вскрикнула Эльза. – Кто вы такие? Эй… да отпустите же меня…

Сундук больше никто не пытался открыть.

Однако мне самой хотелось узнать, что происходит в комнате. Я вытащила змею, приподняла крышку на пару сантиметров и выглянула наружу.

У меня было ощущение, которое французы называют дежавю – казалось, повторяется сцена, которую я видела в своей комнате, когда в полной тишине и в темноте, прорезаемой мертвенным светом фонарей, боролись между собой три фантастические фигуры. Только сейчас этих фигур было больше – то ли пять, то ли шесть, сосчитать их было трудно, поскольку они непрерывно перемещались, да и освещена комната была только мечущимися лучами фонариков. В одной из фигур я узнала Эльзу, она отбивалась от двоих людей в черных масках. В другом углу комнаты дрались еще двое, один из них, скорее всего, Игорь.

Одна из фигур приблизилась к сундуку, и я поспешно опустила крышку. Кто-то резко вскрикнул, хлопнула дверь, послышались удаляющиеся шаги по коридору.

Наконец все звуки снаружи затихли.

Негромкий мужской голос проговорил:

– Шеф, один сбежал, женщину мы задержали. Сейчас доставим в Центр, она у нас заговорит…

Тут его перебил другой голос, более низкий, с начальственными интонациями:

– А сундук проверили?

Я зашарила по полу, пытаясь найти змею и заблокировать крышку, но было уже поздно: сундук открылся, передо мной стоял человек в черном комбинезоне и черной трикотажной маске с прорезями для глаз. На меня был направлен луч фонаря.

– А вот и еще одна! – проговорил этот человек и вытащил меня из сундука, как кошка вытаскивает котят.

– Ты кто такая? – спросил он недоуменно.

– Некогда разбираться, – перебил его начальственный голос. – Везем обеих в Центр.

Мне в руку вонзилась игла, все тело обдало влажным жаром, и я потеряла сознание.

Пришла в себя я в большой, пустой, ярко освещенной комнате. Под потолком сияли ослепительные лампы. Этот свет давил на психику, сводил с ума, а в довершение к нему из невидимых динамиков лилась монотонная, заунывная музыка.

Как и прошлый раз, я была привязана к креслу, только кресло на этот раз было не зубоврачебное.

Напротив меня стояло еще одно такое же кресло, в нем безвольно обвисла Эльза. Несмотря на ужас и неопределенность своего положения, я невольно почувствовала злорадство, увидев, что она находится в таком же беспомощном положении, как и я. И это злорадство еще усилилось, когда я увидела, что под ее левым глазом быстро наливается здоровенный лиловый синяк. Это зрелище немного примирило меня и с ослепительным светом, и с монотонной музыкой, и даже с собственной беспомощностью.

Вдруг музыка затихла. За моей спиной послышались шаги, появился невысокий человек лет тридцати, с гладким круглым лицом, в белой рубашке с закатанными рукавами. Следом за ним шел мрачный детина с густой, иссиня-черной бородой и маленькими, мрачными, глубоко посаженными глазками. Вид его мне очень не понравился: надень ему чалму, и получится злодей из восточной сказки.

– С добрым утром! – круглолицый пристально взглянул на меня и улыбнулся. – А ваша подруга еще не проснулась?

– Она мне не подруга, – пробубнила я.

– Ну, пусть не подруга – так даже лучше… – он повернулся к своему бородатому спутнику.

В руках у того оказалось пластмассовое ведерко с водой, он плеснул воду на Эльзу. Та вскрикнула, замотала головой и пришла в себя.

– С добрым утром! – повторил круглолицый и встал между нами, переводя взгляд с меня на Эльзу. – Ну что ж, дамы, если вы выспались, приступим к работе. Сейчас мы поиграем в забавную игру – кто быстрее. Та из вас, которая первой ответит на мои вопросы, останется в живых. Вторая… – он выразительно развел руками.

Он снова оглядел нас обеих и повернулся к Эльзе:

– Начнем с вас, мадам. Мне почему-то кажется, что вы перспективнее, чем ваша… неподруга. Итак, вопрос первый и самый главный: что вы знаете о снегире?

– О каком еще снегире? – Эльза уставилась на него недоуменно. – О чем это вы?

– Ответ неправильный, – круглолицый скривился. – Попробуем еще раз, иначе придется подключить Ахмета, – он покосился на бородача. – Итак, что вы знаете о снегире?

– Я не знаю, о чем вы говорите. – Эльза подняла глаза, в них был страх, но и что-то еще, непонятное.

У меня снова возникло ощущение дежавю – комната для допросов, одинаковые бессмысленные вопросы. Только теперь роли поменялись – Эльза, которая прошлый раз допрашивала меня, на этот раз оказалась на моем месте.

– Значит, не хотите по-хорошему? – в глазах круглолицего вспыхнула угроза. – Ну что ж, попробуем иначе…

– Лучше отпустите меня, – процедила Эльза. – Вы не знаете, с кем связались, не знаете, в какое дело влезли!

– Что?! – круглолицый сверкнул глазами. – Это вы, мадам, не представляете, в какую серьезную игру влезли! Еще раз спрашиваю: что вы знаете о снегире?

– Я понятия не имею, о чем вы! – повторила Эльза.

– Что ж, – круглолицый вдруг улыбнулся и повернулся ко мне: – Тогда, может быть, вы окажетесь более сговорчивой?

– Дяденька, – проговорила я жалобным, дрожащим голосом, – меня-то вы за что? Я тут вообще человек посторонний, случайный, я про ваши дела ничего не знаю! Я дяде Коле покушать принесла, голубцы домашние и чай в термосе…

Сама не знаю, откуда взялись у меня такие слова. Наверно, я так долго считала себя полной идиоткой, что притвориться ею получилось у меня очень легко.

– Что? – круглолицый недовольно поморщился. – Какой дядя Коля? Какие голубцы?

– Обыкновенные голубцы, – быстро ответила я. – С мясом и рисом. Вы разве не знаете, дяденька, какие голубцы бывают? Я про ленивые, конечно, не говорю, ленивые – они и есть ленивые, хорошая хозяйка их не станет готовить…

– Стой! – прикрикнул он, рубанув воздух рукой. – Меня твои голубцы не интересуют!

– Это вы зря, – не сдавалась я. – Голубцы хорошие, вкусные, дядя Коля их очень любит. А у него язва, так что всухомятку ему нельзя питаться, вот я ему и приношу на работу…

– Стой! – повторил мужчина. – Кто такой дядя Коля? Что ты делала в торговом центре?

– Дядя Коля – он в этом центре охранником работает, – радостно сообщила я, вспомнив пожилого пузатого дядьку, что на свою беду впустил нас в торговый центр. – А я ему племянница. Я ему покушать принесла, голубцы домашние с рисом и мясом… у дяди Коли, у него язва, так ему нельзя всухомятку, но я вам это уже говорила, так вот я принесла голубцы…

– Ни слова про голубцы! – рявкнул он.

– А про чай можно?

– И про чай ни слова! По делу отвечай! Как ты оказалась в той комнате? Почему была в сундуке?

– Так вот, я же вам про это рассказываю, а вы все перебиваете!