Два с лишним десятка женщин выбрали на берегу место и сели в круг так, чтобы коленями касаться друг друга. Каждая женщина держала на руках малышку.

— Примерно через десять суток, — обратилась ко всем жена Соукалы, она же царица якши, — исполнится тысяча дней с тех пор, как мы стали жить с мужчинами из мира людей. Если ничего не произойдет, то скоро мы превратимся в женщин и больше никогда не сможем стать ракшаси. Мы больше не сможем летать по небу или пожирать мужчин — даже если они отдадут свои сердца другим женщинам. Далее. Если мы станем женщинами-людьми, то должны будем вместе с мужчинами-людьми отправиться на их родину, а там… А там, даже если твой мужчина свяжется с другой женщиной, придется горевать, мучиться, но терпеть. Так что лучше — жить как люди или оставаться ракшаси, какими мы были до сих пор?

— И еще один вопрос, — продолжала царица. — Если мы превратимся в женщин из мира людей, то нам всем придется навсегда расстаться со своими детьми. Ведь когда наши девочки вырастут, то станут ракшаси, а посему сейчас мы не сможем взять их с собой и увезти в родную страну наших мужчин.

Ответы всех женщин были похожи друг на друга: да, им будет горько расставаться с детьми, да, очень жаль, что нельзя будет пожирать мужчин за то, что они связались с другими женщинами, но расстаться со своими нынешними мужчинами они не в силах. Они выбирают отъезд и уезжают со своими мужьями в чужое отечество.

Так решили все женщины, ибо ни одна из них ничего не возразила. Того же мнения была и царица ракшаси.

День отхода корабля на родину был определен, женщины решили ехать — и сразу жизнь в поселке как-то оживилась, несмотря на то, что людей в нем осталось совсем немного. Мужчины каждый день грузили на корабль съестные припасы, женщины им помогали. А пока родители работали, их несчастные дети, которым судьбой было предназначено остаться на острове, сидели на пляже кружком, опутанные веревками. Собранные в одном месте, они выглядели совсем одинаковыми: все — с лиловыми губками, все — грустные и неулыбчивые…

За пару дней до отправления корабля Соукала поздней ночью обходил поселок. До этого он никогда не совершал ночных обходов, но после того как был назначен день отплытия, решил наблюдать за поселком и ночью. К тому времени бесследно сгинуло столько людей, что стало некому вести корабль, и потому нельзя было допустить, чтобы из поселка пропал еще хоть один человек.

Соукала уже завершил свой обход и возвращался обратно, когда перед ним внезапно появился потерявший рассудок рулевой. Юноша увязался за капитаном. Он все время озабоченно показывал на башню Железного замка и что-то кричал.

Почувствовав в поведении молодого безумца нечто необычное, Соукала решил впервые подняться на башню Железного замка. В самом деле, он прожил три года в палатах замка, но никогда не поднимался на его башню!

О том, что эта башня — самое скверное место на острове и что на нее ни в коем случае нельзя подниматься, Соукала узнал от своей жены. Узнал — и, как человек по природе простодушный и прямой, до сих пор прислушивался к ее словам. К тому же пока у него не было ни нужды, ни желания забираться в место, о котором ходила дурная слава…

Однако этой ночью Соукала наконец-то решил подняться на зловещую башню.

Окрашенный в багрянец днем, сейчас, при свете луны, Железный замок казался зеленовато-синим. Соукала миновал хорошо знакомые ему парадные ворота и подошел ко входу в башню.

Замок окутывала зловещая тишина, но Соукала был храбрым мужем и не испытывал страха. Он начал подниматься вверх по лестнице, одолевая пролет за пролетом. На пятом или шестом марше до его слуха долетел слабый голос:

— Спасите!

Голос доносился сверху. Соукала остановился, прислушался, и снова услышал:

— Помогите! Спасите!

Нет, это был не голос, а голоса! Не один, не два, а много!

Соукала пробежал несколько пролетов вверх по лестнице и скоро услышал еще один голос, на этот раз хорошо ему знакомый хриплый голос одного из бесследно исчезнувших матросов:

— Соукала! Мы все здесь! Нас заперли! Послушай: эти женщины… они все ужасные ракшаси! Ты… ты ничего не знаешь! Они каждый вечер забирают троих наших и съедают их! Не съели еще человек шестьдесят, все здесь сидим! Спаси нас! И твоя женщина — она тоже ракшаси, как и все остальные! И тебя тоже, в конце концов, съедят! Спаси нас, Соукала!

— Но как? Как я вас спасу? — закричал Соукала.

— Послушай, Соукала! — раздался в ответ хриплый голос собеседника. — Я когда-то слыхал, что… Нужно обратиться к выходящему из моря солнцу, и со всей душой вознести ему моления! Тогда только избавимся мы от демонов и обретем спасение! Помолись за нас! Спаси нас!..

Соукала не стал больше подниматься вверх по лестнице. Сбежав вниз, он быстро вернулся домой и с порога, без предупреждения, обратился к женщине, с которой прожил почти три года:

— Скажи мне, ты женщина или ракшаси?

Женщина мгновенно побледнела, а на ее лице появилось выражение неизбывной печали:

— Раз уж ты все знаешь, то не буду таиться, расскажу вес как есть. Да, тебе сказали правду: мы — ракшаси!

— Да, мы — ракшаси, — продолжала женщина. — Но всего через пару дней мы перестанем быть ими и навсегда превратимся в земных женщин. И тогда… Пожалуйста, после того как мы станем людьми, возьмите нас с собой в ваше царство! И я тоже буду вести жизнь земной женщины, буду молча страдать и печалиться, если ты изменишь мне с другой! Не знаю, буду я счастлива или нет, но сейчас я только так жить хочу, и ничего иного мне не надо! А потому прошу: не допусти, чтобы за эти два дня в меня снова вселилась душа ракшаси! Не возмущай сердца других женщин, не сходись с другими, прошу тебя! — и женщина горько расплакалась…

Слова жены глубоко тронули Соукалу, но и оставить своих товарищей умирать в железных клетках он тоже не мог. К тому же, подумал капитан, если удастся вызволить из замка всех живых, а их, судя по всему, около шестидесяти человек, то будет намного легче управлять кораблем. А выйти в море прямо так… Нет, что ни говори, а корабль сейчас выглядит слишком уныло и одиноко и вряд ли выдержит долгий путь.

В ту ночь Соукала крепко обнимал жену, а она всю ночь искала его любви и ласки: без них ее душа не могла успокоиться. Сердце Соукалы переполняла жалость к ракшаси, однако с приближением рассвета он встал с постели и, оставив женщину причитать и плакать, вышел из дома.

Выйдя на берег моря, он обратился лицом к поднимающемуся над водой солнцу и начал истово молиться об избавлении от проклятий ракшаси и об освобождении томящихся в тюрьме товарищей…

Возвращаясь обратно, Соукала вдруг увидел, как из замка бегут люди. Они рассказали ему, что смогли выбраться на свободу только потому, что ворота тюрьмы вдруг почему-то бесшумно распахнулись…

Соукала понял, что больше нельзя медлить ни минуты и тут же оповестил собравшихся, что корабль немедленно выходит в море.