному леса организмов.

– С охотой нам в последнее время не везёт, – ещё не до конца отошедшим ото сна тоном заметила Тринидад. – Сегодня попытаем удачу с рыбалкой.

– Я думала, что в этом озере ничего, кроме соли и глины, не водится, – я машинально бросила взгляд в сторону озера, спрятанного в высокой траве в противоположной части поля.

– В Тёмном лесу есть ещё одно озеро. Далёкое, добираться до него долго, из-за чего пробыть на нём можно не дольше двух часов, чтобы вернуться в лагерь до ночи. С походом на озеро бывает по-разному: можно вернуться с одной плотвой, а можно и с несколькими кило. Обычно хоть с чем-то да возвращаешься. Если только не сбегаешь от Люминисценов или Блуждающих и по пути не сбрасываешь лишний груз, – охотница прищурилась, и я смогла прочесть в её глазах огоньки насмешки.

– Нужно было тогда сбросить тебя, а не добычу, – прищурившись в ответ, парировала я.

– Воу! Делаешь первые шажки по тропе своего сэнсэя сарказма. А как-нибудь поувереннее можно? А то смотреть больно.

Я усмехнулась, и в этот момент дверь Мастерской позади нас скрипнула. Обернувшись, мы увидели стоящим на пороге Мастерской сонного Яра.

– Теперь, когда работа над укреплением Мастерской завершена, я мог бы заняться изготовлением полезных изделий, – потянувшись, провозгласил парень. – Могу смастерить для рыбаков раколовку.

– Откуда ты знаешь, как её мастерить, если у тебя отшибло память? – поинтересовалась я.

– Это механическая память: руки помнят и сами делают.

– Отмороженная у нас из подозрительных, так что аккуратнее со своими ответами ей, – усмехнулась Дикая, и от услышанного я почти почувствовала себя незваной гостьей в масонском сообществе, в котором никто не был заинтересован в том, чтобы я узнала их страшную тайну. – Мастери свою раколовку. Только смотри, чтобы она не получилась слишком объёмной и тяжёлой. Тащить на себе крупногабаритные ящики через весь Тёмный лес только ради пары раков я не собираюсь. Но!.. – Посмотрев на меня, Дикая игриво повела бровями. – Мы в любой момент можем припахать к подобным ношам нашу Отмороженную.

Далёкий волчий вой раздался уже в пятый раз за последние пять часов, на протяжении которых мы продвигались вглубь Тёмного леса.

– Что-то они сегодня развылись, – первой заметила вслух Дикая.

– Может быть, они на охоте, гонят добычу, – предположила я.

– Главное, чтобы их добычей по итогу не оказались мы.

Я сдвинула брови:

– Рассказывая о последствиях Стали, ты упоминала про каких-то мутировавших волков-переростков.

– Чёрные Страхи. Не встречала здесь таких. Думаю, за почти что год своих блужданий по Тёмному лесу, встретила бы, если бы они здесь обитали.

– Звучит так, будто ты пытаешься убедить саму себя в том, что их здесь нет.

– Они одиночки, не выдерживают близкого присутствия себе подобных. В Тёмном лесу двоим было бы тесно, так что если здесь и обитает этот зверь, тогда максимум в одном экземпляре, но давай лучше думать, будто здесь водятся лишь Люминисцены, Блуждающие и обычные волки, ладно? Чёрного Страха наши стрелы едва ли возьмут с первых попыток, а пока мы доберёмся до десятых, он уже доберётся до нас, так что забей.

– Забить? Ничего себе так совет… Есть вероятность того, что нас может сожрать полуволк-полугодзилла, так что… Забей. Продолжай отпускать шуточки в том же духе, и мокрые подштанники будут не только у Змеееда.

– Кто же, если не вы сами, виновен в том, что у вас всех плохо с чувством юмора?

– Может быть, ты просто жестоко шутишь?

– Терпите. Вам больше ничего не остаётся. Потому как борьба с моим юмором подобна борьбе с ветром – только нервы себе сорвёте.

– Ты ведь не шутила по поводу изгнания? Я готова поставить всю сегодняшнюю добычу на то, что в первые секунды ты не шутила.

– Ты сначала хоть что-нибудь добудь.

– Тринидад?

– Дикая.

– Ответь же уже.

– Изгнание – не шутка. Оно вполне реально.

– Яр рассказывал, что в практике Паддока уже были инциденты с изгнанниками.

– Раз ты осведомлена, значит не спрашивай.

– Я уточняю. Интересны детали.

– Ты не художник и не автобиограф, так что вместо того, чтобы думать о “моих деталях”, сосредоточься уже на своих задачах, – резко остановившись, Дикая произвела гулкий выдох. –