– Можешь и меня покусать, – издевательски протянула я ему руку, предварительно обтерев об себя. – Она чистая.

Дэн осторожно взял меня за запястье, но не укусил – за это бы я ему точно в зубы дала, а поцеловал, едва касаясь кожи губами, – теплое дыхание легонько защекотало тонкую кожу, под которой вились едва различимые ниточки вен. Я смутилась, вырвала руку и тут же обтерла ее о белую футболку Смерча.

– Ты чего, опух, малыш? Кто тебе разрешал?

Лицо Дэна на секунду осветила мальчишеская озорная улыбка. Как же! Доволен своей выходкой!

– Твои глаза, – ответил он.

– Воу, – только и сказала я. – Ничего себе. А я и не знала, что ты общаешься с моими глазами.

Он не ответил, опять только завздыхал.

– Что такое? – не понимала я причину его вздохов.

– Нет, серьезно, почему жизнь такая несправедливая штука? – улыбка пропала, как будто бы ее и не было. Я покачала головой.

– И это говорит здоровый, умный, красивый, обеспеченный парень, которому даже армия не светит. Ты сам цел, родители здоровы, с друзьями порядок. Ну как порядок, – замолчала я на минуту, вспоминая его чокнутых шляпников. – Психически с ними явно что-то не так, – поправилась я, – но вообще они в порядке. Короче, друг мой, ты пафосен, как моя пятка. Что с тобой сегодня?

Он промолчал, но я поняла, почему Смерч грустит, – неразделенная любовь, чтоб ее… Парадокс – в Дениса влюблены многие, а та, в которую влюблен он сам, отдала сердце другому.

«Нашему Никите!» – закончили мысль головастики и печально завздыхали. Я тоже едва слышно вздохнула.

Эй, Сморчок, не грусти! Да добьешься ты своей Олечки!

Я легко вскочила на ноги, опустилась перед Дэном на колени, не боясь запачкать их в траве, шутливо опустила локти ему на ноги и сказала важно, как королева планеты:

– Хватит страдать по Князевой, она этого не стоит, поверь. Тебе опять нужна помощь Ванильной феи.

– В прошлый раз она была Клубничной, – прекратил ныть парень, с интересом глядя на меня.

– А, точно. Какая разница?

– Ваниль и клубника – это большая разница.

– Затыкай фонтан жалоб, посмотри на меня. – Я состроила рожицу, – и придумай следующий гениальный план.

– Мой Бурундук – самый лучший Бурундук, – засмеялся вдруг он. Его настроение моментально изменилось. Нет, только что он не притворялся – я чувствовала это, и орел это чувствовал, просто Дэн обрадовался моим словам. Его радость выдавали не только задорный смех облегчения, но и богатая мимика, и жесты. Даже отблеск солнечных лучей в синих глазах.

– А ты хотел бы быть со своей любимой? – спросила я вдруг, глядя на Смерча снизу вверх. Просто так спросила, чтобы скрыть некоторую неловкость. Ненавижу чувствовать себя неловко.

– Да, очень. Больше всего, – прошептал он серьезно, по-взрослому устало.

– Вот как? Тогда закрой один глаз, – велела ему я.

– Зачем?

– Закрой же.

Он покорно прикрыл глаз и с милым детским любопытством посмотрел на меня. И куда только делась эта мимолетная взрослость?

– Значит, хотел бы быть с ней вместе? – повторила я вопрос, усаживаясь на скамейку напротив него и болтая ногами.

– Очень, поверь.

– Размечтался, одноглазый! – сардонически захохотала я. Как я люблю эту дурацкую шутку, прямо до икоты! Дэн разочарованно выдохнул и надулся, и пару минут мы сидели молча, изредка бросая друг на друга взгляды: он – хитрые, я – настороженные, пока Смерчинский не полез в рюкзак и не вытащил жвачку. Он молча протянул ее мне, а я так же молча взяла угощение. Знаете, как мирятся детишки: вот тебе жвачка, самое дорогое, что у меня есть с собой, давай дружить до второго пришествия.

И мы еще целый час просидели на нагретой солнцем деревянной лавке – вместе, спина к спине, болтая о всякой ерунде, а над нами висело легкомысленное небо, по которому изредка проносились подгоняемые ветром тонкие, почти прозрачные облака, похожие на разорванную марлю.

А потом Дэн довез меня на своем мотоцикле до дома. И в этот раз никто из родственничков не увидел Смерчинского.

Все то время, пока Маша и Денис сидели на лавочке, весело что-то обсуждая, смеясь и время от времени подкалывая друг друга, на них, почти не отрываясь, глядела темноволосая девушка – та самая Таня, которая приходила посмотреть на девушку Смерча в компании подруг. Она тоже сидела на одной из лавочек, неподвижная, как статуя, и злая, как фурия. Кусты частично скрывали ее, зато она отлично видела парочку.

Серо-зеленые глаза гневно прищурились, губы сжались в тонкую полосочку. Видимо, девушке очень не нравилось, что эти двое проводят время вместе, да еще и так весело. Таня искренне считала, что на месте этой светловолосой вздорной выскочки должна быть она.

Дело в том, что Татьяна была влюблена в Дениса, влюблена уже довольно долго и по-настоящему сильно – по крайней мере сама она пребывала в полной уверенности, что это именно любовь, а не какие-то там симпатия, влюбленность или страсть. Хотя порой ей казалось, что это какая-то странная и даже болезненная одержимость. Одержимость своим идеалом, а именно таким казался ей Смерчинский. Совершенный человек. Единственный мужчина, о котором она мечтала. Не просто красивая кукла без мозгов и с поганым высокомерным характером, а человек с сильным сердцем, благородной душой и твердыми принципами. Искренний человек.

Именно таким представлялся ей Дэн.

Он, как самый настоящий смерч, ворвался в ее жизнь больше года назад, тогда, когда у Тани был не самый лучший период в жизни. На личном фронте не ладилось – лучшая подруга оказалась совсем не лучшей и соблазнила парня, с которым Таня встречалась, бизнес отца рушился прямо на глазах – а из-за этого рушились и его отношения с матерью, с учебой был напряг, а настроение все время прыгало на отметке «хуже некуда». Одна из подружек утащила Таню на день рождения к общей знакомой, чтобы та хоть немного развеялась. День рождения праздновали в общежитии, в небольшой комнатке, рассчитанной на трех студентов, в которой тем не менее каким-то чудом уместилось человек двадцать. В числе гостей был и Смерч. Как и всегда, он был центром всеобщего внимания и, кажется, создавал особую атмосферу студенческого праздника.

Таня, которая училась в том же университете, что и Смерчинский, конечно же, не раз и не два слышала об этом парне и часто видела его в стенах родной альма-матер, отмечая его привлекательную внешность, однако почему-то ей казалось, что Денис Смерчинский – что-то вроде разрекламированной товарной марки, логотипа, который всегда и везде узнают. Для нее Дэн был просто красавчиком с деньгами, вокруг которого крутится куча друзей. Однако в тот вечер, волею случая оказавшись в одной компании с Денисом, она вдруг поняла, что он совсем не такой. Смерчинский покорил буквально за несколько часов, не прикладывая к этому никаких усилий – просто вел себя так, как привык.