— В гардеробе, дорогая, а он в подвале. Уже закрыт. Я тут все разведала. Внизу неплохое кафе, могу пирожные принести.

— Мне нужен мобильный.

— А телефон твой у Хана, — проговорила бабуля, а я заскрипела зубами. — Он твою сумку взял и телефон.

Ну да, он мне уже сообщил, что вещи Дамаль у него.

— Я не хочу ехать с ним!

— Ева, это гормоны.

— Это инстинкт самосохранения! — рявкнула я, продолжая метаться по палате.

— Это он тебя сюда привел?

Бабуля при желании могла рявкнуть так, что приседали все вокруг. Вот и я села. Правда, частично из-за головокружения. Правильно, столько пролежать.

— Ева, тебя отвезут в безопасное место.

— Безопасное место — подальше от него.

Бабуля пробормотала несколько слов по-китайски. Я толком не поняла, так как этот язык знала только на уровне ругательств.

— Ева, хватит! Подумай не только о себе.

Стукнула дверь. Хан вошел, на ходу убирая в карман куртки мобильник.

— Поехали, у нас мало времени. Ева, твои вещи.

Говорил он сухо и отрывисто. Мои джинсы, свитер и пуховик оказались на кровати, а сам господин Инквизитор встал у дверей. Не сводя с меня внимательного взгляда. А из окна не выпрыгнуть, слишком высоко. Да и жить хочется.

— Я не буду переодеваться при посторонних.

— Я отец твоего ребенка.

— Так уверен?

Мне показалось или Хана слегка перекосило?

— Ева, замолчи!

Так, а вот от бабули я не ждала того, что она перейдет на другую сторону баррикад. А она ткнула в меня пальцем и отчеканила:

— Быстро одевайся, мы подождем снаружи. Хан, пошли, оставим истеричку в покое. Никуда она отсюда не денется.

— А как же вра… — начала я, но Хан перебил меня таким тоном, от которого мороз пошел по коже.

— Я уладил все дела с врачами. Одевайся.

Я машинально переоделась, провела рукой по волосам и поморщилась. Нет, душа мне не хватало, несмотря на ситуацию. Вот женщина, что с меня возьмешь. Практически похищают, а я думаю про душ и про то, что мне нужен увлажняющий крем.

В коридоре, где не спеша передвигались больные и пробегали медсестры, я предприняла еще одну попытку. Увидев знакомую рыжеволосую женщину, заорала:

— На помощь!

Но тут же заткнулась, так как вдруг отчетливо поняла: мне не помогут. А вот других людей под удар я смогу подставить.

Усилием воли запихнув бушующие гормоны поглубже, я выдохнула и пробормотала:

— Извините, голова закружилась.

Рыжеволосая Роза недовольно покосилась на Хана. Но, как я поняла, моим врачом был другой человек. Поэтому она лишь ограничилась парой вопросов и убежала дальше.

— Мы полетим? — спросила, когда мы вышли на улицу и сели в сильно тонированный автомобиль. Я таких прежде и не видела. Где Хан его достал?

— Тебе сейчас не стоит летать, — сообщил Инквизитор, усаживая меня и, как ребенка, пристегивая ремнем безопасности. Бабуля уже устраивалась на заднем сиденье и что-то весело напевала под нос. Для заложницы она выглядела слишком жизнерадостно.

И мне кажется, они как-то успели с Ханом сойтись в некоторых взглядах.

— И куда мы тогда?

«Вот так, Ева, правильно. Давай покончим с истериками, они все равно ни к чему хорошему не приводят, как правило. Для начала прощупаем почву, а там уже решим, что делать дальше».

Несмотря на то что внутри продолжала кипеть обида пополам с возмущением, я уже начинала рассуждать чуть разумнее, чем полчаса назад. Рядом с Ханом у меня есть возможность попытаться узнать побольше об Ордене. Как? Я придумаю. Обязательно придумаю.

— Мы поедем в одно место. Можешь пока поспать, ехать долго.

Мне казалось, что я не засну еще год. Но буквально через час, когда мы встали в очередную пробку, не выдержала и задремала. А потом и вовсе уснула так крепко, что проснулась, лишь когда машина остановилась и Хан осторожно тронул меня за плечо. Открыла глаза и увидела совсем близко от себя его лицо. Едва не улыбнулась, но вспомнила о ситуации и просто молча отодвинулась.

— Вылезай. Надо пересесть в другую машину.

Очень лаконично и доходчиво, да. Второй автомобиль казался несколько потрепанным, но вполне крепким. Тонировка совсем легкая, сиденья удобные и самое главное — тепло. А то я вдруг резко стала зябнуть. Поэтому просто села вперед, послушно глотнула протянутый мне чай и уставилась в окно. Говорить ни с кем не хотелось. Не сейчас. Я боялась, что опять сорвусь, а это мне так несвойственно.

За окном проносились уже несколько заснеженные леса и поля, какие-то мелкие деревушки, опять поля, холмы. Пейзаж казался серым из-за плотных туч, иногда начинался мелкий снег. И ветер. Я даже из машины ощущала его ледяные порывы и иногда ежилась.

Мы ехали очень долго. Успело стемнеть, дорогу освещали редкие фонари и фары проносившихся мимо машин. Я успела заметить, как буквально из-под колес нашей машины выпрыгнул заяц и умчался в темноту.

— Евушка, как ты? — спросила бабуля, которая всю дорогу занималась важным делом: слушала мантры в наушниках.

«Убивать хочу», — мысленно призналась я, а вслух проговорила:

— Все хорошо. Выспалась и прямо отдохнула.

— Дать тебе успокаивающие мотивы послушать?

«Нет! Я спокойна!»

— Давай! — согласилась как-то индифферентно.

Пусть думают, что я смирилась и испугалась.

* * *

В городок мы въехали уже далеко за полночь. К тому времени мелкий снег превратился в здоровые хлопья. Они медленно кружились и падали в свете фонарей, засыпали все вокруг. И городок с названием, которое я не могла произнести, казался сказочным. Снег сверкал, фонари светились, а народу почти не было.

Дом, возле которого мы остановились, был пятиэтажным, кирпичным. И на вид довольно старым.

— Мы будем ночевать здесь? — спросила, разглядывая кое-где светившиеся окна.

— Мы будем жить здесь… пока что.

Хан вел себя так, словно сто раз ночевал в подобных городах. А я и бабуля с интересом разглядывали железные двери в подъезд, потом разрисованные стены и, под конец, солидную стальную дверь, ведущую в квартиру.

— Ого, да тут осаду можно выдержать.

— Не хотелось бы, — криво усмехнулся Хан.

Он со скрежетом открыл дверь и чуть отступил в сторону:

— Проходите.

Эх, рвануть бы сейчас по ступеням вниз, выскочить во двор и припустить по снегу. Может, и не догнал бы. Только вот тогда бабуля останется у него. И вещи. А смысл мне убегать без вещей Дамаль?